В 1829 г. все семейство переехало в город Саратов. Здесь он прожил девять лет. Будучи ревнителем благочестия, он неотступно следовал уставам Православной Церкви. В артели, в которой работал Родион Никитич, все работники были обучены церковному пению и чтению, а празднословие и непристойные шутки во время работы всячески воспрещались. Сам Родион в общении был чрезвычайно мягок, кроток и миролюбив.

Наряду с благодатным даром духовного рассуждения преподобный Иларион имел дар прозорливости, был мужем учительным, ведущим истинно подвижническую жизнь. Однако не только почитание и любовь выпадали на его долю, но иногда и хулу и клевету приходилось терпеть преподобному. Но все это он переносил с великим смирением и снисхождением ко всем немощам людским. Он отличался тихостью и смиренной кротостью сердца, был немногословен, но слова его имели благодатную святую силу.

В 1870 г. здоровье старца ухудшилось, но несмотря на это он посещал все богослужения и продолжал принимать приходивших за духовным советом. 9 марта 1873 г. старец был пострижен в схиму с сохранением имени Иларион.

Годы смуты и забвения

Один из последних оптинских старцев схиархимандрит Амвросий (в миру Василий Федорович Иванов, 1882–1978) родился в Тамбовской губернии. Он рано лишился отца и с 9 лет стал единственным кормильцем в семье. С детства Василий отличался особенной тягой к духовной жизни.

О первых днях своего служения в сане иеромонаха он рассказывал, что обычно при рукоположении в священный сан человек испытывает новизну этого состояния и необыкновенную благодать. И вот он, молодой священник, каждую складочку разглаживал на своей мантии, смотрел, ровно ли висит крест, следил за чистотой своей одежды. А на одном этаже с ним жил блаженный старец. Он постоянно ходил грязный, неопрятный, от его одежды дурно пахло, и стремившийся всегда быть аккуратным отец Амвросий немного сторонился этого монаха. Но однажды раздался стук в дверь его келии: «Молитвами святых отец наших…» — «Аминь». Вошел этот старец, как всегда неопрятный, в рваном подряснике, и, неожиданно упав на колени, стал умолять отца Амвросия непременно поисповедовать его. «Что вы?! Я молодой монах! В нашем монастыре есть опытный духовник, так вы и идите к нему!» — «Да нет, отец Амвросий, я именно тебе хочу исповедаться!» — настаивал старец.

«И когда он начал свою исповедь, — вспоминал отец Амвросий, — то все во мне перевернулось.

До такой степени тяжело мне было слушать его, так сильно я переживал… Да как же он живет в монастыре, такой человек?! Такие грехи! Кошмар просто!.. Старец ушел, а у меня тяжесть на сердце осталась. А ведь как мне до этого было хорошо! И мантия-то у меня чистая, и крест блестит, и на душе светло, и пою прямо ангельски. А он явился и все испортил! Но вдруг в голову пришла мысль: подожди! А что он мне наговорил-то? И когда стал вспоминать, то мороз по коже пошел: старец-то, оказывается, перечислял мне все то, что я сам совершил, а говорил вроде бы о себе! Я залился слезами, выскочил из келии и бегом побежал к нему. “Батюшка, — говорю я, — простите меня. Я, глупец, ничего не понял. Это же все мои грехи, которые я забыл!”»

После этого случая отец Амвросий перестал гордиться своим блестящим крестом и одеждами и не создавал искусственный образ иеромонаха, каким, ему казалось, он должен был быть.

В 1920-х гг. монастырь закрыли, и отец Амвросий служил на приходе в сельском храме Калужской епархии. В страшные годы гонений на Церковь двери его дома были всегда открыты для всех ищущих спасения, страждущих и нуждающихся в духовной помощи и утешении. А приютить и накормить приезжающих помогали батюшке местные жители, которые относились к нему с большой любовью и уважением.

В 1930 г. отец Амвросий был арестован, отправлен в семипалатинскую тюрьму, но, вымолив исцеление безнадежно больной тещи начальника городской тюрьмы, был выпущен из-под стражи на поселение. Три года он регентовал в местном храме и подрабатывал по хозяйству, а в 1933 г. смог вернуться на свой приход.

В 1942 г. отец Амвросий был назначен священником в Преображенский храм села Спас-Прогнань, близ станции Балабаново, где прослужил 36 лет, до самой своей кончины. Весть о старце Амвросии Балабановском разнеслась далеко за пределы Калужской епархии, и верующие со всех концов России в течение 36 лет стекались к нему за благодатной помощью, советом и утешением.

