7 ЯНВАРЯ

Апостольское чтение: (Послание к Галатам святого апостола Павла)

Гал., 209 зач., IV, 4-7.

4но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону,
5чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление.
6А как вы - сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: "Авва, Отче!"
7Посему ты уже не раб, но сын; а если сын, то и наследник Божий через Иисуса Христа.

[взломанный сайт]
толкование на Апостольское чтение Феофилакт, блж Болгарский :

Предисловие

Вступление и почти все послание исполнено сильного негодования: ибо постоянная снисходительность к ученикам, требующим выговора, не свойственна учителю. И Сам Господь делает то же: похвалив Петра, потом его порицает (Мф.16:17, 23), и учеников называет неразумными (Мф.15:16). Так и Павел, прибегая к строгости и в других посланиях, как например, к Коринфянам, особенно прибегает к ней в Послании к Галатам. Причина этому следующая. Уверовавшие из иудеев, отчасти держась отеческого закона, а отчасти домогаясь быть учителями, внушали галатам, что должно обрезываться и соблюдать субботы и новомесячия, так как ученики Петра не запрещали этого. И, действительно, они не запрещали, но не потому, чтобы так учили, а снисходя к немощи уверовавших из иудеев, которым они и проповедовали. А Павел, проповедуя язычникам, не имел нужды в таком снисхождении. Когда действительно было нужно, и сам он делал уступки: обрезал Тимофея и сам принял назорейство по закону. Но обманщики, не говоря о причинах, по которым и ученики Петра, и сами они делали это, смущали простодушиых, и в вину Павлу ставили именно то, что он то обрезывает, то отвергает обрезание и проповедует в одном месте одно, в другом – другое, и вообще не должно будто бы верить Павлу, который не видел Христа, не Его ученик, а апостолов, но что должно держаться бывших с Петром, как самовидцев. По этой-то причине, воспылав духом, он пишет это послание, и прежде всего направляет свою речь против того, что они говорили, подрывая его достоинство, – именно, что прочие – ученики Христовы, а он – апостолов. Поэтому он и начинает таким образом.

Гал.4:4. но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону,
Гал.4:5. чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление.

Пока были юны, мы подчинялись новомесячиям и субботам, но когда наступило определенное время воплощения Христова, когда род человеческий, прошедши все виды зла, нуждался во врачевании, тогда «Бог послал Сына Своего» (то есть благоволил придти), «Который родился» (γενόμενον), не сказал: «чрез жену», чтобы не дать оправдания тем, которые говорят, что Господь прошел чрез Деву, как чрез канал, совершенно призрачно, – но: «от жены», то есть принял тело из самого существа Ее и был плодом чрева Ее. И был под законом, принял обрезание и совершил все, дабы избавить нас от клятвы, которой Сам не подлежал. Два же спасительных действия указывает он в воплощении Христовом: освобождение нас от клятвы закона и дарование усыновления. А «воспринять» сказал для того, чтобы показать, что усыновление предназначалось нам издавна по обетованию, хотя по причине нашей незрелости и не давалось нам. Ибо и обещанное Аврааму наследие было усыновление. Потому что сын наследует.

Гал.4:6. А как вы – сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: «Авва, Отче!»
Гал.4:7. Посему ты уже не раб, но сын; а если сын, то и наследник Божий через Иисуса Христа.

Откуда видно, говорит он, что мы удостоились усыновления? Хотя он это показал и прежде, когда заявил, что мы облеклись во Христа, Который есть Сын, но доказывает и теперь тем, что мы приняли Духа, Который, божественно и необыкновенно касаясь наших сердец, научает нас называть Бога Отцом. А этого не могло бы быть, если бы мы не удостоились усыновления. Итак, когда мы дети и наследники не простого достояния, но божественного, и сонаследники Единородного, зачем же опять становимся рабами и, держась закона, отвергаем даровавшую нам усыновление веру?

[взломанный сайт]
толкование на Апостольское чтение свят. Феофана Затворника  :

Стихи 4 — 5. Егда же прииде кончина лета, посла Бог Сына Своего (Единороднаго), раждаемаго от жены, омываема под законом: да подзаконныя искупит, да всыновление восприимем.
  Вторая черта сравнения: нарок отчий в отношении к нам кончился. Бог послал Сына Своего, Который снял с нас узы пестунства законного и ввел в права сынов. Все черты и термины, здесь употребленные, сами по себе имеют глубочайший смысл и могут служить основанием к наведению о высочайших истинах; но цель у Апостола только сравнение выдержать и сказать, что песту нет во кончилось: мы сыны. Нечего нам вязаться законом.
  Егда же прииде кончина лета. — Кончина — исполнение; лето — определенное время Исполнилось время, кончился нарок отчий, время, определенное для воспитания, прошло, и само воспитание по возможности совершилось: термин, назначенный в тайнах промышления Божия о человечестве, приблизился. «Какого времени пришла кончина? — спрашивает Экумений и отвечает: — Того, в которое надлежало прийти Христу. Время пришествия Христова было прежде определено пророком Даниилом; оно кончилось в царство кесаря Августа, когда совершилось и воплощение Бога Слова и явился Христос». Христос — центр движения человечества во времени. К Нему — всё до пришествия Его во плоти; и от Него — всё по пришествии Его. По видимости может быть для иных это не так осязательно; но по внутренней жизни этому иначе быть нельзя. Все духовное, истинно Божие от Господа Иисуса: внешняя история может идти своим чередом; но среди него незримо зреет племя Божие,—единое ценное, вне коего все ничтожно.
  Посла Бога Сына Своего. Говорит о послании Сына ради того, что внушает о введении подпестунных в сыновство. Сын послан, чтоб отставить пестуна и тех, кои были под ним, ввесть в чин сынов.—Бог послал Сына, следовательно, Сын был прежде рождения во плоти; не есть потому только человек, к чему-либо особенному предназначенный. Посылается не ходатай, ни Ангел, но Сын, то есть ни из круга людей, как чрезвычайный посол по назначению, ни из круга Ангелов. Как, кроме сего, остаются только Лица Пресвятой Троицы, то в славянском нашем тексте естественно прибавилось: Единороднаго,— которого слова нет в греческом тексте,— в означение, что Он одного с Богом Отцом естества, хотя сие уже заключается в слове: Сын. Ибо когда Бог посылает Сына Своего, то, само собою, посланный есть Сын Божий.
  Раждаемаго от жены. Посланный Сын рождается от жены, вступает в ряд рождаемых сим образом не бывший в Лице Своем одно с ними. Тот же Сын, превечно бывший, рождается, как человек, и является двойственным в естествах, пребывая единым Лицом, Сыном Божиим Единородным — воплотившимся. Слово: жена — употреблено здесь в том же смысле, как у евангелиста Матфея: Мариам жену (ср.: Мф. 1, 20) и Луки: с обрученною ему женою (ср.: Лк. 2, 5). Блаженный Иероним пишет: «слово: γυνη no свойству греческого языка, означает более женщину, лицо женского пола, а не супругу». — Рождается от жены; следовательно, без отца. Не было нужды святому Апостолу сказать, как рождается. Но поелику посылается Отцом, то здесь уместна мысль, что действием Его и рождается, яко человек. Греческий текст не противоречит и переводу: раждающагося, — который подает мысль, что посланный Сын Сам устроил Свое рождение по человечеству. Если припомним слово святого Луки, что рождшееся в Приснодеве от Духа есть Свята, то придем к заключению, что, по духу Писания, воплощается Сын Божий, самое же действие воплощения или приятия естества человеческого совершается Триипостасным Божеством: ибо действия Божества нераздельны в Лицах. Для спасения нашего было необходимо, чтобы Спаситель наш был человек полный, всю природу человеческую имеющий, кроме греха. Он и рождается от жены, как и все люди, но не тем способом, каким и грех передается, чтоб облечься в естество человеческое, непричастное греху, хотя со всеми его немощами. В первые времена имело особое значение и то, что Апостол употребил предлог εξ, а не δια. Для того Апостол не сказал: δια γυναικος, — чрез жену, чтобы ты не подумал, что Сын Божий прошел только чрез Богородицу, но сказал: εκ γυναικος, — из жены, чтоб показать, что Господь восприял из нее истинное тело. Это без особого со стороны Апостола намерения шло против докетов, скоро потом появившихся.
  Бываема под законом. Следовательно, Сам по Себе Он не подлежал закону, а стал под закон, по целям послания Его в мир, как и родился от жены. Мысль у Апостола: что так было и от века предназначено. Естество принял Он общее людям: раждаема от жены,— а жил внешно как иудей; бываема под законом,— родившись среди иудеев; и стал Искупителем не иудеев только, но и всех.
  Взяв в мысль всю эту речь, видим, что словом: Сын — определяется Божеская высота Лица Искупителева, Его внутренняя слава, а словами: раждаема от жены, бываема под законом — Его произвольное состояние уничижения, чрез обличение Себя в естество человеческое с его немощами, кроме греха, и чрез подчинение Себя закону.
  Да подзаконныя искупит. Господь искупил всех людей, но святой Павел, по цели своей, останавливается на одних иудеях. Были мы, говорит, под пестунством закона, работая ему, или неся иго его, подобно лицам, проданным в рабство. Пришел Сын Божий, отменил закон и вывел нас на свободу, как выводят на свободу рабов, выкупивши их. Сын Божий подчинился закону, чтобы разорить закон, уничтожить узы его, сделать его ненужным. Ибо вся цель его во Христе Господе. Пришел Христос Господь, и закон должен престать: служение его кончилось, как кончается служение пестунов, когда пройден весь курс воспитания. Амвросиаст остроумно объясняет это, восходя мыслию к обетованию Авраамову: «Спасителю надлежало быть под законом, как сыну Авраама по плоти; чтоб явился обрезанным Тот, Кто, по обетованию Аврааму, имел прийти для оправдания языков верою, имея, то есть, на Себе знак (обрезание) того, кому обетован. После же Него уже никому не следует обрезываться; ибо до тех пор и переходил из рода в род знак тот, пока пришел Обетованный восстановитель веры, коею оправдался Авраам в необрезании, прияв обрезание только как знамение веры (и его оправдавшей, и имевшей оправдывать всех), чтоб верующим не было уже нужно обрезание. Авраам затем обрезан был, что уверовал, что будет иметь сына, в Коем благословятся все народы. Почему до тех пор и имело смысл это знамение, пока не пришел Обетованный». Обрезание же, прибавим,— корень закона. Где обрезание, там и весь закон.
  Да всыновление восприимем. О благах воплощения Сына Божия рассуждает здесь Апостол только применительно к высказанному им сравнению,— все с тою мыслию, чтобы внушить, что закон престал уже и никакой обязательной силы не имеет для уверовавших, по самому назначению Бога Отца. Мы сыны, по Божию избранию; но, до нарока опта, Отцом нашим Богом поставлены под закон, и жили под игом его, будто рабы. Кончился нарок; Отец, поставивший нас под это пестунство, послал Сына, чтоб отставить пестуна и ввесть нас в права на свободу сынов. «Сказав: да всыновление восприимем,— Апостол показал, что оно есть издревле нам определенная, должная часть достояния; не получали же мы ее доселе по причине младенчества ума нашего» (Экумений. То же у святого Златоуста и святого Дамаскина).
  Апостол излагает будто только внешнее течение событий в домостроительстве нашего спасения, млеком питая, а не брашном. Но следующие слова (стихи 6 — 7) дают разуметь, что он и сам смотрел здесь глубже, как и везде, и читающих располагал входить в ту же глубь вслед за ним.
  Сын Божий пришел и сделал нас сынами; не объявил только, а сделал, — дал область чадами Божиими быть ради того, что в Нем мы рождаемся от Бога. Тут сыновство не номинальное, а существенное. Поставляя сию мысль в отношение к закону, получим такой ход мыслей: закон, как дядька, остепенял совне, удерживая порывы на грех; но Сын Божий, пришедши, даровал Святаго Духа, Который, возрождая верующих к новой жизни о Христе Иисусе, подсек самые порывы, истребляя грех внутри благодатию. После сего внешняя опека закона сама собою отпадает. Закон престает подобно тому, как разламывается куколка, когда внутри образовалась и ожила бабочка. Следующие слова Апостола о Духе Святом показывают, что в существе дела у Апостола — это основная мысль, сокрытая под внешнею историею дела.

Стих 6. И понеже есте сынове, посла Бог Духа Сына Своего в сердца ваша, вопиюща: Авва Отче!
  Вот и здесь святой Павел от: мы — вдруг переходит на: вы,—как в (3, 25 — 26). И нет сомнения, что и здесь уместно такое же дополнение подразумеваемых мыслей, какое предполагалось там. Мы (иудеи), говорит как бы Апостол,— по ходу домостроительства Божия, бывшие доселе под пестунством закона и ничем, по причине ига сего, не разнившиеся от рабов, введены ныне в свободу сынов Сыном Божиим, пришедшим по окончании срока нашего подпестунства и присвоившим нас Себе ради веры нашей в Него; а вы — язычники,—и не бывши под этим игом рабства закону, прямо верою прилепились к пришедшему Сыну Божию и приняли от Него не имя только, но и существенное качество сынов. Таким образом, и мы и вы,— все верующие — стали сынами.
  А что вы точно сыны, за доказательством на это нет нужды ходить далеко. Свидетельство о том — в вас самих,— Дух, в вас пребывающий, Которым все внутреннее ваше располагается взывать к Богу: Авва Отче! Ибо, этого Духа вы не могли бы иметь, если б не были сынами. Потому Он в вас есть, что вы сыны; как и сыны вы, потому что Он в вас есть. Он-то и сделал вас сынами, возродивши благодатию Своею и поставив вас в чин рожденных от Бога, кои суть сыны Ему. Возродив вас, Он пребывает в вас и держит вас в чувствах сыновства Богу.
  Выражение Апостолово внушает мысль, что поелику сыны, то Бог Духа послал. На деле же Дух Святый чрез возрождение делает сынами, верующими в Господа. Но этих моментов можно не различать: ибо они входят друг в друга. Дух Божий делает сынами — возрождая,—всех ли? Не всех, а только тех, кои уверовали в Господа, положили следовать Ему во всем и ради сих расположений приняты в благоволение Божие, как бы преднаречены быть сынами. После сего Дух Святый, пришедши чрез таинства, делает их сынами существенно, и, сделав их такими, пребывает в них, и научает возноситься к Богу, как к Отцу.
  И по ходу устроения спасения нашего так было, что пришло время ввесть, духовно, в сыновство иудеев и язычников, — пришел Сын Божий, совершил все предначертанное в Совете Божием о нашем спасении и, вознесшись на небо, Духа Святаго ниспослал от Отца. Сей Дух потом и сынотворил всех, которые веровали. У святого Апостола та мысль и была, чтобы внушить: теперь уже все надо бросить стороннее; видите, пришло чаемое время быть людям сынами, как ясно это вы можете видеть от Духа, в вас же самих действующего. Дух есть; не ищи более ничего, ни на чем другом не опирайся, ничем себя не вяжи.
  Дух вопиет в сердцах: Авва Отче! Будто что-то мистическое, сокровенное, помимо, или глубже сознания, действующее в верующих. Нет; это самым делом есть и сознается истинно верующими и имеющими в себе действие Духа благодати. У таковых все внутреннее так настроивается, что они глубоко чувствуют себя сынами Богу и Бога сознают Отцом себе. Это есть достояние всех христиан И теперь те, которые сохранили благодать крещения, живя непрерывно, как следует христианам, чувствуют себя таковыми.—Те лее, кои потеряли благодать крещения, не могут себя чувствовать такими. Им надобно возвратить сию благодать покаянием и потом дать благодати возобладать собою чрез подвиги самоотвержения, подвижничества и доброделания. Тогда и у них возродится то же чувство сыновства Богу. Так учат все духоносные отцы. Что так бывает, — возьмите в сравнение чувства раба, который крайне провинился пред господином и ничего не ожидал от него, кроме смерти, а между тем, возвратясь к нему с раскаянием, принят им милостиво, обласкан и введен в прежний чин. Слуга такой не удержится, чтоб не воззвать из глубины души к господину своему: отец мой родной! С этим чувством он потом и останется. Так бывает в духе нашем по отношению к Богу. Это так существенно в христианстве, что, у кого нет такого чувства к Богу, тот еще не сделался истинным христианином; но или живет в нерадении, или еще не дошел до термина действенности Святаго Духа в сердце.
  Как этот предмет первой важности для нас, то приведу речи всех древних толковников, которые останавливались на нем вниманием своим.
  Блаженный Иероним пишет: «что мы сыны, Апостол доказывает от Духа, Коего имеем в себе. Никогда не дерзнули бы мы взывать: Отче наш, Иже еси на небесех! если бы не сознавали в себе живущего Духа, Который взывает: Авва Отче! Отсюда как тот, кто Духа Сына Божия имеет, есть сын Богу, так и тот, кто не имеет Духа Сына Божия, не может именоваться сыном Богу».
  Амвросиаст так рассуждает: «когда язычников, уверовавших во Христа, бывших прежде врагами, назвал он сынами, нет сомнения, что он так же называет и уверовавших иудеев, которые, как известно, получили это название давно-давно. Но имя это они получили как бы только образом, чтобы оно после утвердилось за ними и существенно чрез Христа. Без Духа оно не было полно, существенно. Чтоб нам иметь на себе пробу, что мы точно всыновлены Богом, Он дал нам Духа Своего, Который показывает знак Отца на сынах; и Он-то дает нам дерзновение говорить к Богу то, чего прежде, по немощи и недостоинству, не смели мы говорить, — то есть: Авва Отче».
  Вот что говорит блаженный Августин: «сказал Апостол, что мы — иудеи — искуплены из-под закона, да всыновление восприимем. Оставалось показать, что и язычникам, не бывшим под законом, принадлежит тоже всыновление. Это он и делает, поминая о даре Духа Святаго, всем данного. Почему и Петр защищает себя пред уверовавшими иудеями в том, что крестил необрезанного Корнилия-сотника, говоря, что не мог запретить воду тем, кои явно получили уже Духа Святаго (см.: Деян. 10, 47). Этим важнейшим доказательством пользовался уже выше святой Павел, когда говорил: от дел ли закона Духа прилете, или от слуха веры?  (3, 2). Так и здесь говорит: понеже есте сынове, посла Бог Духа Сына Своего в сердца ваша, вопиюща: Авва Отче! »
  Экумений — за всех восточных, ибо все одинаково говорят: «откуда видно, что мы сподобились всыновления? Из Духа сыновства. Он осенил нас и научает (ибо это значит: вопиюща) Бога называть Отцом; чего, конечно, не было бы, если бы мы не сподобились всыновления».

