Преподобный Варсонофий Оптинский

Святые наставления

Живи проще, — и Бог тебя не оставит. До конца должно жить и все продолжать учитися, как достигнути к совершенству, но на сем свете совершенство не обретеся, но только премилосердый Господь един совершен есть и труждающихся и повсечастно с простотою, и беззлобием, и смирением в Его совершенную волю и Промысл вдавшихся, хотя и при смерти, сподобляет Своими щедротами в совершенство!

Преподобный Лев Оптинский

Воля Божия видна в заповедях Его, которые мы и должны стараться исполнять при обращении с ближними, а в случае неисполнения и преступления приносить покаяние. Пред Богом приятнее грешник с покаянием, нежели праведник с гордостию.

Приношу Вам поздравление мое с грядущим праздником Рождества Христова, который даруй, Боже, Вам радостным сердцем встретить и проводить; а потом и Новый год во обновлении духа сподоби, Господи, Вас начать. Текущий год для Вас мало отраден был, а новый неизвестно еще, каков будет, об нем, как и о новорожденном младенце, нельзя определительно сказать, будет ли приятен он или нет! Об этом только по мере возрастания его можно будет судить. Впрочем, каков он ни будет, мы с детскою покорностью все должны переносить, и приятное и неприятное, и за все прославлять благого Бога, то есть пришла на нас какая скорбь или болезнь, будем говорить: слава Тебе, Господи! Умножились ли скорби и болезни, опять: слава Тебе, Господи! Безотрадные скорби и болезни усилились и ведут ко гробу, опять: слава Тебе, Господи! Ибо по смерти вечно будем жить и радоваться во светлостях святых. А посему, что бы ни случилось с нами, за все будем благодарить Бога и говорить: слава Тебе, Господи!

Преподобный Антоний Оптинский

Благодари Бога

Привыкай за все Бога благодарить, и будешь спасен. Слава Богу, что познаешь свои недостатки. Это есть начало здравия души.

Воздаяние за прощение обид превосходит воздаяние всякой иной добродетели.

На вопрос: «Как жить, чтобы спастись?» — преподобный Амвросий Оптинский отвечал: «Нужно жить нелицемерно и вести себя примерно, тогда дело наше будет верно, а иначе будет скверно» или «Жить не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение». Одной болящей говорил: «Вы теперь справедливо можете о себе сказать: я хоть и лежу, да на Бога гляжу».

…Братия монахи в ожидании старцева приема разговаривали между собой о нужном и ненужном. Старец, проходя, мимоходом скажет: «Народ! Не разевай рот».

«У каждого человека свое горе, — говорил старец, — иному горе от ума, а другому горе без ума, а у вас, замечаю я, наиболее горя от многомыслия и самомнения. А посему, чем много думать и разговаривать с собою, лучше будет немного сказать: ”Не остави мене, Господи Боже мой, не отступи от мене!”».

«Кто желает быть всегда мирен и спокоен душою, тот всячески должен смиряться. Без смиренья невозможно иметь успокоенья».

За все Бога благодари

За все Бога благодари, Он все творит во благо нашего спасения. Когда задремлем, Он дает толчок, дабы мы пробудились от сна забвения, нерадения, а когда очень увлекаемся весьма во многие и ненужные предрасположения, тоже посылается толчок, дабы немного приостановили свое быстрошествие. Святые отцы сказали: прекрасный путь царский, т.е. ни тихо, ни шибко.

Преподобномученик Исаакий (в миру Иван Николаевич Бобриков, 1865–1938) родился в селе Остров Малоархангельского уезда Орловской губернии в крестьянской семье. Его отец был монахом Оптиной пустыни и скончался в обители. Иван пришел в Оптину в 1884 г. и пребывал в обители в течение четырех десятилетий. В 1899 г. был пострижен в монашество, а вскоре был посвящен в сан иеромонаха.

В 1929 г. отец Исаакий был арестован и заключен в Козельскую тюрьму. В 1930 г. освобожден и поселился в г. Белеве. Через пять месяцев после ареста чекисты предложили престарелому архимандриту навсегда покинуть Белев, но он мужественно и твердо ответил: «От креста своего не побегу!»