Cхиархимандрит Севастиан (в миру Стефан Васильевич Фомин, 1884–1966) — один из последних старцев, возросших от корней дореволюционной Оптиной, ученик старца Иосифа, а после его смерти — старца Нектария. Родился в селе Космодемьянское Орловской губернии в бедной крестьянской семье. В 1888 г. родители возили детей в Оптину пустынь к старцу Амвросию. В раннем возрасте лишившись родителей, пятилетний Стефан был привязан к среднему брату Роману, но тот избрал путь иноческой жизни и в 1892 г. поступил послушником в Предтеченский скит Оптиной пустыни.

Стефан хорошо учился, окончил трехклассную приходскую школу. Приходской священник давал ему читать книги.

В 1933 г. о. Севастиан был арестован и заключен в исправтрудлагерь сроком на 7 лет. Через год отец Севастиан был переведен в Карагандинский лагерь в поселок Долинка, куда прибыл в 1934 г.

Заключенные и лагерное начальство полюбили батюшку. Злобу и вражду побеждали любовь и вера, которые были в его сердце. Многих в лагере он привел к вере в Бога, и не просто к вере, а к вере настоящей. И когда батюшка освобождался, у него в зоне были духовные дети, которые по окончании срока ездили к нему в Михайловку.

В апреле 1939 г. о Севастиан был освобожден из лагеря и остался жить в Большой Михайловке.

В 1944 г. батюшкой был куплен дом, в котором была устроена небольшая домовая церковь. В 1955 г. религиозная община была зарегистрирована, а в 1957 г. батюшка возведен в сан архимандрита.

В дневнике послушника Николая Беляева (будущего исповедника Никона Оптинского) под 19 декабря есть такая запись беседы преподобного оптинского старца Варсонофия:

«Батюшка говорил, что надо знать наизусть тропарь “Заступнице Усердная” (Казанской иконе Божией Матери) и читать его ежедневно. Затем — псалом 90-й “Живый в помощи Вышняго”, и читать также ежедневно, а молитву “Богородице Дево, радуйся” утром и вечером читать по 12 раз. “Эта молитва имеет также великую силу! Собственно, ее надо читать на каждый час по одному разу, но батюшка о. Амвросий говорил, чтобы читать за дневные 12 часов утром, а за вечерние — вечером. Так передайте и брату Ивану”.

Еще говорил: “Женщина без веры жить не может. Или она после временного неверия опять скоро возвращается к вере в Бога, или же начинает быстро разлагаться. Другое дело мужчина: он может жить без веры. Окаменеет совершенно, станет соляным столбом — таким окоченелым и живет. А женщина так не может”.

Батюшка сказал, что человек быстро может изменяться. А я и говорю:

— Да, батюшка, был у меня товарищ, друг. Он был верующим, религиозным. Было время, когда он был религиознее меня (а я веры не терял никогда, хотя бывал равнодушным), а теперь совершенный атеист... Он иногда говорил страшные вещи и ужасал меня. Не раз он говорил мне о самоубийстве.

Батюшка помолился за него. Затем я сказал, что отец его очень религиозен, хотя и по-мирски.

— Он опять возвратится к вере. Религиозность передается наследственно, — сказал батюшка.

А сегодня батюшка сказал также, что от Каина идет потомство нечестивое, а от Авеля — верующее. “Подобно тому как по плоти передается наследственность, так идет наследственность и в душевном и духовном отношении. Конечно, бывают и исключения. Иногда от деда передается религиозность прямо к внуку, а сын бывает безбожник. Но обыкновенно сохраняется эта наследственность”».

Спасительный ковчег

Ковчег — Церковь. Только те, кто будут в ней, спасутся.

Немирствие Ваше к матушке и необдуманные и резкие слова опечаливали душу мою всегда и сердце мое как будто морозом подирали, так что больно бывало все оное и видеть и слышать. Они, то есть родители наши по Бозе, — бози наши суть... И не дивитесь Вы сему, ибо Сам Дух Святый устами Давидовыми наименовал их так: Аз рех: бози есте, и сынове Вышняго! (Пс 81, 6). Посему-то и повелевает Бог заповедию Своею чтить отца своего и матерь и обещает нам за сие почтение в награду — благо, которое и будем мы вкушать не на земле только — временно, но и на небеси — вечно.

Преподобный Антоний Оптинский

Берегите святую веру

Молю Господа, да укрепит душу твою и да насадит в сердце веру, надежду и любовь, суть великие и главнейшие добродетели, ибо вера заставляет нас веровать, надежда — уповать, любовь — любить Бога, и сии три добродетели все равно нужны нам ко спасению. Преподобный Лев Оптинский

Деточки, берегите святую веру, это неоцененное сокровище, с ним войдете в Царство: ведь не для малого мы трудимся, а для завоевания Царства, да еще какого — Небесного. Был человек богат, стал вдруг нищим, это тяжело, но поправимо. Был здоров, стал больным, и это поправимо, — ибо с нищим и с больным есть Христос. А потеряешь веру — великое несчастье. Оно тем ужасно, что нет у человека никакой опоры.