  Стих 7. Темже уже неси раб, но сын: аще ли же сын, и наследник Божий Иисус Христом.
  Пришел Сын Божий во плоти, ты прилепился к Нему верою и получил возрождение от Духа Божия, в тебе сущего теперь и в сыновстве Богу тебя уверяющего: темже, — таким образом отсюда очевидно, что ты не раб, а сын.
  Неси — ты; опять перемена лица, к коему обращается речь. Сначала мы,— то есть иудеи; потом вы, — то есть галаты верующие, из иудеев и язычников; теперь ты: обращается будто к каждому верующему из галатов, кто бы ты ни был верующий, уже ты не раб, а сын. Но о чем же и пред сим была речь, как не о том, что всякий верующий, Духа Божия приявший, есть сын? Потому можно полагать, что Апостол хочет внушить: тебе уже не следует, непристойно и нельзя, быть рабом. Прежде порабощение стихийному закону имело значение; потому что так было положено Богом Отцом, и притом только для иудеев. Теперь кончилось время, назначенное для того,— и подработность не имеет никакого смысла даже в иудее, а не только во всяком другом. Для кого и для чего ты это делаешь? Бог теперь не благоволит к тому учреждению, ветхому; оно сделало свое дело и отменено. Получить что-либо чрез этот труд и это унижение до раба, при неблаговолении Божием, не можешь надеяться; да и нечего надеяться получить, когда ты уже сын, а следовательно, и наследник. Имеешь уже то, из-за чего стоило бы потрудиться под игом работы закону. Зачем же тебе самовольно без всякой пользы и нужды лезть под это иго!
  Аще ли же сын, и наследник Божий Иисус Христом. Прямое право — сыну быть наследником отца: и тому, кто стал сыном Богу,—быть наследником Божиим. Как сыновство Богу верующим получается чрез Господа Иисуса Христа, то и наследие принадлежит каждому верующему чрез Него же. Почему в другом месте Апостол называет верующих, — наследников Божиих,— сонаследниками Христу (см.: Рим. 8, 17). Так определено верующим в Господа, во Христа облекающимся, быть там, где и Он. Иначе сему быть нельзя: таково домостроительство нашего спасения. В другом месте наследие, предуставленное верующим, святой Павел сочетавает с Духом благодати. Дух благодати, говорит он в Послании к Ефесеям (см.: Еф. 1, 13—14), есть задаток наследия. Эта же мысль приложима и здесь. Наследники вы, потому что сыны; а сыны потому, что отрождсны по Богу Духом, Который и вопиет в вас: Авва Отче! Ведайте, что как сыновство ваше существенно, а не номинально, ибо вы осязаете в себе Духа сыновства, так и наследство ваше не пререкаемо, потому что в сем же Духе сыновства вы имеете залог его, задаток того, что непременно его получите.
  Речь святого Апостола в сем отделении идет тем же порядком, как и в (3, 23 — 29). Но там свел он все на то, что верующие в Господа стали Авраамле семя и по обетованию наследницы; наследники, ю есть, того, что обетовано Аврааму; а обетовано было ему благословение о Семени его, го есть Господе Иисусе Христе, всех народов, ради веры. Следовательно, там разумеется наследство всех благ только Царства благодати. Здесь же, видно, Апостол проводит мысль далее, за пределы времени, и, именуя верующих наследниками Божиими, разумеет блаженство, ожидающее их в Царстве славы, которому залогом служит участие в благах Царства благодати.
  Заключим это отделение словами святого Златоуста: «если благодать соделала нас из рабов свободными, из младенцев совершенными, из чужих наследниками и сынами, то небезрассудно ли и крайне неблагодарно будет оставить сию благодать и возвратиться в прежнее состояние?»
  «Дерзай убо, человек,— взывает Экумений.— Ты уже не раб, но сын Бога и наследник Его. Чрез Единородного Сына Божия, воплотившегося и все наше понесшего, ты уже не раб, не под игом закона. Вонми благословению Пресвятой Троицы! Отец посылает Сына, Сын воплощается, Дух Святый содействует и, вошедши в сердца наши, научает нас взывать: Авва Отче! Как же теперь не бессмысленно тем, которые чрез Христа Господа и Духа Святаго соделались сынами Богу, опять обращаться к закону?»

А ТАКЖЕ ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ И ТОЛКОВАНИЕ :  АПОСТОЛЬСКОЕ И ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ ДНЯ

9 ЯНВАРЯ

Апостольское чтение: (Послание к Евреям святого апостола Павла)

Евр., 315 зач., VII, 1-6.

1Ибо Мелхиседек, царь Салима, священник Бога Всевышнего, тот, который встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей,
2которому и десятину отделил Авраам от всего,- во-первых, по знаменованию имени царь правды, а потом и царь Салима, то есть царь мира,
3без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда.
4Видите, как велик тот, которому и Авраам патриарх дал десятину из лучших добыч своих.
5Получающие священство из сынов Левииных имеют заповедь - брать по закону десятину с народа, то есть со своих братьев, хотя и сии произошли от чресл Авраамовых.
6Но сей, не происходящий от рода их, получил десятину от Авраама и благословил имевшего обетования.

[взломанный сайт]
толкование на Апостольское чтение Феофилакт, блж Болгарский :

Евр.7:1. Ибо Мелхиседек, царь Салима, священник Бога Всевышнего, тот, который встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей,
Евр.7:2. которому и десятину отделил Авраам от всего, – (ср. Быт.14:18)

Цель апостола – показать различие между Ветхим и Новым Заветами. И на это он указал уже в самом начале, сказав, что древним Бог говорил чрез рабов Своих – пророков, а нам, людям Нового Завета, «в Сыне» (Евр.1:1–2). Но так как слушатели были немощны, ибо обнаружили малодушие при искушениях, то он в середине послания подкрепил слабых, и наконец, после того, как достаточно ободрил их, снова начинает речь о превосходстве Нового Завета пред Ветхим. И вникни в мудрость его. Он показывает, что Мелхиседек, который был прообразом Христа, превосходил Авраама. Ибо если бы не превосходил, то не благословил бы его и не получил бы от него десятины. А так как от Авраама произошли священники закона, то ясно, что Мелхиседек превосходит и их, как бы и их благословляя и получая от них десятину, в то время, когда благословил праотца их и от него получил десятину. Если же прообраз Христа, Мелхиседек, столь сильно отличается от священников закона, то насколько более – истинный Мелхиседек, Христос? Таков общий смысл этого места. Но, изложив кратко повествование о Мелхиседеке (Быт.14:18–20), он затем переходит к рассмотрению его, изъясняя историю Мелхиседека с духовной и таинственной стороны.

во-первых, по знаменованию имени царь правды,

Здесь показывает, в каком смысле Мелхиседек есть прообраз Христа. И прежде всего, говорит, из самого имени узнай подлинный смысл. Именно: «Мелхи» значит царь; «Седек» – правда. Кто же иной царь правды, как не Господь наш Иисус Христос?

а потом и царь Салима, то есть царь мира,

И из имени города, говорит он, это ясно. Ибо Салим, по толкованию, означает «мир». Но кто другой есть царь мира, как не Христос, примиривший небесное и земное? Никому из людей не приличествует наименование «царь правды и мира», как только одному Христу.

Евр.7:3. без отца, без матери, без родословия,

Есть и другое сходство. Именно, как Мелхиседек без отца и без матери, – не потому, впрочем, что не имел отца или матери, – как человек и он имел, – но потому, что в Писании не указано его родословие и не упоминаются его родители. Так и Христос без отца по земному рождению; ибо по плоти Он родился от одной Девы Марии. Без матери же по вышнему рождению; ибо неизреченно и непостижимо рожден от Одного Отца прежде всех веков. Но сверх того и «без родословия». Ибо «род Его кто изъяснит?» (Ис.53:8; ср. Деян.8:33). Так как родивший Отец – на небе и непостижим, то непостижим и самый образ рождения. Нельзя также постигнуть разумом и родившую на земле Мать, собственно образ рождения, то есть как родила Дева без мук и тому подобное. Итак, Христос на самом деле без отца и без матери: Мелхиседек же без отца и без матери не на самом деле, ибо это невозможно; но в том смысле, что в Писании не упоминаются родители его. Посему выражение «без родословия» служит как бы пояснением другого выражения: «без Отца и без матери». Апостол как бы так говорит: я сказал о Мелхиседеке, что он без отца и матери, потому что в Писании нет его родословия и не упоминается о его роде.

не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда.

И это разумей в том же смысле, как и прежде сказанное. Как человек, Мелхиседек имел, конечно, и начало дней и конец жизни, но так как мы не знаем ни того, когда он родился, ни того, когда он умер, то, по нашему разумению, он как бы не имеет ни начала, ни конца. Однако Христос на самом деле, как Бог, не имеет ни начала, ибо безначален по отношению к началу времени, хотя имеет Отца началом, как причину; ни конца, ибо бессмертен; одним словом, вечен. Посему, где ариане? Пусть слышат, что «Сын» не имеет начала. В таком смысле разрешает нам этот вопрос Павел. И если что затрудняет нас, так это то: каким образом Христос – «священник вовек по чину Мелхиседека», когда Мелхиседек умер и не был священником «вовек». Решим и это затруднение, говоря так, что Христос, как вечный и бессмертный, есть, действительно, «Священник вовек». Ибо и ныне – мы веруем – Он всякий раз приносит Себя Самого за нас чрез священнослужителей Своих и особенно как Ходатай за нас пред Отцом: в это время Он совершает за нас высочайшее и таинственнейшее священнодействие, предлагая нам Себя Самого в хлебе и питии чудным и превосходящим всякое разумение образом. О Мелхиседеке сказано, что он имеет вечное священство, не потому, что он вечен, ибо он умер; но потому, что в Писании не указывается конец его, откуда мы могли бы знать, когда прекратилось его священство. И как по отношению к именам у первого – только названия: Мелхиседек, то есть царь правды, и царь Салима (царь мира), а у Христа самое дело: так и выражение: «не имеющий ни начала дней, ни конца жизни», относится к первому Мелхиседеку только потому, что это не записано, ибо он был прообразом; а ко Христу относится на самом деле. Если бы сходство было во всем, то не было бы прообраза и истины, но или в обоих случаях – прообраз, или в обоих случаях – истина. Разве не видим мы этого также на картинах? И там простое очертание имеет уже сходство сравнительно с законченной картиной, так как линиями неясно отображаются характерные черты; имеет и несходство, так как картина чрез краски получила более отчетливый и более ясный вид.

Евр.7:4. Видите, как велик тот, которому и Авраам патриарх дал десятину из лучших добыч своих.

После того как приноровил прообраз к истине, или то, что принадлежит Мелхиседеку, ко Христу, наконец с уверенностью показывает, что прообраз, то есть Мелхиседек, славнее самих действительных иудейских священников, и не только их, но и самого праотца. Если же прообраз превосходит их, то истинный Первосвященник Христос превзойдет их гораздо более. Итак, «видите», говорит, «как велик», то есть насколько превосходит тот, кому дары подносил не простой человек, но Авраам, столь великий патриарх; не без намерения присоединил слово «патриарх», но чтобы возвысить личность. И «из лучших добыч», то есть из наиболее превосходной и ценной добычи. И нельзя сказать, чтобы он отделил некоторое вознаграждение за труд как совместно сражавшемуся и помогавшему, но сидевшему дома. Поэтому и выше сказал: «встретил Авраама, возвращающегося после поражения царей». Если же он выше самого патриарха, что показывает даяние десятины, то гораздо выше священников закона.

Евр.7:5. Получающие священство из сынов Левииных имеют заповедь – брать по закону десятину с народа, то есть со своих братьев, хотя и сии произошли от чресл Авраамовых.
Евр.7:6. Но сей, не происходящий от рода их, получил десятину от Авраама

Теперь показывает, каким образом Мелхиседек выше Авраама, говоря, что священнослужители из колена Левия получали десятину от народа (Лев.27:30–32), очевидно, как лучшие и почетнейшие люди ради достоинства священства. Ибо ради чего иного сам народ, подвергаясь тяжелым трудам и бедствиям, приносит десятины всякого рода священникам, не подвергающимся таким трудам и не возделывающим землю, как не ради того, что они более священны и служат высшему делу? Таково достоинство священства и настолько имеющие его выше собственных братьев, хотя и вышедших из одних и тех же чресл. Отсюда и Мелхиседек, получивший десятину от Авраама, и притом не будучи из его рода, ибо был иноплеменником, превосходнее и выше его. Ибо почему Авраам дал бы иноплеменнику десятину, если бы ему не принадлежала великая честь? Если же Мелхиседек, прообраз, превосходит даже самого Авраама, то гораздо более истинный Первосвященник превосходит священников закона.

и благословил имевшего обетования.

Так как Авраама всячески возвышало то, что он получал обетования от Бога, то теперь он присоединяет, что такого и столь великого, удостоившегося беседы с Богом и имеющего Бога должником, благословил прообраз Христа.

А ТАКЖЕ ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ И ТОЛКОВАНИЕ :  АПОСТОЛЬСКОЕ И ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ ДНЯ

11 ЯНВАРЯ

Апостольское чтение: (Послание к Ефесянам святого апостола Павла)

Еф., 220 зач. (от полу́), II, 11-13. 

11Итак помните, что вы, некогда язычники по плоти, которых называли необрезанными так называемые обрезанные плотским обрезанием, совершаемым руками,
12что вы были в то время без Христа, отчуждены от общества Израильского, чужды заветов обетования, не имели надежды и были безбожники в мире.
13А теперь во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровию Христовою.

