19.07.2012
Трагедия в Крымске вновь подняла волну антицерковной истерии. Мол, и священники "за так" погибших не отпевают, и доверие к Церкви в регионе рушится на глазах… Наш корреспондент побеседовала с отцом Филиппом Ильяшенко, членом епархиальной комиссии по делам молодежи Москвы. Он сейчас в Крымске и знает, как обстоят дела в многострадальном городе.
— Как Церковь помогает пострадавшим в Крымске? Уже пошли слухи, что якобы в церкви отпевают только за деньги и вообще не помогают. Откуда они берутся?
— Священники РПЦ приехали в Крымск на сутки раньше, чем МЧС, и на сутки раньше, чем сотрудники МЧС стали ходить в морги и на кладбище. Я с группой священников приехал через пять дней после первой группы священников и увидел, на что были похожи те, кто приехал раньше. Какие могут быть деньги, когда они по 12 часов в сутки в жаркую погоду ходят и разделяют с людьми горе?!
В храм Архангела Михаила (церковь, которую не затопило) каждый день приезжают дежурить восемь священников со всей епархии, ездят по вызовам, сопровождают машины с гуманитарной помощи, раздают ее пострадавшим совершенно бесплатно. У нас бесплатные требы - а священники уехали из дома, бросив свои семьи, своих детей (у меня, например, восемь детей). Мы здесь не потому что, хотим заработать, а потому, что здесь беда, и эту беду нужно разделить.
Мне хочется задать ответный вопрос. Что конкретно сделал тот человек, который распространяет подобные слухи для жителей Крымска? Как помог жителям Крымска: кого-то накормил, или напоил, или вытащил из воды, как батюшка Сергей Карпец из затопленного храма Казанской иконы Божьей Матери? Этот священник сел в лодку и поплыл спасать жителей улиц, затопленных водой, вытаскивал бабушек. Молодой батюшка — настоящий герой. Он что, за деньги нырял за этими бабульками, продавая билет в лодку или предоставляя спасение в рассрочку?! Так, что ли?! Бред.
— Почему опять распространяют подобные слухи и клевещут на Церковь?
— Мы на войне, и мы, священники, как никто это понимаем. Мир лежит во зле, зло хочет извратить добро, и зло имеет больше влияние на общественное мнение, чем добро. Подобные высказывания — прямое тому подтверждение. Видимо, кому-то не хочется, чтобы Церковь была хорошей, а хочется, чтобы она была горсткой коррупционеров, которые делают свой бизнес на религиозных чувствах людей. Но здесь, в Крымске, как нигде я понимаю, что все эти предположения основаны на домыслах.
К нам из Дагестана пришло семь фур с грузом, этот груз отправили мусульмане, и они отправили его не куда-нибудь, а в Церковь, потому что понимают, что их помощь дойдет до адресата. Через нас прошло более 800 тонн груза — ничего не залежалось, мы все распределили. Да, у нас нет потенциала МЧС, МВД, военных структур: 10-15 добровольцев из Москвы и 35 местных добровольцев, всего около 45-50 человек. Мы здесь крутимся, как можем, спим по четыре часа в день…
— Десять-двенадцать добровольцев — это все священники?
— Нет, из Москвы было три священника — двое уехали, я остался. Священники приезжают из местной епархии.
— И среди добровольцев, и среди местных в Крымске царит брожение: говорят о большем количестве жертв, спорят о причинах трагедии, а некоторые договариваются до того, что это Божье наказание за выставку Гельмана в Краснодаре. Как относиться к этой трагедии?
— Верующим советовать ничего не надо - они и так все понимают. Они читали Библию и Священное Писание, и они знают, что стихийное бедствие всегда воспринималось верующими людьми как Божье попущение, которое дается за что-то. Верующие люди должны потрудиться, покаяться, обратиться к Богу, оторваться от своей повседневной жизни. Накануне трагедии был великий праздник Рождества Иоанна Предтечи или, в народе, Ивана Купала, и в двух храмах было всенощное бдение. Сколько народу было в этих храмах? 70 человек на 60 тысяч жителей. О чем тут говорить?! И эти 70 человек, наверняка, не подтоплены - по крайней мере, они не жалуются.
Я со всеми прихожанами за эту неделю пообщался и вижу, что они даже не просят помощи — батюшки сами их спрашивают, чем помочь. А вот неверующим людям я бы сказал другое. Да — это, наверное, испытание. И не потому, что тот, кто погиб, был хуже других; и не потому, что высшая сила решила свести с нами счеты. А потому, что испытание как война, дается людям, чтобы они стали лучше, крепче, более стойкими. Потому что человек — это воин, а поле битвы между добром и злом — это его сердце. Добро и умение сохранить спокойствие, добродушие, твердость, умение не пасть духом — то, что приобретается в этой борьбе.
Например, мы сегодня приехали к человеку, который пережил паводок, который спас свою семью на втором этаже (первый этаж был залит полностью) и мы его спросили, чем помочь. Он говорит, что ему ничего не нужно и он справится сам. Этот человек — пример того, как нужно переносить испытания. Он благодушен, тверд, не кричит, что его обманули, что прорвало плотину, что в городе эпидемия или что предлагают отпеть погибшего соседа за деньги — нет, он совершенно адекватен. Те, кто реально пострадал, занимаются возвращением своих домов в нормальное состояние, а те, кто занимается "чернухой" — просто спекулянты. Они наживают себе политический капитал, хотят очернить Церковь или нажиться на этой трагедии. Слава Богу, что мы здесь и знаем, как все на самом деле…
А по поводу более многочисленных жертв, чем заявлено в официальной статистике — я священник, а не следователь и не сотрудник спецслужб, который может убедительно сказать, что это все вранье. От себя говорю, что количество отпеваний, которые провели священники, по цифрам сопоставимо с официальными данными.
— Говорят, что в соседней станице Нижнебаканской затопило весь храм Великомученика Пантелеймона, но вода не тронула только Святые Дары и Антиминс. Вы слышали об этом?
— Я не слышал, но я охотно в это верю, потому что таких примеров очень много в Житиях Святых.
— Как организован штаб церковной помощи?
— Во время острой фазы, когда происходят катастрофы, все рушится, нечего есть. Нужно сначала людей накормить, оказать первую медицинскую помощь. У штаба хаотичная и плохо организованная фаза, но очень живая. К сожалению, в конце этого этапа протягивают свои руки много недобросовестных людей — те, кто тащат не в рот, а в карман.
Эта фаза заканчивается, и начинается фаза иная. Люди накормлены, напоены и временно размещены, но им нужны вещи первой необходимости, бытовые средства, постельное белье, кровати. И вот тут начинается более организованная работа: появляется склад, учет, круглосуточный прием заявок по телефону, горячая линия, появляются добровольцы на машинах, которые развозят заявки по адресам… Мы сейчас находимся на этом этапе.