На вопрос Ваш, в чем состоит счастливая жизнь: в блеске ли, славе и богатстве или в тихой, мирной семейной жизни, — скажу, что я согласен с последним, да еще прибавлю: жизнь, проходимая с неукоризненной совестью и со смирением, доставляет мир, спокойствие и истинное счастье. А богатство, честь, слава и высокое достоинство нередко бывают причиной многих грехов, и ненадежно это счастье. Притом мы видим в евангельском учении Господнем, что богатый, наслаждавшийся в сей жизни всеми благами, по отшествии в будущий век желал прохладиться в своем страдании хоть каплей воды, но услышал ответ: чадо, помяни, яко восприял еси благая в животе твоем и прочее (Лк 16, 25).

И еще: здешнее блестящее, роскошное и мнимо счастливое житие Господь называет пространным путем, вводящим в пагубу, и многие суть ходящие по нему; а узкий и прискорбный путь — вводящий в живот вечный, и мало ходящих по нему (см.: Мф 7, 13–14). Преподобный Макарий Оптинский

Пыль греха

Оставьте стол на неделю в комнате с закрытыми окнами и запертой дверью. Потом придите и проведите пальцами по нему. И останется на столе чистая полоса, а на пальце — пыль, которую и не замечаешь в воздухе. Так и грехи: большие или малые, но они накапливаются непрерывно. И от них следует очищаться покаянием и исповедью.

Нужно помнить, что Господь всех любит и о всех печется, но если и по-человечески рассуждая опасно дать нищему миллион, чтобы не погубить его, а сто рублей легче могут поставить его на ноги, то тем более Всеведущий Господь лучше знает, кому что на пользу. Нельзя научиться исполнять заповеди Божии без труда, и труд этот трехстатный: молитва, пост и трезвение. Спаситель ответил ученикам на вопрос, почему они не могли изгнать беса: «По неверию вашему. Сей род изгоняется только молитвою и постом». Три эти подвига делают нас победителями врагов нашего спасения.

Самое трудное — молитва. Всякая добродетель от прохождения обращается в навык, а в молитве нужно понуждение до самой смерти. Ей противится наш ветхий человек, и враг особенно восстает на молящегося. Молитва — вкушение смерти для диавола, она поражает его. Даже святые, как, например, преподобный Серафим, и те должны были понуждать себя на молитву, не говоря уже о нас, грешных.

Преподобный Моисей, настоятель Оптиной пустыни, всегда щедро помогал всякому нуждавшемуся и своим христианским бескорыстием и доброжелательностью привлекал к себе сердца многих. К нищим и нуждающимся он был особенно милостив и смотрел на них с большой любовью и сочувствием, потому что сам знал нищету.

Однажды у отца архимандрита были гости, с которыми он сидел в зале. В это время в переднюю вошла пожилая, бедно одетая женщина с подушкой в руках. Отец Моисей увидел ее в раскрытых дверях и, по обычаю, вышел к ней в переднюю с вопросом: «Что тебе надобно?» — «Да вот, батюшка, не купите ли подушку?» — «Нет, нам не надобно». — «Батюшка! Сделайте милость, возьмите, у меня дома дети голодные, есть нам нечего». — «А что эта подушка стоит?» — «Полтора рубля». — «Нет, это дорого, возьми рубль», — с этими словами отец Моисей пошел в свою спальню, взял оттуда пятирублевую бумажку и, возвращаясь в переднюю, отдал ее старухе под видом рубля, приговаривая: «Дорого, дорого». Женщина поклонилась и вышла. Отец архимандрит пошел к своим гостям, но едва успел занять прежнее место, как старуха, рассмотрев в сенях ассигнацию, опять отворила дверь со словами: «Батюшка, никак Вы ошиблись?»

— Да ступай, ступай; я сказал, что больше не стоит.

Приехало в Оптину пустынь одно карачевское семейство, в котором не раз повторялись семейные несчастья. Приехавшие отыскали тут своего земляка, казначея, старика иеромонаха Гавриила, и объяснили ему свои обстоятельства. Он вздумал было помочь их горю — херувимским ладаном; но без благословения отца Леонида не решился подать им какой-либо совет и пошел к старцу благословиться. «Чудак ты, — сказал ему о. Леонид, — поможет ли тут херувимский ладан? Где гнев Божий, там Господь не щадит и Своей святыни. Тут потребно другое, то есть искреннее раскаяние в грехах, за которые послан гнев Божий, и исправление».