[взломанный сайт]
толкование на Апостольское чтение Феофилакт, блж Болгарский :

Еф.2:11. Итак помните, что вы, некогда язычники по плоти, которых называли необрезанными так называемые обрезанные плотским обрезанием, совершаемым руками,

Еф.2:12. что вы были в то время без Христа,

Сказав, что Он спас их, мертвых, теперь намеревается показать, кому сделал их равными и сонаследниками, и именно израильтянам, – велико ведь было их достоинство, – и говорит: «итак помните». «Итак» (посему). Почему же? Потому что вы созданы «на добрые дела», ибо одного этого достаточно, чтобы побудить нас заботиться о добродетели. «Помните» же сказал потому, что те, которые поднимаются из совершенного ничтожества на высоту, обыкновенно забывают прежнее. Что же «помните»? Что в прежнее время вы были удалены от Христа, а теперь стали близ Него, как и Израиль. Такова именно цель этих слов. Но заметь, как искусно он ниспровергает обрезание, показывая, что оно отличается от необрезания только словом, а не на делах. «Вы», он говорит, «язычники по плоти», а не по духу, и «которых называли», а не сущие на самом деле, подобно тому, как если бы он сказал, что по плоти вы меньше, а не по духу. И опять словами «плотским обрезанием» указывает на преимущество, состоящее только в словах и плоти. Таким образом необрезание не было чем-нибудь тяжким и гнусным, хотя и говорили так те, которые хвалились обрезанием; быть же вне Христа – это действительно ужасно и несносно. Почему же, намереваясь показать, что они участники славы израильтян, уничтожает достоинство последних? Но смотри, в чем уничтожает: не в необходимом. Ибо не необходимо обрезание, а безразлично. В необходимом же даже очень возвышает, называя израильтян святыми и присными Богу.

Отчуждены от общества Израильского,

Не сказал: отлучены (κεχωρισμένοι), но «отчуждены», потому что и израильтяне были вне законной и по Богу жизни, но не как чуждые, а как нерадивые.

чужды заветов обетования,

Вот в чем состояло великое разделение. Ибо не сказал: не держащиеся – προσέχοντες - завета, но совершенно чуждые – ξένοι - ему. А израильтяне, хоть и лишились обетовании, но не как чуждые им. Какие же заветы и обетования? «Потомству твоему даю Я землю сию» (Быт.15:18), и многое другое обетовал, понимаемое совершенно духовно.

не имели надежды

«Надежды» без сомнения относительно будущего: воскресения и воздаяния.

и были безбожники в мире.

Хотя и поклонялись богам, но это не были боги. Прибавил же «в мире», чтобы показать, что они были ниже Израиля не только в небесном, но и в том, что есть на земле славного. Ибо израильтяне ив отношении богопочтения были и славны и знамениты.

Еф.2:13. А теперь во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровию Христовою.

Мы были вдали от Бога, не по месту, а по сердечному расположению и жизни, но теперь стали близко, не жизнью (ибо ничего мы не привнесли от дел), а во Христе Иисусе и Кровию Его. Ибо, пролив Кровь Свою и отдав Себя за нас. Он освободил нас из плена, который удалял нас от Него, и приблизил к Себе. Но можешь и так понимать: мы были вдали от израильтян, а теперь стали близ них.

[взломанный сайт]
толкование на Апостольское чтение свят. Феофана Затворника  :

IV.

   Таково величие домостроительства спасения вообще для всех; для ефесян же, а в лице их и для всех верующих из язычников, оно проявлялось и в той еще особенности, что они, быв иногда далече, в силу его стали близ. Чтобы полнее напечатлеть это в душах их, Апостол изображает:
  а) сколь они были далеко, — ст. 11 — 12;
  б) каким образом стали близко,— ст. 13—18, и
  в) насколько стали близки,— ст. 19 — 22.
  а) Как далеко были язычники? ст. 11-12
  Прежде уже говорил святой Апостол, что они были мертвы грехами и сооживлены Христом, что составляет внутреннюю силу жизни о Христе. Теперь изображает внешний порядок соотношений в духовном, благодатном домостроительстве спасения. По сокровенным планам Божественного промышления о нашем спасении, избран был один народ, которому вверено было обетование о Христе Спасителе и соответственно тому устроен весь его быт — и церковный, и гражданский, и семейный, — чем он отособлялся от всех других народов. Печатью избрания было обрезание. Обрезанные были, таким образом, свои у Бога, а все другие — как бы чужие. Те ведали Единого Истинного Бога, были в благоволении Его, несомненно знали, что среди их явится Христос Спаситель, и ублажены были утешительными обетованиями. Язычники же ничего такого не имели, были без Бога, без Христа, без обетовании. Вот какое горькое было ваше состояние, говорит Апостол ефесянам.

  Стихи 11 и 12. Темже поминайте, яко вы, иже иногда языцы во плоти, глаголемии необрезание от рекомаго обрезания во плоти рукотвореннаго, яко бесте во время оно без Христа, отчуждени жития Израилева, и чужди от завет обетования, упования не имуще, и безбожии в мире.
  Темже поминайте. «Снова Апостол напоминает ефесянам прежнее, чтоб показать величие Божия благодеяния» (Феодорит). Напоминает же потому, что «когда от великой бедности переходим мы в противоположное состояние или сподобляемся какой-либо еще большей чести, то, наслаждаясь славою своего нового положения, о Прежнем обыкновенно все мы вспоминаем неохотно» (святой Златоуст). Боялся святой Павел, как бы язычники, по своей численности в Церкви и по внешним преимуществам, не стали презрительно относиться к иудеям, и заповедует им помнить, что были они по Божиему порядку в устроении спасения всех, чтоб, помня то, не высились над иудеями и не чуждались их. Обращаясь же к иудеям, где нужно, он напоминает им, что точно имели они преимущества, но до времени: теперь все то — уже не важно. Всячески старался он сгладить неровности иудеев и язычников, чтоб всех исполнить единого братского духа, посредством единения всех во Христе.
  Яко вы, иже иногда языцы... Мысль прочих слов 11-го стиха проста: вы необрезанные, если поставить вас в отношение с иудеями обрезанными. Зачем такой перифраз угодно было употребить святому Апостолу? — Затем, что обрезание служило дверью к участию в обетованиях народа Божия. Имея в виду указать, чего лишались язычники, быв отчуждены от иудеев, он указывает на исходное начало разделения между ними — обрезание и необрезание. Но словами: глаголемии необрезание от рекомаго обрезания,— он вместе дает разуметь, что это отличие и не было, и тем паче теперь не есть уже что-либо существенное. Это знак внешний. Иудеи чуждались язычников, яко необрезанных, почитая их чрез то нечистыми и богоотверженными; язычники за это самое неблаговолительно относились к иудеям и, соглашаясь иногда веровать в Бога Израилева, никак не могли мириться с обрезанием. Апостол теперь внушает им (имея, может быть, в виду смирить и иудеев): необрезание глаголемое от рекомого обрезания — еще не так важно, если смотреть на него внешно, но важно то, что с этим соединилось, с этим связаны были лишения очень чувствительные.
  Вы иногда языцы во плоти... Блаженный Феодорит во плоти относит к глаголемии необрезание во плоти, и после языцы ставит знак препинания. Мысль та, что «и обрезание принадлежит плоти, и — необрезание также плоти».
  Глаголемии необрезание. «Обрезание и необрезание — плотский идиом (отличительная черта). Плотское же не существенно; почему и сказал: глаголемии» (святой Дамаскин).
  От рекомаго обрезания: «Честь была только на словах и преимущество от обрезания относилось только к плоти, потому что ни необрезание, ни обрезание ничего не значат (уже более)» (святой Златоуст).
  Во плоти рукотвореннаго. Обрезание чужими руками делалось и не шло дальше плоти. Сердце и при нем оставалось необрезанным. Потому, совне смотря, это в духовном отношении ничего не прибавляло и не убавляло. «Знал Апостол истинное обрезание, в коем обрезываются нечистые, привходящие в сердце пожелания. Но если это есть истинное обрезание, то и необрезанием истинным будет нечистота сердца» (святой Дамаскин).
  Яко бесте во время оно без Христа. Во время оно — до пришествия Христова, а ближе - до принятия веры Христовой. Ибо те, кои не веруют во Христа, и теперь терпят те же лишения духовные. Эти лишения и перечисляет здесь святой Павел, чтобы очевиднее представить, каких благ они теперь сподобились. Внешно смотря, не велико то, что они не имели обрезания, не обшились с народом Божиим и не знали порядков его жизни, но страшно то, что с этим было соединено. «Не думайте, говорит он, что есть какая-нибудь разница (важность) в том, что вы не получили обрезания и находитесь в необрезании; страшно не это, а вот что: быть без Христа, быть отчужденным от жития Израилева (а первое к жизни не относится), быть вне завета обетования, не иметь упования и быть в мире безбожными, каковы именно и были язычники, — это страшно. Прежде Апостол говорил о вещах небесных (как, быв мертвы, сооживлены Христом); теперь говорит о земных, так как иудеи высоко ценили их» (святой Златоуст).
  Но ведь и иудеи прежде были без Христа? — Без Христа, потому только, что Он еще не пришел; но Он так несомненно им обетован, и они так несомненно чаяли Его, что будто самым делом уже имели Его. Все устройство подзаконной веры было проникнуто Христом. Он был тело, а закон — тень (Кол. 2, 17). Иудеи потому имели Христа сокровенного. Эта сокровенность все более и более прояснялась пророками, так что вера в грядущего Христа Господа составляла дух благочестия иудейского народа. Христос был для них все: от Него только ожидали они всего лучшего. Этого преимущества язычники не имели. Сознавали только, что у них все дурно; но как и кто поправил бы то, этого не знали, хоть иные по какому-то прозрению и гадали о том. Посему Христос и явился среди иудеев, из них была первая Церковь и ими проповедано Евангелие. В сем сила, преимущество и значение иудеев для всего человечества.
  Отчуждени жития Израилева. Житие — πολιτεια — порядки жизни, Самим Богом учрежденные. Израилю даны были заповеди, указывавшие, как угождать Богу и как очищать себя в случае нарушения заповедей и прогневания Бога. Все было запечатлено очевидною волею Божиею, так что жившие так не могли не быть уверены, что они Божии и состоят под Его покровом и благоволением. Тем и значительны были порядки жития Израилева, что они показывали, что Израиль есть царство Божие, в коем Бог — царь. И Он осязательно царил в них, являл дивные знамения и хранил народ сей для великой цели спасения рода человеческого во Христе Иисусе. Язычники были отчуждены — απηλλοτριωμενοι — от сего жития. В сем выражении лежит намек на то, что первоначально и они предназначены были принадлежать к нему. И язычники принадлежали к тому же древу человечества, — как оно организовано Богом, по падении и по потопе, — приняли и обетования первоначальные, но потом отломились. Они, как неразумный сын, бежали из отчего дома с захваченным наследием небольшим, — и Бог оставил их ходить в самоизвольных путях. Отчуждены — сами отчуждились. Кто виноват? Дает Апостол доразуметь: теперь Бог прощает вам ваше самоволие и возвращает к Себе.
  Чужди от завет обетования. — Божия Матерь в песни своей величает Бога, что помянул наконец милости, якоже глагола ко отцем — Аврааму и семени его (Лк. 1, 54 —55).—Эти милости и были обетования, закрепленные особыми заветами. Были заветы с Авраамом, Исааком и Иаковом, со всем народом на Синае, с пророком Давидом. Все они суть заветы обетовании. Бог требовал верности от народа, а Сам обетовал всегдашнее им покровительство, защиту и сохранение. Но существо обетовании составляло обетование о пришествии Мессии, или явление Его среди их. Ради Его давалось и обетование защиты и охраны, и самым делом являемы были, потому что иначе и Мессии не явиться бы среди них. Что это точно так, видно из того, что как только пришел Господь и положилось начало образования нового Израиля, древний рассеян: охранение его прекращено, как уже ненужное, и он перестал быть народом особым, а блуждает по миру, во свидетельство истины самым противлением истине. От жития отчуждались язычники, унесши с собою первые обетования и заповеди Ноевы, — а от обетований чуждиы были. Тут уже никакой части они не имели, ибо они давались помимо их, хотя в конце и об них намекалось, что и они придут к горе Божией и дому Божию на верх гор и будут умолять, чтоб и их научили закону Бога живого. Но до них не доходил слух о том; это говорилось для духовного оживления все того же Израиля, которому было даровано и главное обетование.
  Упования не имуще. Поелику не участвовали в обетованиях, то само собою не могли питать и упования, какое возбуждаемо было обетованиями. Не об этом следует и речь. Не то упование разумеет Апостол, которое имели израильтяне вследствие обетования Мессии, грядущего во имя Господне, а упование общее, которым кто обезопашенным себя чувствует по смыслу своего отношения к Богу, от Коего все. Слово сие и по-гречески стоит без члена, в показание, что здесь разумеется не особое какое-либо упование, а всякое.
  Жизнь без упования — безотрадная жизнь. Язычники находились в безвыходном положении. Чувство давало это им знать тугою сердца, томившею весь языческий мир. В некоторых эта неопределенная туга доходила до определенности. Брался, например, иной добиться до познания истины, но побьется-побьется и опустит руки, ибо она не показывала лица своего, и под ногами не видно было никакой к ней дороги. Иной брался исправлять нрав, но побьется-побьется и бросает, ибо все валится из рук, и успеха нет и не предвидится. Так и во всем прочем. Такие определенно могли знать, что они в каком-то безвыходном положении, а другие носили то в неопределенном чувстве, выражавшемся всеобщею тугою.
  Бога определенно не ведали, законов промышления Его не знали, не знали и того, как угодить Ему и очиститься пред Ним от грехов. А тут смерть — грозное событие для тех, кои смутно представляли, будут ли жить по смерти и, если будут, как им быть там. Всюду неопределенность и безвестность: язычники похожи на погрязшего в трясину, готовую поглотить его.
  Но ведь без упования жить нельзя. Кто теряет всякое упование, тот обычно лишает себя жизни. Как же живыми оставались язычники? — Сами себе устрояли надежды, хотя призрачные и обманчивые. И не то ли разумеет Апостол, — что язычники не имели истинного упования, чающего получить истинное и прочное благо? — Это вероятно, потому что и безбожными их называет за То, что не знали истинного Бога, а служили не по естеству сущим богам.
  И безбожни в мире. «Хотя язычники и поклонялись богам, но были, однако ж, безбожны, потому что идолы, которым они кланялись, ничего не значат» (святой Златоуст). — Без Бога быть человеку нельзя. Потеряв познание истинного Бога, язычники выдумали своих и, почитая их, успокоивались. Но, в существе дела, они служили мечте, а не Богу. Не знали они истинного живого Бога и были вне общения с Ним. Других же богов сколько ни изобрети — все это пустое. Этим только изменяема была слава нетленного Бога, не безвинно и не безответно. — Безбожни — не осуждены на безбожие, а сами себя поставили в такое состояние.
  Безнадежие тесно соединено у Апостола с безбожием. В последнем — источник первого. В мире злом настоятельно необходимо крепкое,— крепко стоящее, на непоколебимых основах утвержденное, — упование на Бога живого, любящего и сильного. Вне общения с таковым, истинным Богом — упование где найдет опору? — Чуждые Бога истинного, потому, естественно, погружаются в безнадежие.
  Прибавкою слова в мире не имел ли в мысли Апостол сказать: в мире, который велегласно проповедует о Боге истинном? Невидимая бо Его от создания мира творенми помышляема видима суть, и присносущная сила Его и Божество (Рим. 1, 20).— Тут будет, следовательно, слово укора, которое не неуместно и в наше время, для тех, которые в мире живут, мир видят и даже исследуют, а Бога истинного знать не хотят.

  б) Каким образом стали близко? ст. 13-18
  Ожидалось бы, что святой Павел, изобразив, какие лишения духовные терпели язычники в отчуждении от иудеев, скажет теперь: теперь же и вы введены в причастие этих благ, то есть соединены с иудеями и сравнены с ними, стали как иудеи. А он не то говорит; говорит, что стена, разделявшая вас с иудеями, разорена, вы слиты с иудеями, но не затем, чтобы стать иудеями, а чтоб вместе с ними быть переделанными в новое человечество, к чему и иудеи предназначались. Апостол имеет здесь в виду представить великость благодеяния Божия к язычникам из их отношения к домостроительству спасения. Он как бы говорит им: Бог, устрояя спасение человеческое, избрал Себе один народ, который питал надеждами и обетованиями и хранил особым покровительством, отособив его от всех народов учреждениями, обнимавшими всю его жизнь; вы лишены были такого благодеяния, и это лишение было очень значительно. Но учреждения иудейские были только временные; пришел и им конец, и иудеи вводятся теперь в обладание высшими благами духовными, которых прежние служили только прообразом, подчиняемы будучи новым благодатным учреждениям. Все это делается по плану домостроительства нашего спасения, от века предначертанному. Если бы и теперь Бог удержал вас вдали от сего домостроительства, как это делал прежде, то меры ваших лишений и описать бы нельзя было. Но Бог презрел ваше виновное от Него отчуждение и, устрояя окончательные пути во спасение наше среди иудеев и чрез иудеев, призвал и вас ко вступлению на них, чтоб и вы вместе с иудеями, забыв древнее разделение, текли тем же путем, новым и живым, коим оба во едином духе приводитесь ко Отцу. Теперь и вы стали близки. — К кому и к чему? — К Богу, к Господу Спасителю, к единственному в Нем пути во спасение, к Царствию Христову и ко всем сладчайшим в Нем надеждам, — близки не к тому, от чего прежде далеки были и что уже миновалось, а к тому, что вновь и окончательно учреждено во спасение наше. Помните же это, что вы столько облагодетельствованы, чрез степень шагнули, переведены чрез класс и не только не оставлены назади, но и упреждать прежде бывших близкими получили возможность.

