Аборт и "трудные случаи"
Архиерейский Юбилейный Собор, проходивший в августе
этого года, принял новую социальную доктрину Церкви, в
которой дана оценка острым проблемам современности. Не
была оставлена без внимания и проблема абортов, как одна
из самых насущных в России. К сожалению, в светской
прессе появились весьма свободные толкования доктрины, в
частности, утверждения о том, что Церковь якобы
благословляет аборты в так называемых трудных случаях.
Данная статья, призванная прокомментировать новую
социальную доктрину, конечно, не претендует на то, чтобы
учесть все многообразие жизненных ситуаций, которые
всегда требуют индивидуальной беседы с духовником.
Следует подчеркнуть, что необходимо различать запреты
юридический и нравственный. Первый ограничивает
свободу человека, тогда как второй оставляет ему свободу
выбора. Принятый Собором документ не носит
юридического характера, а рассматривает проблему абортов
в рамках нравственных категорий.
Верующему человеку тяжело слышать, когда Церковь
обвиняют в различных грехах, в том числе в жестокости по
отношению к женщине. Особенно остро стоит вопрос о
позиции Церкви по поводу так называемого прерывания
беременности, которое осуждается и безоговорочно
приравнивается к убийству 2-м правилом святого Василия
Великого и правилами Вселенских Соборов.
Серьезные словесные баталии разгораются вокруг "трудных
случаев" - в частности, абортов по медицинским
показаниям, которые составляют примерно 1% от общего
числа абортов. Однако любой священник со стажем может
вспомнить десяток-другой примеров из своей практики,
когда врачи отправляли женщину на прерывание
беременности, предсказывая ей неминуемую смерть родами,
а он благословлял рожать - и убеждался, что все прошло
хорошо.
Дело в том, что, говоря об угрозе для жизни, медики
зачастую имеют в виду опасность для здоровья,
повышенный риск осложнений. Но роды - сложный
физиологический процесс, в любом случае сопряженный с
определенным риском для женщины. Эта форма служения
(как служба в армии для мужчин) всегда содержит некую
опасность для жизни матери, даже если беременность и
подготовка к родам проходят благополучно.
Эти два подвига - деторождение и защита Отечества, -
связанные с необходимостью жертвовать собой,
благословляются Церковью, так как без них невозможно
существование народа и государства. Причем на службу в
армии, которая даже в мирное время заключает в себе
угрозу для жизни, в военное время общество посылает
солдат принудительно.
Рассматривая случаи, когда беременность реально угрожает
жизни матери, мы должны отдавать себе отчет в том, что
имеется разница между риском для здоровья и риском для
жизни, а также между риском для жизни и неминуемой
смертью при сохранении беременности.
Именно о таких случаях прямой угрозы жизни матери
сказано в "Основах социальной концепции РПЦ", принятой
на Юбилейном Архиерейском Соборе. Хотя Церковь не
может благословить аборт, но при угрозе неминуемой
смерти женщина НЕ принуждается к мученичеству, которое
может быть только добровольным. В этом случае решение
Собора рекомендует священникам некоторое снисхождение
при назначении эпитимии: "В случаях, когда существует
прямая угроза жизни матери при продолжении
беременности... в пастырской практике РЕКОМЕНДУЕТСЯ
проявлять СНИСХОЖДЕНИЕ".
Современная медицина позволяет в такой степени
обезопасить женщину, что скорее можно говорить об
исключительных, чрезвычайно редких случаях смерти при
родах, обычно сопровождающихся и гибелью плода.
Имеется целый арсенал средств, позволяющих спасти жизнь
матери и ребенка даже при тяжелой патологии,- это
кесарево сечение, ставшее обычной операцией даже в
районных больницах; современные способы остановки
кровотечения, использование кровезаменителей;
возможности выхаживания недоношенных детей с массой
менее 1 кг и многое другое.
Почему же женщину направляют на аборт? Причина в
желании врача застраховаться и улучшить статистику в
ситуациях повышенного риска, ведь за смертность от
абортов, какой бы высокой она ни была, он не отвечает,
тогда как даже за единичный случай смерти роженицы ему
грозят большие неприятности. Но подобная логика
перестраховки совершенно не учитывает, что аборты часто
приводят к летальному исходу, причем женщина может
умереть не только сразу после прерывания беременности,
есть и его отдаленные последствия, также влекущие за собой
гибель: постабортный синдром, сопровождающийся
попытками самоубийства; различные женские заболевания,
особенно онкологические, - так, через несколько лет после
аборта возможна смерть от рака молочной железы.
