«Ему говорили: «Тебя убьют!» Он отвечал: «Я недостоин». О священнике Данииле Сысоеве рассказывает его друг протоиерей Олег Стеняев»
   
Источник: Крестовский мост

19 ноября 2009 года в храме Апостола Фомы был смертельно ранен выдающийся миссионер священник Даниил Сысоев. Его дело продолжается: издаются его книги, идут занятия в созданной им миссионерской школе, благотворительный фонд его имени помогает семьям погибших священников.

Своими воспоминаниями об отце Данииле мы попросили поделиться его друга и соратника протоиерея Олега Стеняева.

Он не спрашивал, как дела

Мы познакомились в середине 1990-х, я был священником, а он ещё диаконом. Тогда он пришёл в наш Центр реабилитации пострадавших от нетрадиционных религий и сказал, что хочет заниматься таким же делом. И вскоре по благословению епископа стал проводить библейские беседы на Крутицком подворье. С тех пор мы общались постоянно.

Бывало, я сижу в трапезной при храме, он заходит и задаёт теологический вопрос невероятной сложности. И мы начинаем обсуждать — сидим час, два… Он этим жил. Обычно при встрече спрашивают: «Как дела? Как здоровье?» А здесь был человек, который жил, постоянно размышляя о Боге, о Его Царстве, о Жизни вечной.

«Я люблю этих людей»

Однажды заговорили про папу римского, и я высказал опасение, что возможен курс на сближение с католиками. А он говорит: «Да я готов признать его папой — пусть только он примет все православные догматы, исповедует их, зачитает в Папском Соборе. В чём проблема-то?»

Его миссия никогда не носила агрессивного характера. Достаточно посмотреть видеозаписи проведённых им диспутов. К сожалению, не снимали антракты. В ходе диспутов были перерывы, когда в фойе все начинали беседовать друг с другом. Вокруг отца Даниила стояли мусульмане, бородатые ребята. Они задавали вопросы, он очень дружественно отвечал. Никакой неприязни к иноверцам у него не было. Он сам об этом говорит в лекциях: «Я люблю этих людей, но я не разделяю их веры и убеждений».

Убили, потому что боялись

Когда полевой командир Саид Бурятский приговорил его к смерти, звучали два обвинения: то, что отец Даниил вёл открытые диспуты с мусульманами, и то, что он их крестил. Но диспуты проводились по инициативе самих мусульман. А то, что они шли к нему креститься, — видно, им чего-то недоставало в исламе, оттого и шли.

Когда я ему говорил: «Тебя ж убьют!» — он отвечал: «Ты что? Я недостоин». Он считал, что станет мучеником, если убьют за веру. Тут не было ни тени страха, было благоговение перед мученической смертью. Считается, что мученическая смерть редко посылается.

Человека убивают, когда его боятся. Боятся его духовного превосходства. Отца Даниила предупреждали 14 раз. И даже в тот день, когда застрелили, ему сначала звонили, требовали, чтобы он перестал беседовать с мусульманами. После его убийства многие мусульмане стали креститься. Мне об этом говорили священники из других храмов. Это убийство произвело обратный эффект.

Что будет с душой после смерти

О жизни души после смерти отец Даниил говорил: «Там то же самое, но намного интереснее. Мы сейчас с тобой ломаем голову над богословским вопросом, а там — раз! — позвали бы Григория Богослова, а то и Иоанн Златоуст бы зашёл объяснить!» Я говорю: «А почему там — как здесь?» Он говорит: «Остаются отношения между личностями. Человек, умирая, не перестаёт быть личностью. Как здесь ты наслаждаешься, когда общаешься с интересным собеседником, тем более там — когда ты будешь среди людей, которые состоялись в полном понимании этого слова!»

Последняя исповедь

За несколько лет до его гибели у меня умер духовник, отец Димитрий Дудко. Я сказал отцу Даниилу, что буду исповедоваться у него. Он ответил, что тоже хочет исповедаться у меня. И это продолжалось до его смерти.

В исповеди он был неистовый, исступлённый. Он процеживал себя, как через некое сито. И этим «неким ситом» было Библейское Откровение и каноны Церкви. Называя грехи, он начинал говорить чуть ли не библейским языком.

Советы он давал, только если я просил об этом — я старше его, он же всегда смущался и говорил: «Стеняев, ты сам всё знаешь». Я говорю: «Нет, сейчас я у тебя исповедуюсь, ты мне должен дать совет, ты обязан». И он давал советы. Сейчас мне их очень недостаёт.

Последний раз я исповедался ему «во гробех». Ночью приехал на подворье, где был выставлен гроб с его телом. Подошёл и, нагнувшись, высказал ему последнюю свою исповедь.

Почитание уже началось

Знал ли я, что он святой? Знал. Дружить со святым нелегко. Святые — сложные люди, они всё время в прорыве, они опережают окружающих в идеях, в словах, в действиях. Со стороны выглядело как будто он спешит. На самом деле это мы отставали, он никуда не спешил, он был человек взвешенный, размеренный. Но темп, напряжённость задавал он, и это не давало спокойно жить.

Мучеников в древности официально не канонизировали. Почитание мучеников начиналось сразу после их смерти. Для почитания было достаточно того, что это не запрещённый священнослужитель, действующий по благословению священноначалия и погибший за веру. Всё. Уже есть икона убиенного за веру отца Даниила в Сербии, есть икона на Афоне. Почитание его уже началось.
http://www.pravmir.ru/emu-govorili-teby … -stenyaev/

Матушка Юлия Сысоева о границах печали, подражании мученикам и портрете отца Даниила
19 ноября, 2013

В ночь с 19 на 20 ноября 4 года назад убили священника Даниила Сысоева. В интервью Правмиру его вдова, матушка Юлия, рассказала, как в эти годы переосмысливала жизнь, трагедию, о том, что никого из людей не надо идеализировать, так как даже у святых бывали в жизни ошибки.

http://www.pravmir.ru/emu-govorili-teby … -stenyaev/