  Стих 13. Ныне же о Христе Иисусе, вы, вывшие иногда далече, близ бысте кровию Христовою.
  Ныне же о Христе Иисусе, — когда обетованный Христос пришел и устроил нам спасение, которое прежде только чаялось, когда устроено благодатное Царство Христом Господом и всем проповедуется,— ныне — в новозаветном домостроительстве спасения. — Вы, бывшие иногда далече, вы, от прежнего временного и приготовительного домостроительства отчуждавшиеся, чрез отчуждение от иудеев, и стоявшие, таким образом, вдали, — близ бысте, не отчуждены от нового домостроительства, истинного и окончательного, но введены в участие в нем, наравне с иудеями, в которых и чрез которых оно подготовлялось прежним образом домостроительства. Как близ бысте? — Кровию Христовою. Краткий, но всеобъемлющий ответ. Вся последующая речь (ст. 14 — 17) служит объяснением ему — пространнейшим и полнейшим. Сущность его можно выразить так: все ветхозаветное учреждение было тень; тело же — Христово. Когда пришел Господь и принес Себя в жертву крестною смертию, тогда все, что было только отражением сей жертвы, престало, — потеряло свое значение и силу. Вся сила перешла теперь в крестную смерть. Таким образом, кровь Христова, на кресте пролитая, пресекла ветхозаветное учреждение и сама стала на место его,— тело вместо тени, истина вместо предображений ее. То, чем разорено ветхое, само стало новым учреждением во спасение. Но ветхозаветные учреждения были стеною, разделявшею иудеев и язычников. Следовательно, кровь Христова, пресекшая значение ветхозаветных учреждений, разорила и стену разделения иудеев и язычников. И как она же стала новозаветным учреждением во спасение, то стала и центром единения для всех, вступающих в сей новооткрытый путь спасения. Иудеи сбрасывают ветхое и облекаются в новое кровию Христовою, отменившею все ветхое, а язычники, прямо помазуясь кровию Христовою, облекаются во все новое. Те и другие в крови Христовой находят центр взаимного единения и вместе способ общения в благодатном учреждении, чрез которое, приискренно сочетаваясь со Христом, приближаются к Богу, — оба равно, без преимуществ уже одного пред другим.

А ТАКЖЕ ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ И ТОЛКОВАНИЕ :  АПОСТОЛЬСКОЕ И ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ ДНЯ

13 ЯНВАРЯ

Апостольское чтение: (Послание к Евреям святого апостола Павла)

Евр., 319 зач., VIII, 7-13. 

7Ибо, если бы первый завет был без недостатка, то не было бы нужды искать места другому.
8Но пророк, укоряя их, говорит: вот, наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, 9не такой завет, какой Я заключил с отцами их в то время, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской, потому что они не пребыли в том завете Моем, и Я пренебрег их, говорит Господь.
10Вот завет, который завещаю дому Израилеву после тех дней, говорит Господь: вложу законы Мои в мысли их, и напишу их на сердцах их; и буду их Богом, а они будут Моим народом.
11И не будет учить каждый ближнего своего и каждый брата своего, говоря: познай Господа; потому что все, от малого до большого, будут знать Меня,
12потому что Я буду милостив к неправдам их, и грехов их и беззаконий их не воспомяну более.
13Говоря "новый", показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению.

[взломанный сайт]
толкование на Апостольское чтение Феофилакт, блж Болгарский :

Евр.8:7. Ибо, если бы первый завет был без недостатка, то не было бы нужды искать места другому.

Замечай порядок. Сказал, что завет Христов лучше Ветхого. А откуда это видно? Из того, говорит, что «утвержден на лучших обетованиях». Ведь, если обетования и воздаяния лучше, то совершенно ясно, что и завет лучше, и заповеди божественнее. Откуда же видно, что обетования лучше? Из того, говорит, что тот был отменен, а этот был введен вместо него. Ибо Новый Завет потому имеет превосходство, что он лучше и совершеннее. «Если бы первый завет был без недостатка», то есть если бы он делал людей непорочными, то не был бы введен второй завет. Как мы обыкновенно говорим: дом не без недостатков, вместо того, чтобы сказать: он приходит в упадок, ветшает; так и о Ветхом Завете сказал, что он не был без недостатка, не как дурной, но как не имевший силы сделать людей лучшими, как данный младенцам.

Евр.8:8. Но пророк, укоряя их, говорит:

Не сказал: укоряя его, то есть завет, но «укоряя их», то есть иудеев, которые не могли совершенствоваться чрез заповеди закона.

вот, наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет,

Здесь более ясно показывает, что Ветхий Завет отменен. Ибо вводит Бога, чрез Иеремию говорящего, что «заключу... новый завет» (Иер.31:31–34), то есть совершенно новый: не так, как понимают евреи, что Ездра обновил Писание. Ибо Писание не стало новым, но осталось древним, хотя и было им восстановлено.

Евр.8:9. не такой завет, какой Я заключил с отцами их в то время, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской, (Ср. Иер.31:32)

Чтобы кто-нибудь не подумал, что отменяется тот завет, который был заключен с Авраамом, присоединил: «в то время, когда взял их за руку». Ибо, говорит, Я желаю отменить завет, о котором говорится в книге Исход, завет, данный на горе Синае отцам вашим, слившим тельца, тогда как именно завет с Авраамом во Христе получил исполнение. Ибо «благословятся», говорит, «в семени твоем все народы» (Быт.22:18), то есть во Христе.

потому что они не пребыли в том завете Моем, и Я пренебрег их, говорит Господь. (Ср. Иер.31:32)

Видишь ли, что начало зла от нас. «Они», говорит, «не пребыли», а потому «Я пренебрег их». Напротив, блага и благодеяния получают начало от Него. Как бы оправдываясь, приводит причину, по которой Он оставляет их, именно за их непостоянство.

Евр.8:10. Вот завет, который завещаю дому Израилеву после тех дней, говорит Господь: (Ср. Иер.31:33)

«После тех дней»: каких же? Одни говорят, что это дни исхода, когда был дан Моисеев закон. А мне кажется, что он говорит о тех днях, о которых сказал выше: «се, дние грядут». Таким образом, после того, как пройдут те дни, Я положу такой завет, о чем услышишь далее.

вложу законы Мои в мысли их, и напишу их на сердцах их; (Иер.31:33)

Пусть покажет это иудей, когда он получил неписаный закон. Ибо и после возвращения из Вавилона, он дан был Ездрой письменно. Апостолы же ничего не получили письменно, но приняли в свои сердца закон Духа. Посему и Христос сказал: «Утешитель... научит вас всему и напомнит вам все» (Ср. Ин.14:26).

и буду их Богом, а они будут Моим народом. (Иер.31:33)

Это совершено было чрез Евангелие. Ибо те, которые прежде служили идолам, ныне, признав истинного Бога, стали Его народом.

Евр.8:11. И не будет учить каждый ближнего своего и каждый брата своего, говоря: познай Господа; потому что все, от малого до большого, будут знать Меня, (Ср. Иер.31:24)

Научением называет здесь наставление, сопровождающееся трудом. Ибо вот, мы видим, что нам нужно очень много слов для здравомыслящих, чтобы убедить их веровать во Христа. Так как закон иудейский содержался в одном углу вселенной, то немногие знали его: глас же апостолов распространился по всей земле (Пс.18:5). И кроме того, так как Бог жил на земле во плоти, и так как Он обожествил нашу природу чрез восприятие, то Он и возжег в душах всех свет истинного Богопознания, и благодатью была как бы вложена в человеческую природу некоторая способность к истинному познанию Бога.

Евр.8:12. потому что Я буду милостив к неправдам их, и грехов их и беззаконий их не воспомяну более. (Ср. Иер.31:34)

Омывая нас чрез крещение от нечистоты прежних грехов, Он уже более не воспоминает о них, как прежде смытых.

Евр.8:13. Говоря «новый», показал ветхость первого;

Изъясняет пророческое выражение, и говорит, что то самое, что он назвал этот завет совершенно новым, служит указанием, что первый, наконец, оказывается ветхим.

а ветшающее и стареющее близко к уничтожению.

Получив уверенность от пророка, касается, наконец, закона, показывая, что ныне процветает наш завет. Таким образом, из пророческого выражения он взял имя «ветхого», от себя присоединил имя обветшалости, и далее с необходимостью сделал вывод, что «уничтожение» неизбежно для закона, как бы так говоря: не случайно Новый Завет упразднил Ветхий, но вследствие ветхости, устарелости его, то есть в силу того, что он Ветхий, т. е. «немощен и неполезен», как и в другом месте говорит: «закон, ослабленный плотию, был бессилен» (Рим.8:3).
__________________--
* т. е. «головным», – Прим. ред.

А ТАКЖЕ ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ И ТОЛКОВАНИЕ :  АПОСТОЛЬСКОЕ И ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ ДНЯ

15 ЯНВАРЯ

Апостольское чтение: (Послание к Евреям святого апостола Павла)

Евр., 323 зач., X, 1-18 

1Закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей, одними и теми же жертвами, каждый год постоянно приносимыми, никогда не может сделать совершенными приходящих с ними.
2Иначе перестали бы приносить их, потому что приносящие жертву, быв очищены однажды, не имели бы уже никакого сознания грехов.
3Но жертвами каждогодно напоминается о грехах,
4ибо невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи.
5Посему Христос, входя в мир, говорит: жертвы и приношения Ты не восхотел, но тело уготовал Мне.
6Всесожжения и жертвы за грех неугодны Тебе.
7Тогда Я сказал: вот, иду, как в начале книги написано о Мне, исполнить волю Твою, Боже.
8Сказав прежде, что "ни жертвы, ни приношения, ни всесожжений, ни жертвы за грех,- которые приносятся по закону,- Ты не восхотел и не благоизволил",
9потом прибавил: "вот, иду исполнить волю Твою, Боже". Отменяет первое, чтобы постановить второе.
10По сей-то воле освящены мы единократным принесением тела Иисуса Христа.
11И всякий священник ежедневно стои'т в служении, и многократно приносит одни и те же жертвы, которые никогда не могут истребить грехов.
12Он же, принеся одну жертву за грехи, навсегда воссел одесную Бога,
13ожидая затем, доколе враги Его будут положены в подножие ног Его.
14Ибо Он одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых.
15О сем свидетельствует нам и Дух Святый; ибо сказано:
16Вот завет, который завещаю им после тех дней, говорит Господь: вложу законы Мои в сердца их, и в мыслях их напишу их,
17и грехов их и беззаконий их не воспомяну более.
18А где прощение грехов, там не нужно приношение за них.

[взломанный сайт]
толкование на Апостольское чтение Феофилакт, блж Болгарский :

Евр.10:1. Закон, имея тень будущих благ,

То есть будучи образом грядущих благ Нового Завета, которые Христос дарует принявшим этот Завет.

а не самый образ вещей,

То есть не самую истину. Каких же вещей? Нашей жертвы, отпущения грехов. Ибо ветхозаветные вещи, будучи неясными, уподоблялись теневому очертанию: новозаветные же подобны изображению, то есть истине, так как они являются в блеске и совершенстве. Так объясняет св. Иоанн Златоуст. Не бесполезно же принять к сведению и то, что дает понять в этом месте Григорий Богослов. И в других словах, но особенно ясно в слове на Пасху, он говорит: законная Пасха – решительно утверждаю – была образом темнее образа. Таким образом, дает понять, что «тенью» у апостола называется закон; образом же – совершаемое ныне в Церкви, как отражение других более совершенных благ, которые получат в удел достойные в будущем веке; они-то у апостола называются теперь «вещами». Посему, как изображение чем-нибудь отличается от первообразной вещи, так и нынешние таинства отличаются от более совершенных вещей будущего века; и насколько очертание уступает образу, настолько и закон уступает Новому Завету.

одними и теми же жертвами, каждый год постоянно приносимыми, никогда не может (δύναται)1) сделать совершенными приходящих с ними.

Смысл этого места таков: если бы жертвы законные имели силу, то их не приносили бы всегда: однажды принесенные и оказавшие пользу, они прекратились бы. Но так как их приносили каждый год, постоянно, то ясно, что они не имели силы усовершить. И потому после первой жертвы приносили вторую, а затем еще третью. Подобно тому, как и между лекарствами действительны те, кои, будучи употреблены однажды, излечивают; те же, которые часто употребляются, тем самым показывают свое бессилие. Но спрашивается: что же? А мы разве не непрестанно приносим бескровные жертвы? Конечно, всегда; но мы совершаем воспоминание о смерти Христовой. И эта жертва – одна, а не много их, так как однажды была принесена. Мы постоянно приносим Одного и Того же Агнца, а лучше: совершаем воспоминание о том приношении, как бы ныне совершаемом. Следовательно, жертва – одна. Что же касается того, что жертва приносится во многих местах, то не много ли Христов? – нет, один – везде, и полный там, и здесь полный, одно Тело Его. И как приносимый во многих местах Он есть одно Тело, а не много тел; так и жертва одна. Ибо мы приносим ту жертву, которая тогда была принесена. Там же агнец, принесенный вчера, был другим, сравнительно с сегодняшним. И нынешний агнец приносился не для воспоминания о вчерашнем, но как сам по себе представляющий жертву? Итак, в каком смысле апостол говорит «теми же жертвами»? Жертвы были теми же, поскольку приносились одни и те же виды жертв, как например, сегодня агнец и завтра агнец, но они были различны по числу. Некоторые же говорили, что жертвы были теми же по способу приношения, то есть совершались чрез заклания, или всесожжение, по виду же различны, каковы овцы, быки, горлицы, голуби. Выражение δύναται – могут – хотя находится в списках с буквой ν, однако я нашел примечание, требующее его без буквы ν. «Закон», говорит, «имея тень будущих благ,... никогда не может сделать (δύναται) совершенными приходящих». И действительно, сообразуясь с грамматической точностью, необходимо Писание сохранять так, чтобы в нем не вышло погрешности. А так как в Писании нет ни одного слова о правилах речи, то мы и будем понимать его это место так, как содержат списки, именно: никогда не могут (δύναται), очевидно, приносящие, приступающих сделать совершенными.

Евр.10:2. Иначе перестали бы приносить их, потому что приносящие жертву, быв очищены однажды, не имели бы уже никакого сознания грехов.

Читай в вопросительной форме. Если бы, говорит, прекратились грехи, то разве не прекратились бы и самые приношения, так как нуждающиеся в их помощи получили бы ее в достаточной степени и не имели бы «никакого сознания грехов»? То есть ничто уже более из осознанного ими не требовало бы врачевания, в силу того, что однажды очищенное является излеченным.

Евр.10:3. Но жертвами каждогодне напоминается о грехах,

Жертвы, говорит, ничего другого не производят, как только воспоминание грехов, то есть обличение. Они не доставляют прощения грехов, но тем, что их всегда приносят, показывают, что грехи народа остаются не отпущенными. Ибо если бы грехи были отпущены, то что за нужда была бы в жертвах? Сказав: «напоминается», он дал тебе понять, что жертвы совершались не ради последующих грехов, но и ради предшествующих, как, очевидно, не отпущенных. Ибо ежегодно, как говорится, за народ приносилась кровь тельцов. Посему, так как грехи были одни и те же, то и жертва приносилась та же самая. Однако нигде последующие грехи не были одними и теми же с предшествующими. Не ясно ли, что прежние грехи оставались неразрешенными, и потому всегда приносилась одна и та же жертва, подобно тому как одно и то же лекарство, будучи всегда употребляемо, показывает, что одна и та же болезнь всегда мучит больного.

Евр.10:4. ибо невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи.

Еще более делает сильной свою речь указанием на ничтожество приносимых жертв и на силу болезни, подобно тому, как если бы кто, опытный во врачебном искусстве, видя, что больному проказой предлагают траву, называемую меркуриальной (λινόζωστιν), сказал: невозможно исцелить проказу меркуриальной травой (пролеской).

