Молиться надо, это и есть школа молитвы. Я тебе теоретически этого не объясню. Молитве лучше всего учит суровая жизнь. Вот в заключении у меня была истинная молитва, и это потому, что каждый день был на краю гибели. Повторить теперь, во дни благоденствия, такую молитву невозможно. Хотя опыт молитвы и живой веры, приобретенный там, сохраняется на всю жизнь. Дело не в количестве, дело в живом обращении к Живому Богу.

Вера в то, что Господь к тебе ближе, чем кто- либо из самых близких, что Он слышит не шелест уст твоих, но слышит молитвенное биение твоего сердца и чем оно наполнено в момент твоего обращения к Богу. А ты человек семейный и за каждого члена семьи ответственен пред Богом, а значит, за всех должно болеть твое сердце. Умудри тебя Бог!

И начни-ка с исполнения наказа прп. Серафима Саровского: «Радость моя, стяжи дух мирен, и не только твоя семья, но тысячи спасутся около тебя». Вот и все. Смотри, как учит нас жизнь жить. Хочешь быть довольным и счастливым — живи в Боге, а на нет — и счастья нет.

Архимандрит Иоанн (Крестъянкин)

Источники благодати Божией

Они, эти старцы-дубы, прожили уже века, были свидетелями важнейших в истории Печерского монастыря событий и многих переворотов в судьбе его, — но и до сих пор еще крепко держатся их могучие, широко раскинувшиеся ветви и приветливо манят к себе под тень усталого богомольца, совершившего далекий путь для поклонения святыне Псково-Печерской. Осеняя собою собор Успения, они как бы охраняют сон Богоматери и хранят эту священную тишину, которую не смеют нарушать сами ветры. И тихо здесь, как будто все живое погребено в пещерах!

Близ кровли Успенского храма с западной стороны, под тенью одного из дубов, лежат два огромных камня; один глубоко врос в землю, другой высоко выдается из нее. Здесь, на этих камнях, по преданию летописца, изборские звероловы видали пустынника Марка, первого старца Печерского.

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин И.М., 1910-2006)

В 1929 г. Иван Крестьянкин окончил школу, а затем получил профессиональное образование на бухгалтерских курсах. Работал по специальности в Орле, однако частая сверхурочная работа мешала ему посещать церковь, а когда он воспротивился таким порядкам, то сразу же был уволен. Некоторое время был безработным, а в 1932 г. переехал в Москву, где стал бухгалтером на небольшом предприятии, — эта работа не мешала ему посещать богослужения. Участвовал во встречах православных молодых людей, на которых обсуждались вопросы церковной жизни. В 1944 г. стал псаломщиком в московском храме Рождества Христова в Измайлове. С 14 января 1945 — диакон. В октябре 1945 г. сдал экзамены за курс духовной семинарии, и 25 октября 1945 г. патриарх Алексий I рукоположил его в сан иерея. Продолжал батюшка служить на приходе в Измайлове.

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин И.М., 1910-2006)

После освобождения служил в Псковской епархии (в Москве ему, как ранее судимому, было жить запрещено), состоял в причте псковского Троицкого собора. Активность недавно вышедшего из заключения священника вызвала недовольство властей, ему вновь угрожало уголовное преследование. В 1957 г. он был вынужден покинуть Псков и продолжить служение на сельском приходе Рязанской епархии в Троицком храме села Троица-Пеленица, с декабря 1959 г. — в церкви Космы и Дамиана в селе Летово, с июня 1962 г. — настоятелем Воскресенского храма в селе Борец, затем — Никольского храма в селе Некрасовка. С весны 1966 г. был настоятелем Никольского храма в городе Касимове. 10 июня 1966 г. он принял монашество с именем Иоанн.

Властям не нравился активный священник, не только прекрасно проповедовавший, но и занимавшийся хозяйственным обустройством храмов, в которых он служил.

«Однажды, идя по пути в Почаев (а между Киевом и Почаевом пятьсот верст) по степному простору, где на версты четко видна вся даль, глянул и вижу: предо мной появился старец. Не заметил я, откуда он пришел. Поклонился я ему и говорю: ищу воли Божией о себе, хочу идти в монастырь, да не знаю, в какой из трех. Сказал ему и про Глинскую и Рязанскую [пустыни], и про Святые Горы. Выслушал старец, подумал. Нет, говорит, иди на север, там Валаамская обитель, туда и иди... Я возразил: как я туда пойду, я никого там не знаю, это уже [почти] за пределами России, а мне желательно бы на своей православной родине быть. Не бойся, иди, говорит, там игумен хороший, все будет хорошо.

Задумался я тогда над словами старца, посмотрел — нет старца, бесследно скрылся старец! Кто был этот старец, так я и не узнал и его больше не видел, но слова его принял как Божию волю о себе».