Считайте себя грешным

Вы знаете таинство покаяния, что оно состоит в оставлении тех слабостей, коими мы были побеждены... и в сожалении о них. Так и должны поступать, и не сомневаюсь, чтоб вы сего не исполнили. Но враг запинает нас каким-нибудь мнением, после наводит смущение, вы сему не покоряйтесь, но уповайте на благость Божию, не успокаивайтесь, считая себя грешным...

Скит Оптиной пустыни

Скит во имя святого Пророка Господня и Крестителя Иоанна Предтечи является колыбелью оптинского старчества. Почти посредине скита стоит скромный храм. В этом храме более века молились все оптинские старцы. Неброский и уютный, «домашний» по виду, он не нарушает общей аскетичности скитских построек.

Московская учительница г-жа М., урожденная к-ня Д-ая, имела к оптинскому старцу Амвросию великую веру. Ее единственный сын был при смерти от брюшного тифа. Оторвавшись от него, она полетела в Оптину и умоляла батюшку помолиться о сыне. «Помолимся вместе», — сказал ей старец, и оба стали рядом на колена. Через несколько дней мать вернулась к сыну, который встретил ее на ногах. В тот самый час, как старец молился за него, наступила перемена, и выздоровление пошло быстро.

Опять эта госпожа, уже с выздоровевшим сыном, летом 1882 г. была в Оптиной и прожил там более, чем думала.

Царь Михаил Феодорович пожаловал Оптиной мельницу и землю в Козельске под огороды. В 1689 г. местными боярами братьями Шепелевыми на месте прежнего деревянного был построен каменный Введенский собор.

Письмо твое от 1 октября получил, в котором пишешь, что, на основании слов Самого Спасителя: не то оскверняет человека, что входит в уста, а что выходит из уст,— дала себе твердое намерение очиститься прежде от внутренних пороков, а потом заняться воздержанием в пище; теперь же пока, кроме Успенского и Великого поста, других не соблюдать. Но слова Спасителя, приведенные тобою, вовсе не к тому сказаны, чтобы они могли служить основанием к нарушению постов. Прочитай-ка сначала седьмую главу от Марка, где сказаны эти слова, и увидишь, по какому случаю они сказаны. Некоторые фарисеи и книжники укоряли Господа за то, что ученики Его ели хлеб неомовенными руками. Тогда Господь, в обличение их неправильного понятия о чистоте человеческой, и сказал: ничто входящее в человека не может осквернить его; но что исходит от него, то оскверняет человека (см.: Мф 15, 11; Мк 7, 15). То есть, как бы так сказал Господь: как бы ни бывали нечисты твои руки, но если ты, не омывши их, будешь браться ими за хлеб и есть, то это не может осквернять тебя.

Пища же скоромная вовсе не есть скверна. Она не оскверняет, а утучняет тело человека. А святой апостол Павел говорит: аще внешний наш человек тлеет, обаче внутренний обновляется по вся дни (2 Кор 4, 16). Внешним человеком он назвал тело, а внутренним — душу. Если, говорит, внешний наш человек, то есть тело, тлеет, истлевает, угнетается и истончевается постом и другими подвигами, то внутренне обновляется.

И наоборот, если тело питается и утолстевается, то душа истлевает или приходит в забвение Бога и высокого своего назначения, как и в псалмах сказано: уты, утолсте, разшире, и забы Бога сотворшаго его (см.: Втор 32, 15).

Преподобный Амвросий вразумлял, что и в самих подвигах нужна большая осторожность. Приехал однажды к нам в скит некий молодой человек, жаждущий спасения. Приходит к батюшке Амвросию, прося дать ему молитвенное правило.

— Кладите по тридцать поклонов в день, и хватит с вас, — сказал батюшка.

— Если бы вы были не батюшка Амвросий, то я подумал бы, что вы надо мною смеетесь, — возразил пришедший. — Я клал в миру по тысяче поклонов.

— Я думаю, вы пришли сюда не учить, а учиться, — заметил строго старец. — Кладите по тридцать поклонов за послушание, и довольно.

Выйдя от батюшки, тот всем начал рассказывать, какое маленькое правило дал ему старец.

Проходит несколько дней, и молодой человек снова является к отцу Амвросию.

— Ну, что скажете? — спросил батюшка.

— Да я хочу поговорить относительно данного мне вами правила. Я не могу.

— А какое я вам дал правило? — спросил отец Амвросий (батюшка вследствие массы посетителей иногда забывал).

— Класть по тридцать поклонов, батюшка.

— Ах да, помню, вам мало?