Евр.10:5. Посему Христос, входя в мир, говорит:

Христос, входя в мир во плоти, говорит устами Давида. Цель у апостола здесь такова: так как он показал, что жертвы бессильны и бесполезны, то, чтобы кто-нибудь не сказал ему: зачем же иудеи еще совершают их? ибо тогда еще стоял у них храм и все законное исполнялось – почему же они не прекратились? – то теперь, раскрывая это, и говорит, что хотя жертвы по воле Божией и прекратились, но иудеи, склонные к честолюбию и всегда противящиеся Духу Святому, еще придерживались их. Показывает и то, что они были отвергнуты Богом пред воплощением Господа. И заметь, апостол на это обращает здесь внимание. Ибо не сказал: вошедши, но «входя в мир», чтобы показать, что и прежде, чем вошел, возненавидел их жертвы.

жертвы и приношения Ты не восхотел, (Пс.39:7)

Очевидно, установленные законом. «Приношение» же здесь обозначает нечто отличное от «жертвы», и я думаю, что этим именно обозначаются бескровные жертвы.

но тело уготовал Мне. (Пс.39:7)

То есть Ты определил, чтобы Тело Мое сделалось всесовершеннейшей жертвой.

Евр.10:6. Всесожжения и жертвы за грех неугодны Тебе.

Ни всесожжении, ни приношений за грехи «Ты не восхотел», не счел достойными принятия. Имена же жертв были различны, очевидно, в силу различных причин: одни – за грехи (Лев.4:3), другие – за погрешности (Лев.6:5), иные – о спасении (Чис.6:14), другие – о милости (Чис.6:5), иные – обетов (Лев.27:2–7), и еще иные – об очищении (Лев.14:32). Итак, все жертвы были отменены, так как Ты не восхотел жертвы и приношения.

Евр.10:7. Тогда Я сказал: вот, иду, как в начале книги написано о Мне, исполнить волю Твою, Боже. (Пс.39:8–9)

Видишь ли, что жертвы были отвергнуты еще до воплощения? Ибо после того, как Ты отвергнул жертвы, тогда сказал Я – Христос: «вот, иду... исполнить волю Твою». Воля же Бога Отца – в том, чтобы Сын был заклан за мир, чтобы люди оправдались, но не чрез жертвы, а чрез смерть Сына Его. Ибо, говорит, «я возвещал правду Твою в собрании великом» (Пс.39:10). Потом, между прочим, говорит: «в начале книги написано о Мне». Так необходимо сочетать эти слова. «Началом книги» называет свиток закона или книгу Ветхого Завета. Итак, в этой книге написано о Моем пришествии и о том, что Я должен быть заклан за мир. Или «началом книги» называет начало книг Ветхого Завета. Ибо в первой книге Моисея, книге Бытия, когда говорит: «сотворим человека по образу Нашему» (Быт.1:26), дает разуметь о Божественности Христа.

Евр.10:8. Сказав прежде, что «ни жертвы, ли приношения, ни всесожжении, ни жертвы за грех, – которые приносятся по закону, – Ты не восхотел и не благоизволил»,
Евр.10:9. потом прибавил: «вот, иду исполнить волю Твою, Боже».

Сам Павел изъясняет слова Давида. Ты спросишь: что же? Разве жертвы по закону не были по воле Божией? Правда, были по воле Божией, но обозначение воли – двоякое. Желает кто-нибудь чего-нибудь предпочтительно пред всем прочим, как Павел: «желаю, чтобы все люди были, как и я» (1Кор.7:7), то есть безбрачными. Желает кто-нибудь и по снисхождению, как тот же самый Павел: «я желаю, чтобы молодые вдовы вступали в брак» (1Тим.5:14) – это воля снисходительная. Чтобы не рассвирепели против Христа, – он и снизошел. Так и Бог прежде не хотел тука и крови, когда же увидел, что евреи, принося жертвы идолам, сильно придерживаются этих самых жертв, дозволил им приносить в честь Его жертву. Почему же Павел привел это свидетельство, имея бесчисленное множество других? По причине бесстыдства иудеев. Так как они говорили, что Древнее устройство разрушилось не вследствие своего несовершенства, но вследствие грехов приносящих жертвы, и выставляли на вид, что еще Исаия порицает грехи их, говоря: «ваши руки полны крови» (Ис.1:15), также и сам Давид, сказав: «не приму тельца из дома твоего» (Пс.49:9), далее присоединяет: «грешнику же говорит Бог» (Пс.49:16). Посему, так как это говорили наиболее честолюбивые из евреев, то Павел приводит свидетельство, в котором ветхозаветное учреждение само по себе считается отверженным от Бога по причине несовершенства его самого, а не за грехи народа. Ибо в 39-м псалме, из которого взято это свидетельство, пророк не упоминает о грехах народа. А что по этой именно причине он воспользовался указанным свидетельством, послушай его самого.

Отменяет первое, чтобы постановить второе.

Что – «первое»? Жертвы. Что – «второе»? Воля Отца, то есть принесение в жертву на кресте тела Христова. Итак, те отменяются, чтобы установлено и утверждено было чрез заклание Христа приношение, какое восхотел Отец. Таким образом, жертвы отвергаются не за грехи приносящих, но по причине собственного их несовершенства.

Евр.10:10. По сей-то воле освящены мы единократным принесением тела Иисуса Христа.

По этой воле Отца, говорит, мы были освящены, освященные принесением тела Христова, бывшим «единократно»; ибо это должно быть подразумеваемо. Ибо мы, которые уверовали, что освящены принесением Единородного, освящены по воле Отца. Отсюда, не законные постановления составляют волю Божию, но приношение по Христу и освящение чрез это приношение.

Евр.10:11. И всякий священник ежедневно стои́т в служении, и многократно приносит одни и те же жертвы, которые никогда не могут истребить грехов.

Итак, стоять есть отличие служащего; сидеть же, как Христос, есть отличие того, кому служит.

Евр.10:12. Он же, принеся одну жертву за грехи, навсегда

Сам же Христос «одну», говорит, принес жертву, – собственное Свое тело, – за наши грехи, навсегда достаточную нам, чтобы не было нужды во второй.

воссел одесную Бога2),
Евр.10:12. ожидая затем, доколе враги Его будут положены в подножие ног Его. (Ср. Пс.109:1)

Следовательно, Христос не только Первосвященник, но и Бог. После исполнения дела, ради которого Он по домостроительству и получил наименование Первосвященника, – Он, наконец, воссел, как Бог, ожидая, пока враги Его будут положены «в подножие ног Его». Враги же Его – это неверующие и демоны, которые и сами покорятся: то есть злоба их останется бессильной, так как они будут преданы огню неугасимому. А теперь пока Павел врагами называет преимущественно неверующих евреев, утешая верующих из иудеев, потерпевших бесчисленное множество мучений от них. Не унывайте, говорит, ибо восстающие ныне на вас будут покорены, или, лучше, будут попраны. И это, очевидно, потому, что Христос сидит одесную Отца. Так как это произошло, то и исполнится, по сказанному в псалмах. Почему же они не тотчас были «положены в подножие ног Его», то есть не были удалены из мира? Ради верующих, которые будут рождаться от них.

Евр.10:14. Ибо Он одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых.

Совершенно, говорит, освободил от грехов освящаемых и помазуемых Кровию Его, чрез крещение в смерть. Так как все крещаемые соединяются подобием смерти Его, то ясно, что они освящаются Кровию Его.

Евр.10:15. О сем свидетельствует нам и Дух Святый,

Что свидетельствует? – то, что Он совершенно избавил нас от грехов «одним приношением», так что мы не имеем нужды во втором.

ибо сказано:
Евр.10:16. вот завет, который завещаю им после тех дней, говорит Господь: вложу законы Мои в сердца их, и в мыслях их напишу их,
Евр.10:17. и грехов их и беззаконий их не воспомяну более. (Ср. Иер.31:33–34)

Видишь ли: Сам Бог свидетельствует, что Он даровал очищение грехов. Даровал же в то время, когда давал Новый Завет. Новый же Завет Он даровал и утвердил смертью Сына Своего, как было раньше показано (Евр.8).

Евр.10:18. А где прощение грехов, там не нужно приношение за них.

Если за одну жертву было даровано отпущение грехов, то какая еще нужда после этого во второй жертве? Поэтому указывается, что мы, получив прощение грехов, были приведены в совершенство единым приношением Христа, и уж более не нуждаемся в другой жертве. Итак, иудейские жертвы не нужны и, будучи совершаемы по упорству, давно уже признаны бесполезными теми, кто ныне совершает их.
________________
1) По тексту блж. Феофилакта: «могут».
2) У блж. Феофилакта вместо «одесную Бога» читается: одесную Отца.

А ТАКЖЕ ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ И ТОЛКОВАНИЕ :  АПОСТОЛЬСКОЕ И ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ ДНЯ

17 ЯНВАРЯ

Апостольское чтение: (Деяния святых апостолов)

Деян., 42 зач., XIX, 1-8.

1Во время пребывания Аполлоса в Коринфе Павел, пройдя верхние страны, прибыл в Ефес и, найдя там некоторых учеников,
2сказал им: приняли ли вы Святаго Духа, уверовав? Они же сказали ему: мы даже и не слыхали, есть ли Дух Святый.
3Он сказал им: во что же вы крестились? Они отвечали: во Иоанново крещение.
4Павел сказал: Иоанн крестил крещением покаяния, говоря людям, чтобы веровали в Грядущего по нем, то есть во Христа Иисуса.
5Услышав это, они крестились во имя Господа Иисуса,
6и, когда Павел возложил на них руки, нисшел на них Дух Святый, и они стали говорить иными языками и пророчествовать.
7Всех их было человек около двенадцати.
8Придя в синагогу, он небоязненно проповедовал три месяца, беседуя и удостоверяя о Царствии Божием.

[взломанный сайт]
толкование на Апостольское чтение Феофилакт, блж Болгарский :

Книга эта называется "Деяниями апостолов"; потому что содержит в себе деяния (всех) апостолов вместе. А лицо, повествующее об этих деяниях, есть евангелист Лука, написавший и эту книгу. Будучи родом антиохиянин, а по занятиям врач, он сопутствовал прочим апостолам, особенно Павлу, и пишет о том, что знает вполне основательно. Повествует в этой книге также и о том, как вознесся на небо Господь, при явлении ангелов; повествует далее о сошествии Святого Духа на апостолов и на всех, присутствовавших тогда, равно как об избрании Матфия вместо Иуды предателя, об избрании семи диаконов, о обращении Павла и о том, что он потерпел. Кроме сего повествует о том, какие чудеса сотворили апостолы, помощию молитвы и веры во Христа; и о путешествии Павла в Рим. Итак Лука излагает деяния апостолов и чудеса, совершенные ими. Описываемые же им чудеса следующие: 1) Петр и Иоанн исцеляют именем Господним хромого от рождения, сидевшего при дверях [2], называемых красными. 2) Петр изобличает Ананию и жену его Сапфиру, утаивших часть из того, что они обещали Богу, и они тотчас умерли. 3) Петр восстановляет расслабленного Енея. 4) Петр в Иоппии молитвою воскрешает умершую Доркаду. 5) Петр видит сходящий с неба сосуд, наполненный животными всякого рода. 6) Петрова тень, падая на немощных, исцеляет их. 7) Петр, содержимый узником в темнице, освобождается ангелом, так что стражи не видят этого; а Ирод, изъеденный червями, испускает дух. 8) Стефан творит знамения и чудеса. 9) Филипп в Самарии изгоняет многих духов, и исцеляет хромых и расслабленных. 10) Павел, приближаясь к Дамаску, видит явление и тотчас становится проповедником Евангелия. 11) Тот же Филипп встречает на пути читающего евнуха и крестит его. 12) Павел в Листре именем Господним исцеляет хромого от рождения. 13) Павел видением призывается в Македонию. 14) Павел в Филиппах исцеляет жену (отроковицу), одержимую духом пытливым. 15) Павел и Сила заключаются в темницу и ноги их закрепляются в колодки; но среди ночи происходит землетрясение и узы их спадают. 16) На немощных и бесноватых возлагали убрусцы с тела Павла, и они исцелялись. 17) Павел в Троаде воскрешает упавшего с окна и умершего Евтиха, говоря: душа его в нем есть. 18) Павел в Кипре осуждает волхва Елиму, и волхв этот становится слепым. 19) Павла и всех бывших с ним на корабле застигает, на пути в Рим, четырнадцатидневная буря. И когда все ожидали смерти, Господь, явившись Павлу, сказал: ради тебя Я дарую им жизнь; и все спаслись. 20) Когда сошел Павел с корабля, его ужалила ехидна, и все думали, что он умрет. А так как он остался невредим, то сочли его за Бога. 21) Павел возложением рук исцеляет на острове [3] (отца) начальника Поплия, страдавшего от дизентерии; врачует многих и других больных.

      1. Бысть же внегда быти Аполлосу в Коринфе, Павел прошед вышния страны, прииде во Ефес: и обрет некия ученики, 2. Рече к ним: аще убо Дух Свят прияли есте веровавше? они же реша к нему: но ниже аще Дух Святый есть, слышахом. 3. Рече же к ним: во что убо крестистеся? они же рекоша: во Иоанново крещение. 4. Рече же Павел: Иоанн убо крести крещением покаяния, людем глаголя, да во грядущаго по нем веруют, сиречь во Христа Иисуса. 5. Слышавше же крестишася во имя Господа Иисуса.

     Но ниже аще Дух Святый есть... Эти, не знавшие даже того, что есть Дух Святый, много отличались от прочих учеников; потому что из следующих слов: да во грядущаго по нем веруют, видно, что они не веровали и во Христа. Не сказал, что крещение Иоанново - ничто, но что оно несовершенно. Как же они, будучи в Ефесе, приняли крещение Иоанново? Быть может, они путешествовали в то время в Иерусалим и возвратились оттуда, не получив даже сведений о Христе. Не говорит им: веруете вы во Иисуса? Но что же говорит: аще Дух Свят прияли есте веровавше? Павел знал, что они не имели Духа Святого; но у него является желание сказать так, чтобы узнав, чего они лишаются, они сами потребовали этого.

     6. И возложшу Павлу на ня руце, прииде Дух Святый на ня: глаголаху же языки и пророчествоваху. 7. Бяше же всех мужей яко дванадесять.

     Не видели Духа, - потому что Он невидим; но некоторое подлежащее чувствам доказательство Его присутствия представлял дар языков: один говорил по-персидски, другой по-римски, третий на каком-либо ином языке; и по внешним признакам видно было, что в каждом говорит Дух.

     8. Вшед же в сонмище, дерзаше, не обинуяся три месяцы беседуя и уверяя, яже о царствии Божии.

     Что значит: дерзаше? Подвергал себя опасностям; или: стал говорить еще яснее, не затеняя своего учения. Посмотрите: везде он (Павел) проникает в синагоги и всегда выходит одинаково; так как всюду желал воспользоваться случаем.

А ТАКЖЕ ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ И ТОЛКОВАНИЕ :  АПОСТОЛЬСКОЕ И ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ ДНЯ

********************
17 января
Поскольку в этом году Сочельник приходится на субботу, то Великие часы совершаются в пяток и литургии в этот пяток не бывает. К последованию часов навечерия присоединяется чин изобразительных. Вечерня совершается в свое время.

Евангельские Чтения:
На 1-м часе: Деян., 33 зач., XIII, 25-32. Мф., 5 зач., III, 1-11.
На 3-м часе: Деян., 42 зач., XIX, 1-8. Мк., 1 зач., I, 1-8.
На 6-м часе: Рим., 91 зач., VI, 3-11. Мк., 2 зач., I, 9-15.
На 9-м часе: Тит., 302 зач., II, 11-14; III, 4-7. Мф., 6 зач., III, 13-17.

19 ЯНВАРЯ

Апостольское чтение: (Послание к Титу святого апостола Павла)

Тит., 302 зач., II, 11-14; III, 4-7.

11Ибо явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков,
12научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке, 13ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа,
14Который дал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого беззакония и очистить Себе народ особенный, ревностный к добрым делам.