О фарисействе

Однажды во время беседы со старцем Михаилом духовно близкий ему человек спросил, почему с ним случилась трагедия (в дорожной катастрофе погибла его невеста — человек большого ума и дарований). Старец ему дал прочитать листок. Взяв его, я прочел: «Это пришло от Меня. Счастье и несчастье, возвышение и падение, здоровье и болезнь, слава и бесчестье, богатство и бедность — всё приходит от Меня и должно приниматься как таковое. Те, кто вверяют себя Мне и принимают все испытания, которые Я посылаю им, не постыдятся в День суда. Они явятся такими уже здесь, на этой земле, потому что их жизнь приняла именно такое направление, а не иное. Я посылаю каждому то, что лучше всего для него...»

Я взглянул на старца: «Это нелегкие, суровые слова, отче».

«Нет, — ответил старец, — ты просто сейчас не понимаешь эту простую истину. Многие люди, сраженные несчастьем, или впадают в уныние, считая, что всё погибло, или же становятся бунтарями, полагая, что они страдают несправедливо. Истина, конечно же, в том, что Бог ведет нас всех Своим собственным путем, который всегда является наилучшим для каждого».

О святости святых

В древности исповедь бывала открытой: грешник каялся пред всей Церковью. Но потом этот обычай был заменен теперешней тайной исповедью. Причина этого заключалась в том, что не у всякого хватало силы смирения бичевать себя публично пред всеми; а кроме того, подобная исповедь вводила в соблазн невинные души. Но вот бывают такие обстоятельства, что они вынуждают иногда пользоваться и общими исповедями.

Главной причиной тут является громадное количество причастников, когда невозможно справиться не только одному, но даже и нескольким священникам. Остается одно из двух: или не допускать желающих до причащения, а это болезненно и неспасительно; или же сделать общую исповедь для всех. Что избрать? В древние времена христиане причащались вообще без исповеди, жили свято, за исключением особых случаев. И эта практика существует доселе в греческой, сербской, сирийской Церквах.

Я лично наблюдал это в некоторых приходах Югославии; видел в Крыму, когда азиатские бежен­цы от турок молились в приделе Симферопольского собора, и в свое время их священник мерно обходил стройные ряды и причащал всех подряд, без исповеди. Слышал от очевидцев, как греческий смиренный священник после литургии шел еще со святой Чашей по селу и причащал тех, кто по хозяйственным препятствиям не был в церкви, и эти — большей частью женщины — выбегали из своих хижин на улицу в чем были, кланялись в землю и с детскою верою причащались Святых Божественных Таин. Картина такой первобытной чистой веры была умилительна. Эти и другие примеры показывают, что Церковь допускает возможность причаще­ния и без исповеди и даже считает это нормальным порядком для добрых христиан; поэтому на всякой литургии она приглашает всех верных.

Убиваешь сам себя через грех: живешь мгновенным, а вечность? Бессловесная природа учит человека, как нужно нести крест послушания Богу — среди всех бурь и страданий этой жизни. Смерть? Это не гроб, не балдахин, не могила в глине, но это — когда духовный росток жизни нашей вылезет на поверхность земли и станет под прямые лучи Божьего солнца; на земле зерно умереть и прорасти должно (это есть рождение духом, второе рождение по Евангелию).

Горе нам. Грех и малый, и большой органически однородны. Откровение Церкви утверждает, что не освободившаяся от той или иной страсти душа перенесет эту страсть в потусторонний мир, где ввиду отсутствия тела (до воскресения) невозможно будет ее удовлетворять — отчего душа бу­дет пребывать в непрестанном томлении самосго- рания, непрестанной жажде греха и похоти без возможности ее удовлетворить (гастроном, блудник, курильщик, пьяница не лишатся духовной жажды стремиться к пище страсти). Попробуй избежать этого и будь дальновиден.

Преподобный Симеон Псково-Печерский

Сознание греховности

Сознание греховности должно всегда сопровождать наше сознание. Но этим не снижается труд вообще и подвиги, а, наоборот, увеличивается, требуется.

Недаром Церковь говорит нам: «Помни последняя твоя — и во веки не согрешишь».

Некий человек держал у себя картину с изображениями гроба и смерти, стоящей с косой. И когда приходило что дурное ему в голову, он смотрел на гроб и смерть, вспоминал о ней, — тогда худые намерения им отсекались, и таким образом он спасал свою душу.

Преподобный же Серафим Саровский вообще держал настоящий гроб в своей келье.

Так и нам нужно помнить о смертном часе, о грядущем Страшном, как возглашается на ектениях, «Судищи Христовом», заботясь о том, чтобы подготовиться к доброму ответу на этом Судищи. Пока человек еще живет в этой жизни — пусть даже дела его таковы, что заслуживают вечного мучения, — он может еще загладить их, еще может исправить свою жизнь и исхитить себя из будущих вечных страданий. Исправить все это человек может покаянием. Именно к нему и призывает нас ныне Церковь в преддверии поста святой Четыредесятницы. Только покаяние перед Милосердным Отцом Небесным снимает с человека прежние грехи: и грехов их и беззаконий их не имам помянути ктому (Евр 8, 12). В этом счастье, в этом возможность спасения еще живого человека. И суд о нем пока еще не может быть произнесен, ибо неизвестно, чем он кончит.

Сейчас Господь еще милостиво принимает кающихся грешников и прощает их — как с любовью был прощен и с ласкою принят в отеческие объятия евангельский блудный сын. По смерти же — нет покаяния: каким ты перешел в загробный мир, таким и предстанешь на Страшный Суд.