Преподобный Варсонофий Оптинский

Гонения и притеснения полезны нам, ибо они укрепляют веру.

Главное средство ко спасению — претерпевание многоразличных скорбей, кому какие пригодны, по сказанному в Деяниях апостольских: многими скорбми подобает нам внити в Царствие Небесное (Деян 14, 22). Полечиться не мешает и различные скорби и неудобства переносить следует.

Преподобный Амвросий Оптинский

О людской похвале

Похвала людская не повредит, когда мы оною не услаждаемся; а если принимаем с удовольствием, то, по слову святого Исаака, «делатель безмезден есть», то есть лишается мзды, или воздаяния.

Преподобный Макарий Оптинский

Добрые дела

Делайте добро, уклоняясь от зла, — сначала из страха Божия, а потом дойдете и до любви Божией.

Преподобный Макарий Оптинский

Вы считаете самолюбие себе природным, но в этом крайне ошибаетесь. Самолюбие есть изобретение диавола. Он, облекшись в самолюбие, воспротивившись Богу и низвергнутый с неба, помрачился; а смирение, напротив, есть одеяние Божества, по слову святого Исаака (Слово 53). Сам Бог смирил Себя, облекся в плоть нашу и тем низложил самолюбивого и гордого диавола и нам даровал сие оружие (смирение) для победы над ним.

Вы считаете самолюбие благородным чувством и думаете, что из самолюбия делаете добродетели, — а это-то и есть гордость, и «я» вырастет от сего в высокой мере. Начало премудрости — страх Божий (Притч 1, 7) и: страхом Господним уклоняется всяк от зла (Притч 15, 27), говорит Священное Писание, а не самолюбием. Оставьте Ваше мнение о самолюбии, что оно Вам природное, и делайте добро, уклоняясь от зла, — сначала из страха Божия, а потом дойдете и до любви Божией; а не из самолюбия, противного Богу.

Преподобный Макарий Оптинский

О самолюбии

Я обыкновенный человек. Стараюсь ничего из себя не строить. Стараюсь ко всем относиться по совести. Ради спасения и своего, и приходящих ко мне... Я даже доволен бываю, когда мнения обо мне расходятся, потому что хотя это и неприятно для самолюбия, но полезно для спасения души...

Преподобный Лев (в миру Лев Данилович Наголкин, 1768–1841), первый оптинский старец, родился в 1768 г. в городе Карачеве Орловской губернии. В молодости он служил приказчиком по торговым делам, объездил всю Россию, узнал людей всех сословий, приобрел житейский опыт, который пригодился ему в годы его старчествования, когда приходили к нему люди за духовными советами.

В апреле 1829 г. преподобный Лев вместе с шестью учениками прибыл в Оптину пустынь. Настоятель, преподобный Моисей, зная духовную опытность преподобного Льва, поручил ему окормлять братию и богомольцев.

Вскоре в Оптину прибыл и преподобный Макарий. Еще иноком Площанской пустыни он познакомился с преподобным Львом и теперь пришел под его духовное руководство. Он становится ближайшим учеником, сотаинником и помощником во время старчествования преподобного Льва.

Особенное благоговение имел старец Амвросий к Божией Матери как к единой всемощной Заступнице рода христианского перед Ее Сыном. В 1890 г. прислана была ему настоятельницей Болховского женского монастыря игуменьей Иларией особенная икона Божией Матери. Царица Небесная представлена сидящей на облаках. Руки Ее простерты на благословение. А внизу, среди травы и цветов, стоят и лежат ржаные снопы, написанные по желанию старца Амвросия, который и дал этой иконе наименование «Спорительницы хлебов». Горячие молитвы возносил старец перед этой иконой; учил и понуждал молиться перед нею и собранных им в общине духовных чад своих.

В последний же год своей жизни он делал снимки с этой иконы и раздавал и рассылал многим и из посторонних своих почитателей. А незадолго до последней своей болезни в честь этой иконы он составил особый припев к обычному Богородичному акафисту: «Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою! Подаждь и нам, недостойным, росу благодати Твоея и яви милосердие Твое». Припев этот сестры Шамординской обители пели по благословению старца, когда в келии его читался акафист Божией Матери. Празднование этой иконе старец заповедал своим чадам духовным 15 октября.