4Когда же явилась благодать и человеколюбие Спасителя нашего, Бога,
5Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрождения и обновления Святым Духом, 6Которого излил на нас обильно через Иисуса Христа, Спасителя нашего,
7чтобы, оправдавшись Его благодатью, мы по упованию соделались наследниками вечной жизни

[взломанный сайт]
толкование на Апостольское чтение Феофилакт, блж Болгарский :

Тит.2:11. Ибо явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков,

Так как апостол много великого потребовал от рабов, – разумею именно то, чтобы они украшали учение Господа своею добродетельной жизнью, – то теперь показывает, почему справедливо он требует от них таких высоких качеств. Ибо и для них также явилась благодать, хотя они рабы. «Для всех», говорит, «человеков». И им даровал Господь очищение многих грехов, и они должны жить прочее время во славу своего Благодетеля.

Тит.2:12. научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти,

И здесь пристыжает их. Имея, говорит, учителем Бога, разве вы не должны жить достойно Его? Благодать эта, говорит, простирается не на отпущение только прежних грехов, но обеспечивает нас и на будущее время. Научает, чтобы мы жили прочее время целомудренно, так как прежде совершенно отказались от нечестия и мирских похотей. Выражением «отвергнув» он означает полное отвращение, проистекающее от настроения всей души. «Нечестием» называет идолопоклонство и извращенные догматы. «Мирскими похотями» – корыстолюбие, роскошь и прочие пороки, которые не приводят к небу, но полезны в этом мире и вместе с ним прекращаются. Посему Христос пришел для того, чтобы мы отказались от нечестивых учений и грешной жизни, с одинаковой силой возненавидев то и другое.

целомудренно, праведно и благочестиво жили

«Целомудренно» – означает не только воздержание от блуда, но и от прочих страстей. И если ты любостяжателен, то и «не целомудрен», напротив, еще более невоздержан, поскольку страсть эта не природная. Вообще, побеждаемый всеми страстями – не целомудрен.

в нынешнем веке,

Этот «век» представляет борьбу, а будущий – воздаяние.

Тит.2:13. ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа,

Вот и награда, Второе Пришествие, поистине блаженное. Прекрасно сказал: «славы». О двух явлениях он говорит. Первое, как и выше сказано, имело благодать и прощение, которое совершилось с милосердием и простотой. Второе – воздаяние, имеющее открыться со славой, как и в Евангелии говорится: «когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей» (Мф.25:31). Где те, которые унижают Сына и не хотят называть Его Богом? Пусть они выслушают, что Он – и Бог, и велик. Велик, сказано, как Бог, не по сравнению с другим чем-то малым, а безусловно, так как велик Сам по Себе, по природе. Если Он спас нас, когда мы были врагами, то чего Он не даст тогда, когда найдет нас благоугождающими Ему?

Тит.2:14. Который дал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого беззакония

И это знак Его могущества, что Он дал Себя: и не так, чтобы от одного беззакония избавить, а, от другого нет; но «от всякого беззакония». Почтим же свое избавление.

и очистить Себе народ особенный,

Очистить купелью божественного крещения и исполнением Его божественных и очистительных заповедей. «Особенный» (περιούσιος), то есть Свой, – это выражение метафорически взято от слуг, вращающихся около имущества и достояния господина своего, подобно тому, как называют человека избранного, выделенного, не имеющего ничего общего с прочими людьми.

ревностный к добрым делам.

То есть народ с жаром стремящийся к добродетели и показывающий «ревность ко всем добрым делам» и пламенное подражание. Избавление – дело Его одного, быть же ревнителем в делах – также и наше.

Тит.3:4. Когда же явилась благодать и человеколюбие Спасителя нашего, Бога,

То есть когда воплотился Единородный и стал нам подобным.

Тит.3:5. Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости,

«Он спас нас не по делам», которые мы сделали, иначе сказать: мы и дел, достойных оправдания, не сделали, и не спаслись ими, а все сделала благодать Его.

банею возрождения и обновления Святым Духом,

Тит.3:6. Которого излил на нас обильно через Иисуса Христа, Спасителя нашего,

Увы, мы так были погружены во зле, что не могли уже очиститься, но имели нужду в возрождении. Ибо это означает возрождение и обновление, второе рождение и. новое образование. Как под совершенно ветхий дом мы не подставляем подпор, но, разрушив до основания, строим его вновь: так и Бог не поправил нас, а воссоздал сполна. Каким образом? Святым Духом. Чтобы ты не доискивался, каким это образом, он говорит: Дух все исправил. Откуда это видно? «Которого излил», говорит, «на нас обильно». Не только воссоздал чрез Него, но и щедро наградил Им, чтобы и это было видно чрез Него. И справедливо. После того, как очистил, Он обильно исполнил нас и Духом. Это и означает: излил. Ибо в нечистых не входит чистое. А это совершилось чрез Иисуса: Он посредник и податель всех благ.

Тит.3:7. чтобы, оправдавшись Его благодатью, мы по упованию соделались наследниками вечной жизни.

Опять – «благодатью», а не по заслугам. Это научает смиренномудрию. Ибо не сами мы совершили что-нибудь. И обнадеживает относительно будущего. Если совершенно потерянных Он спас «благодатью», тем более даст будущее оправданным. Чтобы, говорит, мы были наследниками вечной; жизни, как на это и надеемся. Или: мы уже и наследники, поскольку живем надеждой.

[взломанный сайт]
толкование на Апостольское чтение свят. Феофана Затворника  :
д) Внушение, что затем и все домостроительство спасения во Христе Иисусе, чтоб верующие делались ревнителями добрых дел

   Глава 2, стих 11. Явися 6о благодать Божия, спасительная всем человеком.
  Прочитавши все доселе сказанное Апостолом, иной мог спросить, чего ради так много заботиться о рабах, когда об них мало кто думает? А другой мог подумать, чего ради заповедуешь учить все только тому, как жить: будто только и предметов? Апостол отвечает: о рабах забочусь потому, что благодать Божия спасительная явилась всем человекам, не исключая и рабов; а повелеваю учить наипаче тому, как жить, потому, что сия спасительная благодать, всех объемлющая, затем и явилась, чтоб сделать нас ревнителями добрых дел, научив жить целомудренно, благочестно и праведно. Первый ответ содержится в настоящем стихе, а второй — в последующих за ним.
  Святой Златоуст поставляет настоящий стих в прямую связь с предыдущим наставлением рабам: «заповедав рабам иметь великую добродетель, — ибо подлинно великая добродетель - украшать во всем учение Бога и Спаса нашего, не подавая господам никакого повода к неудовольствию, даже в маловажных делах, — Апостол приводит и справедливую причину, почему рабы должны быть такими. Какую же причину? Явися бо, говорит он, благодать Божия, спасительная всем человеком». — Благодать Божия — это домостроительство спасения в Господе Иисусе Христе, — что Сын Божий воплотился, пострадал, умер, воскрес, вознесся на небо и Духа Святаго ниспослал, Который чрез Апостолов устроил Церковь Божию на земле, в которую всякому открыт вход: приходи, принимай учение верою, освящайся таинствами и затем живи свято под руководством пастырей, — раб ли ты, или свободный. «Для сего-то и воплотился Единородный Сын Божий, — пишет блаженный Феодорит, — чтобы всех людей, и господ, и слуг, сподобить спасения, уготовив их к тому, чтоб вместе с злочестием оставили и беззаконную жизнь». «У нас нет никакого различения раба и свободного, грека и варвара, обрезанного и необрезанного, женского пола и мужеского; но все мы едино есмы во Христе, все к единому призваны Царству, примирены быв с Богом Отцом, не своими заслугами, но благодатию Спасителя нашего - Христа Господа, Который есть присноживая благодать, выну (всегда) ходатайственно предстоящая о нас пред лицеем Отца» (блаженный Иероним).
  Но можно, отвлекши внимание от рабов, видеть в сих словах Апостола общее всем христианам побуждение к тому, чтобы прекрасным житием ревностно украшать учение Спасителя нашего Бога. Так делает святой Златоуст, который, приведши предыдущие слова, прибавил: «подлинно, те, которые имеют учителем своим Бога и получили отпущение грехов бесчисленных, как могут не быть такими, какими я теперь изобразил их (разумеется — в предыдущих заповедях Апостола разным лицам)? Вы знаете, что немало пристыждает (стыдиться заставляет недолжного) и вразумляет душу, между прочим, и то, что она, быв виновна в бесчисленных грехах, не подверглась наказанию, но получила прощение и бесчисленные блага. Если бы кто-нибудь, имея раба, провинившегося множество раз, не наказал его ремнями, но даровал бы ему прощение и почтил его великими дарами, потребовав только от него исправности на будущее время и приказав остерегаться от тех же проступков; то, скажи мне, ужели бы не постарался быть исправным получивший такую милость? Впрочем, не подумай, будто благодать состоит не только в прощении прежних грехов, но и на будущее время делает нас безопасными (от наказания), хотя и это зависит от благодати. Если бы она избавляла делающих зло от наказания навсегда, то «на была бы не благодатию, а некоторым поводом к развращению и погибели». — Познание великой благодати во Христе Иисусе не расслабляет, а в напряжение приводит нравственные силы верующих; ибо существо благодати есть — делать нас нравственно во всем исправными, — как и сказывают следующие за сим слова.

  Стих 12. Наказующи нас, да отвергшеся нечестия и мирских похотей, целомудренно и праведно и благочестно поживем в нынешнем веце.
  Начинается ответ на второй вопрос: чего ради учить все о должной жизни? Именно, — того ради, что для такой жизни — все домостроительство спасения в Господе Иисусе, названное здесь спасительною благодатию. Сия благодать не знание голое сообщает, а жизнь переделывает. Как же это? Наказующи нас, παιδευουσα. Детям не читают теорий, а прямо говорят: не так стоишь, не туда пошел, не то делаешь — и тотчас берут за руку и исправляют, как следует всему быть; так что тут идет зараз и слово и дело. Так же действует и благодать спасительная. Зовет; но первый шаг по зову есть уже жизненный шаг. Именно: отвергнись нечестия и мирских похотей и начни новую жизнь, противную первой. Отвергнись - не познай только несостоятельность прежних порядков, но отвратись от них чувством, мерзкими их возымей, возненавидь и брось. И Спаситель еще прежде сказал: да отвергнется себе желающий идти вслед Мене (ср.: Мф. 16, 24; 10, 38). А еще прежде Пророк предуказал: выдьте из среды их и нечистоте их не прикасайтеся (ср.: Ис. 52, 11). В этом основа деятельного христианства! Отчего плохи христиане? Оттого, что не имеют этого отвержения и не вышли из недоброй среды. Святой Златоуст и говорит при сем: «вот основание всякой добродетели! Не сказал: дабы мы избегали, но: да отвержемся; отвержение означает совершенное удаление, полную ненависть, решительное отвращение».
  Чего же именно отвергнуться требует Апостол? Нечестия и мирских похотей. Нечестием обнимаются всякие неправые понятия о Боге и всякий, несообразный с истинным понятием о Боге, образ богопочтения, — все неправые религии. «Нечестием называет Апостол нечестивое учение (см.: святой Златоуст), нечестивые догматы (см.: Экумений), идолопоклонство» (блаженный Феофилакт). Под мирскими похотями разумеется самоугодливая жизнь в похотях сердца и страстях, к удовлетворению которых направлены все обычаи мира и которым в жертву приносятся все законы правды и любви. «Мирскими похотями Апостол назвал порочную жизнь; или (общее) мирские похоти суть все то, что приносит нам пользу только для настоящей жизни (без отношения к будущей); все, что исчезает вместе настоящею жизнию, есть мирская похоть» (святой Златоуст); «любоимание, сластолюбие, (гордыня) и подобное» (блаженный Феофилакт). Все сие обозначил святой Петр, когда написал: довлеет вам мимошедшее время жития, волю языческую творившим, ходившим в нечистотах, в похотех, в пиянстве, в козлогласованиих, в лихоимании и богомерзких идолослужениих (ср.: 1 Пет. 4,3). Довольно; насытились и пресытились. Все сие бросить надлежит и оставить позади себя. Так учит, влечет и располагает благодать, чтоб уже не человеческими похотми, но воли Божией прочее во плоти жити время (ср.: 1 Пет. 4, 2), — именно: целомудренно, и праведно, и благочестно.
   Целомудренно, — удаляясь от плотских грехов и ревнуя о чистоте. Но можно здесь разуметь чистоту и от всех страстей, и телесных и душевных, оскверняющих душу и делающих ее нечистою пред Богом и неверною Ему. Так святой Златоуст: «целомудрие, как всегда я говорю, состоит не только в том, чтобы воздерживаться от прелюбодеяния, но и в том, чтобы воздерживаться от прочих страстей. Посему и любостяжательный — нецеломудрен; как тот (прелюбодей) пристрастен к телесному наслаждению, так этот (любостяжательный) к богатству; даже последний невоздержнее первого, тем — более, чем менее сильное действует на него побуждение. Там пожелание так естественно, что, хотя бы иной не приближался к жене, природа действует и производит свое; а здесь не бывает так». Что сказано здесь о любостяжании, то же идет и к прочим страстям: гордости, тщеславию, ненависти, зависти, гневу, самоволию и непокоривости и прочему. Все, действующие по сим страстям, действуют нецеломудренно, — нездравоумно, не так, как следует жить одаренному высшею силою, умом или духом.
   Праведно — как следует человеку-христианину. Христианину же следует не только не нарушать пределов правды в отношении к другим, но и делать им всякое добро. Закон христианской правды — любовь, которая требует в случае нужды и душу положить за други своя. Как целомудрие, в обширнейшем смысле, требует самоотверженного жития, с всесторонним попранием всякого самоугодия, все к себе стягивающего: так праведность требует благотворного действования, все от себя на ближних устремляющего.
   Благочестно — со страхом и благоговеинством пред Богом, вездесущим, всевидящим и все содержащим, Ему, яко Владыке своему, все посвящая: и большое и малое, и душевное и телесное, и видимое и невидимое — и всячески ревнуя, да славится имя Его пресвятое не в нас только, но и чрез нас. Благочестие обнимает всестороннее отношение нашего ума и сердца к Богу, наипаче же молитвенное Ему всегда предстояние и творение всего во славу Его.
  Целомудрие, праведность и благочестие — обнимают всю святую жизнь и совмещают все заповеди и всю волю Божию, в коей ходить обязательство приемлют приступающие к Богу в истинной вере. Сознающие сие христиане и ревнуют жить так во все время, пока живут в веце сем, в настоящей жизни, чтоб достойно приготовиться к блаженной жизни в веке будущем. Христианин что есть? Верует искренно и, освящаясь таинствами, вседушно ревнует об угождении Богу святою жизнию, в несомненном чаянии блаженной вечности. На земле он только руками и ногами, а сознанием, умом и сердцем — весь на небе.

  Стих 13. Ждуще блаженнаго упования и явления славы великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа.
   Блаженное упование есть упование блаженства в Царстве Небесном. Оно благодатию Божиею вселяется в сердце истинно верующего в самом действии призвания и нового рождения в купели крещения. Рожденный здесь от Духа есть чадо Божие и таким себя сознает и чувствует во глубине сердца. Чувствуя же себя таким, чувствует, что Божий есть, и все Божие своим имеет, и прямой есть наследник Божий. Самый Дух спослушествует духови нашему, яко есмы чада Божия. Аще жe чада, и наследницы: наследницы убо Богу, сонаследницы же Христу (ср.: Рим. 8, 16 – 17). Таким образом, блаженное упование или упование блаженства вечного есть неотъемлемая черта во внутреннем настроении истинных христиан, и они пребывают на земле ждуще его — не как неопределенного чего-то и не с колебанием каким-либо: может быть, будет, а может быть, и нет, — но так, как ждет кто прибытия дорогого лица, которое уже идет, приближается, уже слышны шаги его. — Почему христианину, который не носит в сердце такого чаяния, надлежит поскорее рассудить, чего ради так, и поспешить восстановить сию существенную черту во внутреннем строе своем. Без упования человеку жить нельзя; но их два: одно в веце сем, а другое — в будущем. О первом сказал Апостол: аще в животе сем точию уповающе есмы, окаяннейшии всех человек есмы (ср.: 1 Кор. 15, 19). А о втором: наше житие на небесех есть (ср.: Флп. 3, 20). Следовательно, первому не должно быть у нас места; второе же одно должно господствовать в нас, да пребывает живот наш сокровен со Христом в Боге (ср.: Кол. 3, 3). Ибо нет слов для изображения того, что ожидает на небе истинно верующих и верных вере. «Всякий ум превышают будущие блага» (святой Златоуст).
  Явление славы великого Бога нашего Иисуса Христа есть второе Его пришествие, когда явится Он во славе и по суде откроет вечное Царство Свое во всем его неизреченном величии и светлости. Тотчас по смерти верные вступают в преддверие сего Царства, которое и само исполняет неизреченного блаженства. Полное же их ублажение последует по воскресении. Но если это ублажает, сколь блаженно то — последнее? Знают сие блаженные и желательно ждут явления во славе Христа Господа, умеряя сие желание разве благожеланием к живущим на земле, чтобы все предопределенные успели пройти приготовительный к тому курс.
  Спасителя нашего Иисуса Христа назвал Апостол Богом, и Богом великим. «Где те, — взывает святой Златоуст, — которые говорят, будто Сын меньше Отца? Великого, говорит, Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Когда называет он Его Богом великим, то называет великим не по отношению к чему-нибудь, но безусловно великим, — Таким, после Которого уже никто не велик, потому что всякий другой велик только относительно; если же относительно, то велик по сравнению, а не по природе; Он же велик без сравнения». Пишет и блаженный Иероним: «где «змий-Арий? Где уж-Евномий? Великим Богом именуется Иисус Христос Спаситель, Перворожденный всея твари, не Слово Божие и Премудрость, но Иисус Христос; каковые слова совмещают и воспринятого человека. Ибо мы не говорим, что ин есть Иисус Христос и ино Слово как богохульствует новая ересь; но одного и Того же, Который и прежде век, и после веков, и прежде мира, и после Марии или паче — из Марии, именуем великим Богом и Спасителем нашим Иисусом Христом».