Сегодня, в Неделю воспоминания о Страшном Суде Божием, мне хочется привести для вас мало­известное свидетельство живого человека об истинности адских мук. Этот рассказ укажет всем единственно верный путь несения подвига и путь к исцелению — это вера, молитвы Церкви и Бо- жии милости, подаваемые страждущим в Таинствах Церкви.

...Как-то раз в беседе преподобного Серафима с Н.А.Мотовиловым, почитателем старца, зашел разговор о вражьих нападениях на человека. Пылкий Мотовилов так вдохновился повестью, что от души воскликнул: «Батюшка, как бы я хотел побороться с бесами!»

Батюшка Серафим испуганно перебил его: «Что вы, ваше Боголюбие! Знали бы вы, что малейший из них своим когтем может перевернуть всю землю, так не вызывались бы на борьбу!»

— А разве, батюшка, у бесов есть когти?

Прекратились муки лишь после исповеди и Святого Причастия молитвами архиепископа Антония Воронежского. Святитель заказал по всем монастырям и храмам Воронежским заздравные ектении о страждущем.

Вторая мука, в течение двух суток, тартара лютого, так что и огонь не только не жег, но и не согревал меня. По желанию архиепископа я с полчаса держал руку над свечой, и она вся закоптела, но не согрелась даже. Третья мука была — червя неусыпного геенского. Я весь сам был преисполнен этим наизлейшим червем, который ползал во мне и неизъяснимо ужасно грыз внутренность, и, выползаючи через рот, уши и нос, снова во внутренности возвращался».

Вскоре Мотовилов имел видение старца Серафима, который утешил страдальца обещанием исцеления при открытии мощей святителя Тихона Задонского, что и произошло в день открытия мощей в 1861 г.

Пусть сегодняшний рассказ одних вдохновит на терпение, в других вселит надежду, третьих устра­шит ожидающей нас реальностью. И всех нас вдохновит на ожидание с трепетом и радостью пришествия Господня.

Архимандрит Иоанн (Крестъянкин)

Самовольный подвиг

Самовольный подвиг — это самодельный крест, и несение такого креста всегда оканчивается падением великим.

В Великом посту мы часто читаем молитву: «...Ей, Господи! Даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего!»

«Брата»! Не чужого мне, а моего брата, близкого человека, родного духовно. Ведь мы — одна семья.

И поймешь тогда, насколько глубоко в нас — самооправдание и как мало искреннего самоукорения. А уж казалось бы, чего лучше — покаяться? Скажи: грешен — и простит Бог... И люди простят...

Разбойник и на кресте успел покаяться и в рай вошел.

И почему мы не сознаемся во грехах? Увы, самолюбие толкает нас на это. Да не видим грехов своих. Искренне не видим. А так легко, легко! Я однажды говорил поучение, но не о покаянии, а о том, как его заполучить. Сказано: «Покаяния двери отверзи ми, Жизнодавче!» «Отверзи», то есть отвори, открой — подобно тому как мы открываем двери входящему. А как они открываются — тому много путей. И главный из них — молитва Господу, чтобы Он Сам открыл эти двери. А Он постоянно «отверзает» их. Всею жизнью. Мы же, подобно Адаму и Еве, все оправдываемся, извиняемся — в лучшем случае...

«Всё приходит от Бога, — говорил затворник старец иеросхимонах Михаил, — здоровье и болезнь, изобилие и нищета, честь и позор. Мы, христиане, в теории верим в Бога и в Божий Промысл, но в действительности живем так, как если бы они никогда не существовали. Мы доверяемся нашей собственной мудрости и пожинаем соответствующие плоды. Те, кто искренне верят в Бога, могут совершить любое чудо. Отец Иоанн Кронштадтский и Оптинские старцы совершили много чудес — будучи такими же, как мы. Они имели живую веру; большинство же из нас имеет веру мертвую. И в этом проявляется общее с бесами. И бесы знают, что Бог есть, но, однако же, противятся Ему.

Есть люди, которые приходят посоветоваться со мной, но я сразу вижу, что они всего лишь хотят быть поддержанными в решении, которое они уже приняли. Подчас это решение явно противостоит воле Божией; тем не менее они упорствуют в нем. Говоря же в общем, большая часть того, что нам не нравится, для нас — как раз лучше всего».

«А чудеса ныне случаются, отче, — спросил я старца, — в каждодневной жизни?»

«Конечно случаются. Ты знаешь этого старого священника, которого ты упоминал недавно, и как он ослеп?

Он был священником в женском монастыре, и притом грубым и жестоким с монахинями. Раз одна из монахинь пришла к игумении и сказала: “Пожалуйста, соберите всех”. Игумения сделала, как та просила.

Монахиня тогда обратилась к сестрам: “Я видела во сне Матерь Божию, сказавшую мне, что если в течение двух недель наш священник не исправится, он ослепнет”. Когда призвали священника, тот пришел в ярость и стал браниться. Он так и не переменился. И вот в течение двух недель он ослеп, и нет такого курса лечения, который мог бы ему помочь.