Патологии, связанные с реальной угрозой для жизни
матери, обычно чреваты и неизбежной, неотвратимой
гибелью ребенка, что делает допустимым прерывание
беременности, поскольку оно не является причиной смерти
ребенка - его жизнь спасти нельзя. (Например, внематочная
беременность).
Но рассмотрим ситуацию, когда возникает проблема выбора
между жизнью матери и ребенка. Практика показывает, что
мнения женщины, которая, как правило, находится в
бессознательном состоянии, никто не спрашивает. Если же
представить себе (чрезвычайно редкий) случай, когда
православная женщина, находясь в подобном положении,
просит совета священника, то возможно ли благословить ее
на аборт? И может ли мать с точки зрения церковного
православного сознания добровольно умереть, предоставив
жить ребенку? Будет ли этот шаг приравнен к самоубийству?
Ответ находим в житиях святых.
Священномученик епископ Серпуховской Максим (Михаил
Александрович Жижиленко) родился в семье, в которой
было 9 детей. Будучи студентом Медицинского факультета
Московского университета, он женился, но прожил с женой
не более полугода: она умерла из-за невозможности
перенести беременность. Оба супруга ни под каким видом
не захотели прервать эту беременность, хотя знали, что она
грозит смертью, и по законам Российской империи в таких
случаях разрешался аборт. По окончании университета
Михаил Александрович был врачом-психиатром, затем
главным врачом таганской тюрьмы в Москве. Он спал на
голых досках, питался тюремной пищей и все свое
жалованье раздавал заключенным. Став епископом, он не
мог не привлечь к себе внимания советской власти и в 1929
году был арестован, а 6 июля 1931 года расстрелян.
Является ли смерть его жены самоубийством? Очевидно,
что, хотя за ее гибелью от тяжелого токсикоза беременности
последовала и гибель ребенка, этот поступок является
добровольно принятым на себя мученичеством и высшим
христианским подвигом, не меньшим, чем тот, который
через несколько лет совершил сам священномученик
Максим.
Возникает вопрос: а имеет ли право священник толкать
женщину на смерть? Известно, что благословение духовника
носит рекомендательный характер и никак не нарушает
существующей "свободы" делать аборты, поэтому никто не
может обвинить Церковь в ограничении чьих-то "прав". И
если женщина захочет умереть, отказавшись от аборта, она
это сделает только по своему желанию, добровольно.
В заключение отметим: хотя случаи действительной угрозы
для жизни женщины бывают, следует отдавать себе отчет,
насколько они редки, чтобы концентрировать на них
внимание и через их призму рассматривать проблему
абортов в целом. Тем не менее аргумент о смертельном
риске - самый важный и часто употребляемый в бурной
полемике между сторонниками и противниками абортов. По
нашим наблюдениям, сегодня редко встречаются явные и
открытые апологеты прерывания беременности, та же РАПС
никогда не выступает в ее поддержку. Ее представители
говорят примерно так: "Мы против абортов, но надо
понимать, что в определенных случаях они неизбежны.
Поэтому необходимо обеспечить их производство в
максимально благоприятных для женщины условиях. Кроме
того, женщина должна иметь свободу выбора". Однако если
перевести слово "аборт" на русский язык, то его истинное
значение - "детоубийство" - сразу выявит порочность этой
логики.
Твердая позиция Церкви по данному вопросу, отсутствие в
ней каких бы то ни было компромиссов крайне важны.
Если внутри Церкви произойдет хоть малейший поворот в
сторону либерализации, это будет означать капитуляцию
перед сторонниками абортов, переход в их лагерь.
Свидетельство Православия и существующее в нашей стране
православное движение в защиту жизни потеряют свою
основу, что неизбежно спровоцирует увеличение числа
абортов.
Много ли сейчас здоровых женщин? Почти у каждой
найдутся медицинские показания для убийства ребенка во
чреве. Все, у кого возникают хоть какие-то проблемы со
здоровьем, истолкуют либеральный подход в
расширительном смысле и воспримут его как церковное
благословение на детоубийство, а средства массовой
информации типа "МК" им в этом помогут.
Конечно, не представляется возможным учесть множество
индивидуальных "трудных случаев", но со всей
определенностью следует сказать, что церковные правила,
осуждающие аборт, в пересмотре не нуждаются.
Руководитель Православного медико-просветительского
центра "Жизнь" священник Максим Обухов
http://life.orthomed.ru/zhizn/abortion/00041.htm