  Стих 14. Иже дал есть Себе за ны, да избавит ны от всякаго беззакония, и очистит Себе люди избранны, ревнители добрым делом.
  «Для сего-то Христос за всех нас приял смерть, чтобы, прекратив мучительство смерти, избавить нас от горького оного рабства и сделать Своим собственным народом, любителем и ревнителем похвальных дел» (блаженный Феодорит). Прежде указал, чего требует от нас и что производит в нас спасительная благодать. Теперь показывает основание тому, утверждая, что затем все воплощенное домостроительство, чтоб сделать нас чуждыми греха и богатыми всякими добродетелями. Ибо дал есть Себе — значит: благоволил приять на Себя и совершить воплошенное домостроительство, средоточие коего есть крестная смерть Богочеловека. Да избавит, λυτρωσηται, — да искупит, да даст за нас выкуп. Как? Удовлетворив смертию своею правде Божией за все грехи наши, так, чтоб ни одного них не оставалось на нас такого, за который требовалось бы отплачиваться нам самим. Но это не все: с искупленного раба снимаются узы рабства, и он получает свободу действовать сам по себе. Мы в узах рабства греху. Искупив нас, Спаситель разбивает сии узы, яко ктому не работати нам греху (Рим. 6, 6), и мы получаем свободу действовать сами по себе так, как требует естество наше, по образу Божию созданное, а не по влечению греха — пришлого тирана. И сие есть полное искупление, или избавление. «Не так, чтоб от одного (беззакония) избавить, а от другого нет; но от всякого беззакония. Почтим же свое избавление (стыдясь омрачить его грехом каким,)» (блаженный Феофилакт).
   И очистит Себе люди избранны. — Очистит, καθαριση, — как очищают долги уплатою за них. Или, применительно к состоянию рабов искупленных, кои получаются нечесаные, испачканные, в ранах и рубищах, — очистит — значит: всякую нечистоту греховную смоет, всякую рану страстей уврачует и в красные одежды добродетелей облечет.
   Люди избранны, λαον περιουσιον. — Περιουσιος, — отменный, отличный, отособленный от других и ничего общего с ними не имеющий (см.: святой Златоуст, блаженный Феофилакт). Или — собственный, в собственность свою обращенный в силу искупления и к делам по духу своему приставленный. «Метафорически взято от слуг, вращающихся около имущества, περι την ουσιαν, — и достояния господина своего» (блаженный Феофилакт). Итак, дал есть Себе Спаситель, чтоб искупить нас, очистить от всякой нечистоты и ран и, сделав отменными, приставить к делам по духу Своему. Как? «Купелию Божественного крещения и деланием Божественных и очистительных заповедей Его» (блаженный Феофилакт). «Христос Иисус, великий Бог наш и Спаситель, искупив нас кровию Своею, сделал из нас Себе особенный христианский народ, — который тогда только может быть особенным, когда будет ревнителем добрых дел» (блаженный Иероним).
   Ревнители добрым делом, — то есть «с жаром стремящимися к добродетели и показывающими ревность ко всем добрым делам и пламенное подражание (Самому Спасителю)» (блаженный Феофилакт). «Не просто требует дел, но быть ревнителями, то есть совершающими добрые дела с великою ревностию и с надлежащим усердием. Избавить обремененных множеством зол и исцелить неизлечимо больных — было делом Его человеколюбия; а дальнейшее есть дело и наше, и Его» (святой Златоуст).

  Стихи 4 — 5. Егда же благодать и человеколюбие явися Спаса нашего Бога, не от дел праведных, ихже сотворихом мы, но по Своей Его милости, спасе нас банею пакибытия и обновления Духа Святаго.
  Так вот каковы были мы до веры и благодати когда жили в рабстве иохотям и сластям. Теперь же мы инаковы и есмы и должны быть. Ибо благодать избавила нас от того рабства, обновив естество наше в купели крещения и обязав жизни, по духу и силе его обновления.
   Благодать, χρηστοτης,— благостыня, — и человеколюбие Спаса нашего Бога — явились в воплощенном домостроительстве, «чрез вочеловечение Единородного, когда Единородный Сын Божий, воплотившись и нам во всем став подобным» (Экумений и блаженный Феофилакт) совершил и устроил все потребное для нашего спасения. Явися - указывает на устроение спасения в Господе Иисусе Христе; а приложение его к каждому из нас, верующих, или явление силы его в нас ниже означается в словах: спасе нас банею пакибытия. Слова: Спаса нашего Бога — возводят к Богу Отцу: ибо ниже говорится, что сей Бог Спас наш спас нас чрез обновление Святаго Духа, Егоже излия Иисус Христом. «Тщательнее вникнув,— пишет блаженный Иероним, — найдем в сем отделеньице явственнейше Пресвятую Троицу. Благостыня и человеколюбие Спаса нашего Бога, не Другого, как Бога Отца, чрез баню пакибытия и обновление Духа Святаго, Которого излил Он на нас чрез Иисуса Христа, праведными нас сделали для наследия жизни вечной. Спасение верующих есть таинство Пресвятой Троицы». То же и у Феодорита.
   Не от дел праведных, ихже сотворихом мы. Устроение спасения вызвано не добродетелями нашими великими, а напротив крайнею нашею худобою и беспомощностию. Благость Божия не потерпела оставить нас в руках падения и погибели нашей – и благоволила устроить нам дивный образ спасения. Одно только преимущество было за нами, — то, что мы — творение всеблагого, премудрого и всемогущего Бога, не раскаивающегося в дарованиях Своих. И это привлекло благость к нам Божию, устроившую спасение наше. Но не одно общее устроение спасения, но и призвание каждого к получению сего спасения тоже есть не плод ценных дел наших, но дело благости Божией. Из всех опытов призвания только Корнилий-сотник призван потому, что молитва и милостыни его дошли до Бога; но то был особенный, промыслительный случай для проложения пути к принятию в лоно Церкви овец, кои не были от двора Израилева. Общий же порядок призвания есть дело благости, как в начале, так и теперь, так и до конца века. Надобно, однако ж, строго различать призвание к устроенному спасению и содевание спасения тем способом, как оно устроено. С момента внятия призванию и первого по нему шага начинается уже участие в содеянии спасения и собственного труда и усилия, которое и идет об руку с благодатию до самого окончательного совершения спасения. Всё от благости; но Божия благость непоблажлива.
   Но по Своей Его милости, спасе нас банею пакибытия. Сие говорит не на спасение других смотрящий, а сам восприявший спасение. В чувстве спасения благодарными устами возвещает: спасе. От чего спасе? От всех худоб, о коих говорено выше, и от рабства похотям и сластям, под игом коего стенали мы. Спасе нас, — кого нас? Всех уверовавших в Господа Иисуса Христа. «Наименовав себя и Апостолов, святой Павел разумел всех уверовавших во Христа, показывая, каковы они были до возрождения в бане животворной и какими стали после того» (блаженный Иероним). Как спасе? Банею пакибытия и обновления Духа Святаго. «Увы! — взывает святой Златоуст. — Так глубоко были мы погружены во зле, что не могли уже очиститься, но имели нужду в возрождении. Это подлинно было новое рождение, нового бытия получение. Как под сгнивший дом никто не подставляет подпор и не приколачивает ничего к старому зданию, но, разрушив его до основания, сполна воздвигает и возобновляет, так поступил и Он — Спас наш: не поправил нас, а воссоздал сполна. Это означают слова: и обновления Духа Святаго. Он сполна сделал нас новыми. Каким образом? Святым Духом. Столь великую имеем мы нужду в благодати!»

  Стихи 6 — 7. Егоже излия на нас обильно, Иисус Христом Спасителем нашим, да оправдившеся благодатию Его, наследницы будем по упованию жизни вечныя.
  Духа Святаго Бог Отец излил обильно на всех верующих чрез Христа Спасителя. Изрекая Апостолам обетование о сем, Господь говорил: Аз умолю Отца и иного Утешителя даст вам (Ин. 14,16). Далее: Утешитель же, Дух Святый, Егоже послет Отец во имя Мое (Ин. 14, 26); и потом: Утешитель, Егоже Аз послю вам от Отца (Ин. 15, 26). Так Господь Иисус Христос посредствует в ниспослании на Апостолов, а чрез них и на всех верующих Пресвятаго Духа. Положено было в Совете Божием, чтоб Сын Божий, воплотившись и прошедши чрез крестные страдания и смерть, прославился в воскресении и вознесении и тем проложил путь нисхождению Святаго Духа.
  Сей закон Божеских в устроении спасения нашего действий открыл святой евангелист Иоанн, сказав: не у бе Дух Святый, яко Иисус не у бе прославлен, — Святый Дух, Которого имели приять верующие, в таком обилии, что реки от чрева их потекут воды живы (ср.: Ин. 7, 38 — 39). Излит Дух Святый первоначально на Апостолов, а чрез них изливался Он и на всех верующих. И видим в Деяниях и Посланиях многие примеры осязательно о том свидетельствующие. Апостолы обыкновенно возвещали Евангелие о спасении, уверовавших крестили, на крещенных возлагали руки, и Дух Святый изливался на них, свидетельствуя о том явными благодатными дарованиями. Верующие все знали сие и испытывали, и Апостол нелестно в лицо им говорил, что Бог излил на нас с вами Духа Святаго Иисус-Христом Спасителем нашим. Доразумевается: как сами вы знаете и испытали.
   Да оправдившеся благодатию Его. — Оправдившеся — не объявленные правыми, а сделавшись праведными, святыми и чистыми, такими, в которых и следа нет прежде указанных нравственных худоб. Совершает сие благодать. Она, нисходя на нас, отвращает от всего худого и воодушевляет на все доброе, давая силу и действовать по сему воодушевлению. Действуя так, мы все злое из себя изгоняем, все же доброе насаждаем и укореняем — и делаемся таким образом во всем чистыми, и непорочными. Се и цель домостроительства спасения нашего. Се мета, куда надо направлять все труды действования нашего на земле. Конец же, венчающий сии труды,— наследие жизни вечныя.
   Да... наследницы будем по упованию жизни вечныя Упование наследия есть существенная черта во внутреннем строе верующих. Это везде ярко выставляется у Апостола. И по существу домостроительства так должно быть. Где Я, там будет слуга Мой, — обетовал Господь. Наследие жизни вечной закреплено за нами. Не так, что, может быть, получим, но так, что оно наше уже, только время не настало получить его. «Что значит: по упованию? То есть как возуповали, так и получим, или: мы уже наследники этого» (святой Златоуст). Только бы ревновать не переставали о том, чтоб быть праведными и святыми, и преуспевали в том. Даром призваны к наследию, даром снабжены силами, чтоб дойти до него; но дается оно не даром, а комуждо по делам.
   Верно слово!
  Эти слова отнесены к следующему стиху; но по существу дела относятся к предыдущей речи. Ими запечатлевает Апостол верность всего сказанного в 3 — 7-м стихах, паче же обетования наследия жизни вечной. Пишет блаженный Иероним: «что сказал: верно слово, — сие должно соединять с предыдущими словами: да оправдившеся благодатию Его, наследницы будем по упованию жизни вечныя. Ибо всякой веры достойно слово о наследии Божием и об уповании жизни вечной». Так и святой Златоуст: «так как он сказал о будущем, то прибавил и это для удостоверения. Это истинно, говорит, и ясно из предшествующего. Тот, кто избавил нас от такого беззакония и таких зол, без сомнения, подаст нам будущие блага, если мы пребудем в благодати; ибо все совершается одним и тем же промыслом».

А ТАКЖЕ ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ И ТОЛКОВАНИЕ :  АПОСТОЛЬСКОЕ И ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ ДНЯ

21 ЯНВАРЯ

Апостольское чтение: (Соборное послание святого апостола Иакова)

Иак., 55 зач., III, 11 - IV, 6.
11Течет ли из одного отверстия источника сладкая и горькая вода?
12Не может, братия мои, смоковница приносить маслины или виноградная лоза смоквы. Также и один источник не может изливать соленую и сладкую воду.
13Мудр ли и разумен кто из вас, докажи это на самом деле добрым поведением с мудрою кротостью.
14Но если в вашем сердце вы имеете горькую зависть и сварливость, то не хвалитесь и не лгите на истину.
15Это не есть мудрость, нисходящая свыше, но земная, душевная, бесовская,
16ибо где зависть и сварливость, там неустройство и всё худое.
17Но мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна.
18Плод же правды в мире сеется у тех, которые хранят мир.
Глава 4.
1Откуда у вас вражды и распри? не отсюда ли, от вожделений ваших, воюющих в членах ваших?
2Желаете - и не имеете; убиваете и завидуете - и не можете достигнуть; препираетесь и враждуете - и не имеете, потому что не про'сите.
3Про'сите, и не получаете, потому что про'сите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений.
4Прелюбодеи и прелюбодейцы! не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу.
5Или вы думаете, что напрасно говорит Писание: "до ревности любит дух, живущий в нас"?
6Но тем бо'льшую дает благодать; посему и сказано: Бог гордым противится, а смиренным дает благодать.

толкование на Апостольское чтение Феофилакт, блж Болгарский :
(9-12) Тем благословляем Бога и Отца, и тем кленем человека бывшая по подобию Божию: от техже уст исходит благословение и клятва. Не подобает, братие моя возлюбленная, сим тако бывати. Еда ли источник от единого устия источает сладкое и горькое? Еда может, братие моя, смоковница маслины творити, или виноградная лоза смоквы? такожде ни един источник слану и сладку творит воду.
И это должно разуметь в форме вопросительной, как и нижеследующее: от техже уст исходит благословение и клятва. Апостол хочет тронуть слушателей. Если нам повелевается всех благословлять, ибо злоречивые не наследуют Царства Божия (1 Кор. 6, 10), то как не стыдно употреблять одно и то же орудие на зло и на добро? Никто из благоразумных не будет мешать одним и тем же орудием грязь и миро. Молишься ли? Не проклинай врага, ибо между молитвой и проклятием большое расстояние. Если не простишь оскорбившего тебя, то и сам не получишь прощения, и проклятие сам на себя привлечешь, когда будешь молиться, чтобы тебе прощены были долги так же, как сам ты прощаешь должникам своим (Мф. 6, 12).

(13-16) Кто премудр и худог в вас, да покажет от доброго жития дела своя в кротости и премудрости. Аще же зависть горьку имаще и рвение в сердцах ваших, не хвалитеся, ни лжите на истину; несть сия премудрость свыше низходяшц, но земна, душевна, бесовска; идеже бо зависть и рвение, ту нестроение и всяка зла вещь.
Люди, любящие начальствовать и хвалящиеся мудростью мира сего, проповедовали наперекор православным учителям, завидуя им и примешивая человеческое к Божественному, чтобы привлечь к себе слушателей новизной учения, отчего и ереси произошли. Посему, окончив слово об опрометчивости и необузданности языка, апостол обращает речь на зависть, которая рождается в людях от подобной же безрассудности, и говорит, что такие учения не свойственны истинным учителям, потому что истекают не от Божественной мудрости, но от бесовской. Сказал же он это, предварительно похвалив доброго учителя. А так как ревность может иметь приложение и к доброму и к худому, ибо ревность есть пламенное стремление души к чему-нибудь с некоторым уподоблением тому, к чему есть рвение, то апостол прибавил: горьку, чтобы показать, о какой ревности говорит он. Сварливость же есть неодобрительная страсть к спорам. Называется так и оговор со злоречием.
(17-18) А яже свыше премудрость, первее убо чиста есть, потом же мирна, кротка, благопокорлива, исполнь милости и плодов благих, несуменна и нелицемерна. Плод же правды в мире сеется творящим мир.
Чиста, то есть беспорочна, не привязана ни к чему плотскому. Несуменна, то есть не наблюдает разбора в пище и различных омовений. Но об этом подробно рассуждает Павел в Послании к колоссянам
(1) Откуду брани и свары в вас? не отсюду ли, от сластей ваших, воюющих во удех ваших?
Апостол показывает, что хотя упомянутые люди присваивают себе звание учителей, однако они совершенно плотские. Они делают много весьма противного, изобретают себе удовольствия: одни ищут пышного стола, что осуждает и Павел, говоря, что такие люди служат не Господу, а своему чреву (Рим. 16, 18); другие желают приобрести поместья; иные - богатых домов; иной еще иного, что внушает им лукавый, старающийся лишить их спасения.
(2) Желаете, и не имате; убиваете и завидите, и не можете улучити; сваряетеся и берете, и не имате, зане не просите.
Здесь убеждает через положение и отрицание. Впрочем, положение умолчано как неприличное. Неприличие в том, что подразумеваемое в положении составляет разжжение похоти, ибо похоть оканчивается исполнением чувственного удовольствия. Убийство и зависть, препирательство и вражда - не добрые дела, почему и не достигают того, к чему стремятся. Нужно, впрочем, знать, что здесь говорится не о плотском убийстве и вражде, ибо это тяжело слышать даже о разбойниках, тем более о верующих (хотя некоторых) и приходящих к Господу. А мне кажется, что убийцами называет тех, которые убивают свои души такими предприятиями, за которые у них и возникает вражда против благочестия. Так и далее (ст. 4) назвал прелюбодеями и прелюбодейцами не тех, конечно, которые таковы на самом деле, но тех, которые грешат против Божественных заповедей, примешивая к ним свои вымыслы, ибо никто не стал бы терпеть учителя блудника, хотя бы сам был грязнее свиньи. Так и о убийствах и войнах говорит не о телесных, но о душевных.
(3) Просите, и не приемлете, зане зле просите, да в сластех ваших иждивете.
Так было с фарисеем, упоминаемым в Евангелии (Лк. 18, 10-14). Чем более перечислял он добродетели свои, тем более заграждал Божественный слух, и высокопарная речь была праздной в устах его и обратилась в пену, как бушующая волна. Но скажет иной: если истинно обещание Господа Иисуса, этого неложного Учителя, всякий просящий получает (Мф. 7, 8), то как же говорит это теперь настоящий апостол? Отвечаем. Для того кто приступает к молитве должным путем, упомянутое обещание истинно; он не обманется ни в чем просимом. А кто, удалившись от цели преданной молитвы, будет по видимости просить, но просить не так, как должно, тот на самом деле и не просит, а потому и не получит. Представь, например, что учитель грамматики обещает научить грамматическому знанию всякого, приходящего к нему, а пожелавший учиться будет приходить не так, как должно, и не будет напрягать себя к усвоению преподаваемого, почему окажется на деле несоответствие с обещанным. Ужели справедливо кто-нибудь припишет ложь в этом случае самому учителю? Таковой поступит неразумно, ибо желавший учиться приходит не так, как требовал учитель. Как же и чего нужно просить, скажет иной. Выслушай Самого Того, Кто дал вышеупомянутое обещание: ищите же прежде Царствия Божия и правды Его (Мф. 6, 33). Очевидно, кто просит так и преимущественно этого, тот не обманется и в прочем, получение чего не отторгнет его от спасения. А кто просит вредного и пагубного, тому не станет подавать Тот, от Кого всякое даяние доброе (Иак. 1, 17). Даже и тот, кто просит знания Божественного или другого какого-нибудь дара духовного, но просит для своих вожделений, не получит, потому что просит худо и на погибель себе, а Бог не подает худого.
(4) Прелюбодее и прелюбодейцы, не весте ли, яко любы мира сего вражда Богу есть? Иже бо восхощет друг быти миру, враг Божий бывает.
Выше апостол лишь слегка обличил некоторых ложных мудрецов, искажающих Божественное Писание и по своей воле в превратном виде употребляющих оное, чтобы иметь повод к своей сладострастной жизни, а это есть не другое какое-нибудь зло, но вид гордости. Теперь же он выступает против них строже и, как бы вопреки своей кротости, употребляет слова укоризненные, называя таких людей прелюбодеями и прелюбодейцами, и делает почти такие обличения: "Скажи-ка мне, легкомысленный, ты хочешь выдавать себя за мудреца? Но откуда в вашей жизни распри и постоянная вражда? Отчего всегдашняя привязанность к настоящему? Отчего беспрерывное стремление к удовольствиям настоящей жизни? Это свойственно не мудрецам, но людям простым и склонным к дружбе с миром, что и показывает, что вы прелюбодеи, ибо вы сокрытой внутри Божественной и целомудренной красоте предпочитаете красоту обыкновенную, постыдную и скверную и стремлением к настоящему воздымаете вражду против Бога. Ужели не знаете, что дружба с миром есть вражда против Бога, удаляющая от любви Божией и показывающая нас врагами Его?"
Миром называет здесь всю вещественную жизнь как матерь тления, приобщающийся которой немедленно становится врагом Бога, ибо при рвении к бесполезному он небрежно и презрительно относится к предметам Божественным, каковые отношения мы допускаем к людям ненавистным и враждебным для нас. Так как есть два предмета, которыми занимаются люди, - Бог и мир, и к каждому из этих двух предметов обращаются с любовью или ненавистью, то коль скоро мы сильно привяжемся к одному, очевидно, явимся нерадящими о другом, ибо внимание производит любовь, а небрежение - ненависть. Итак, кто прилепится к предметам Божественным, тот есть и называется другом Божиим, а кто вознерадел о Боге и возлюбил мир, тот в числе врагов Божиих. Поелику же все это происходит от надмения и гордости ложных мудрецов, то апостол употребляет еще другое обличение, желая таких людей отрезвить от опьянения и возбудить от усыпления. Он говорит:

(5-6) Или мните, яко всуе Писание глаголет: к зависти желает дух, иже вселися в ны? Большую же дает благодать; темже глаголет: Господь гордым противится, смиренным же дает благодать.
Здесь употреблена фигура опущения - принятый обычаем оборот сокращенной речи. Апостол как бы так говорит: "Я собственными словами убеждал вас пользоваться своей мудростью правильно и неосужденно, чтобы вы по гордости не злоупотребляли ею, не подделывали и не извращали истинного учения. Если же вы желаете наставления и от Писания, то слушайте: Господь гордым противится. Если Он гордым противится (а мы противимся обыкновенно врагам), то, без сомнения, гордые должны быть причислены к врагам, ибо Писание напрасно, без основания или по зависти, не заповедует нам невозможного, но сильно желает, чтобы через его увещания вселилась в нас благодать. Поэтому если вы покорны Писанию, то смиритесь перед Богом и получите благодать через возвышение от Него. Гордость есть надменная до крайности злоба, но отлична от самомнения. Гордость воздымается над подчиненными ей, а самомнение над тем, чего вовсе не существует. Отличается и скромность от смирения [1]. Скромность или смирение, прямо противоположное гордости, есть великое благо. И так как то и другое бывает в нас по нашему произволению, то всякий, возвышающий себя по гордости, осужден уже и уничижается от Господа, тогда как того, кто сам уничижил себя по скромности, Он возвышает в свое время, ибо самое упражнение в смирении возводит приобретшего оное на духовную высоту.
Иначе объясняет святой Кирилл. Если смерть вошла в мир через зависть диавола (Прем. 2, 24) и если Христос, по Писанию, вселился во внутреннего нашего человека (Еф. 3, 16-17), то вселился для того, чтобы упразднить смерть, происшедшую от зависти. Но Он не только это подает, но и большую благодать. Я, говорит Он, пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком (Ин. 10, 10). А что Бог вселился в нас по великой любви к нам, это ясно выразил пророк, когда сказал, что ни Ангел, ни посредник, но Сам Господь Той нас спасет (Ис. 33, 22), по любви к нам и попечению о нас. Как же Спаситель даровал и большую благодать? Низложив наветника нашего сатану, почему и прибавлено: [Бог] гордым противится. Ибо как не горд тот, кто возглашает: и вселенную всю обиму рукою моею яко гнездо (Ис. 10, 14)?

А ТАКЖЕ ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ И ТОЛКОВАНИЕ :  АПОСТОЛЬСКОЕ И ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ ДНЯ

23 ЯНВАРЯ

Апостольское чтение: (Первое соборное послание святого апостола Петра)

1 Пет., 58 зач., I, 1-2, 10-12; II, 6-10
1Петр, Апостол Иисуса Христа, пришельцам, рассеянным в Понте, Галатии, Каппадокии, Асии и Вифинии, избранным,
2по предведению Бога Отца, при освящении от Духа, к послушанию и окроплению Кровию Иисуса Христа: благодать вам и мир да умножится.
10К сему-то спасению относились изыскания и исследования пророков, которые предсказывали о назначенной вам благодати, 11исследуя, на которое и на какое время указывал сущий в них Дух Христов, когда Он предвозвещал Христовы страдания и последующую за ними славу.
12Им открыто было, что не им самим, а нам служило то, что ныне проповедано вам благовествовавшими Духом Святым, посланным с небес, во что желают проникнуть Ангелы.
6Ибо сказано в Писании: вот, Я полагаю в Сионе камень краеугольный, избранный, драгоценный; и верующий в Него не постыдится.
7Итак Он для вас, верующих, драгоценность, а для неверующих камень, который отвергли строители, но который сделался главою угла, камень претыкания и камень соблазна,
😲 который они претыкаются, не покоряясь слову, на что они и оставлены.
9Но вы - род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет; 10некогда не народ, а ныне народ Божий; некогда непомилованные, а ныне помилованы.

толкование на Апостольское чтение Феофилакт, блж Болгарский :

Содержание первого послания святого апостола Петра
Апостол Петр, как сам говорит, пишет иудеям, находящимся в рассеянии и сделавшимся христианами. Послание его учительное. Так как некоторые из иудеев уверовали, то апостол утверждает их в вере. Прежде всего он объясняет и доказывает, что вера во Христа предвозвещена была пророками, как и искупление Кровию Его было предсказано чрез них, и что иудеям и язычникам возвещено все то, во что желают проникнуть ангелы. Потом он убеждает тех, к кому пишет, вести себя достойно Призвавшего их, увещевает их почитать правителей, а женам и мужьям заповедует единомыслие. Предложив далее несколько нравственных увещаний, объявляет, что Господь во аде проповедовал о спасении и воскресении, для того, чтобы прежде умершие воскресли, и судимы были в теле, и в благодати воскресения пребыли; присовокупляет, что всему приблизился конец, и все должны быть готовы отдать отчет Судии, и затем оканчивает послание.
Оглавление первого послания святого апостола Петра
О возрождении во Христе.
О терпении в испытаниях и о спасительной вере, предвозвещенной пророками.
О надежде и освящении, и о твердом поведении, требуемом усыновлением.
О жизни, достойной усыновления во Христе на пользу и внешних (язычников) в славу Божию.
О подчинении начальникам, братолюбии и богочестии, где: а) о подчинении рабов господам и незлобивом терпении ради Христа, б) о повиновении жен, их единомыслии с мужьями, и спасении, подаваемом от Духа, по образу Сарры, в) об обязанности мужей к женам, г) о кротком незлобии ко всем, образец которого представляет человеколюбие Божие, явленное при Ное, и сострадание Христово к нам, являемое в крещении.
Об отложении худых дел, и о принесении плодов Духа по различию дарований.
О том, что по общению со Христом должно побеждать чувственные страсти и с упованием на Него переносить вред от других.
Увещания пастырям заботиться о стаде.
Об общем всем смиренномудрии в отношении ко всякому для победы над Диаволом.
Молитва о совершенстве верующих.
Петр, Апостол Иисуса Христа, пришельцам, рассеянным в Понте, Галатии, Каппадокии, Асии и Вифинии, избранным, по предведению Бога Отца, при освящении от Духа, к послушанию и окроплению Кровию Иисуса Христа.
Сказал пришельцам или потому, что они рассеяны, или потому, что все живущие по Боге называются пришельцами на земле, как, например, говорит Давид: ибо странник я у Тебя и пришлец, как и все отцы мои (Пс. 38, 13). Имя пришельца не то же, что имя пришлого. Последнее означает пришедшего из чужой страны и даже нечто более несовершенное. Ибо как постороннее дело (πάρεργον) ниже дела настоящего (τοΰ εργου), так и пришлый (παρεπίδημος) ниже переселенца (έπιδήμου). Эту надпись нужно читать с перестановкой слов, именно так; Петр, апостол Иисуса Христа, по предведению Бога Отца, при освящении от Духа, к послушанию и окроплению кровью Иисуса Христа. Остальные слова должно поставить после сего; ибо в них обозначаются те, кому пишется послание. По предведению Бога. Сими словами апостол хочет показать, что он, за исключением времени, ничем не ниже пророков, которые и сами были посланы, а что и пророки посланы, об этом говорит Исаия: благовествовать нищим послал Меня (Ис. 61, 1). Но если он ниже по времени, то не ниже по предведению Бога. В этом отношении он объявляет себя равным Иеремии, который, прежде образования во чреве, был познан и освящен и назначен пророком для народов (Иер. 1, 5). И как пророки, вместе с прочим, предвозвещали пришествие Христово (ибо для сего они были посылаемы), то объясняет служение апостольства, и говорит: я при освящении от Духа послан к послушанию и окроплению Кровию Иисуса Христа. Объясняет то, что дело его апостольства состоит в том, чтобы отделять. Ибо это означает слово освящение, например, в словах: ибо ты народ святой у Господа, Бога твоего (Втор. 14, 2), то есть отделенный от прочих народов. Итак, дело его апостольства — посредством дарований духовных отделять народы, покорные кресту и страданиям Иисуса Христа, окропляемые не пеплом тельца, когда нужно очищать осквернение от общения с язычниками, но Кровию от страданий Иисуса Христа. Словом Кровию одновременно предсказывает мучение за Христа верующих в Него. Ибо кто с покорностью идет по следам Учителя, тот, без сомнения, сам не откажется пролить собственную кровь за Того, кто пролил Свою за весь мир.
Благодать вам и мир да умножится.
Благодать, потому что мы спасаемся даром, не привнося ничего от себя. Мир, потому, что, оскорбив Владыку, мы были в ряду врагов Его.
К сему-то, спасению относились изыскания и исследования пророков, которые предсказывали о назначенной вам благодати.
Поскольку апостол упомянул о спасении души, а оно неизвестно и странно для слуха, то свидетельствуется пророками, которые изыскивали и исследовали о нем. Они изыскивали будущее, как, например, Даниил, которого являвшийся ему ангел назвал за это мужем желаний (Дан. 10, 11). Они исследовали то, на которое и на какое время указывал сущий в них Дух. На которое, то есть время исполнения, на какое, то есть когда иудеи чрез различные плены дойдут до совершенного богопочтения и сделаются способны к принятию таинства Христова. Примечай, что, назвав Духа Христовым, апостол исповедует Христа Богом. Дух же Сей указывал на страдания Христовы, говоря через Исаию: как овца, веден был Он на заклание (Ис. 53, 7), и через Иеремию: положим ядовитое дерево в пищу его (11, 19), а на воскресение через Осию, сказавшего: оживит нас через два дня, в третий день восставит нас, и мы будем жить пред лицем Его (Ос. 6, 3). Им, говорит апостол, открыто было не для них самих, а для нас. Этими словами апостол совершает двоякое дело: доказывает и предведение пророков, и то, что призванные ныне к вере Христовой известны были Богу прежде сотворения мира. Словом о предведении пророков он внушает им, чтобы они с верой принимали предвозвещенное им пророками, потому что и дети благоразумные не пренебрегают трудами отцев. Если пророки, не имевшие ничем воспользоваться, изыскали и исследовали, и, нашедши, заключили то в книги и передали нам как наследство, то мы были бы несправедливы, если бы стали относиться к трудам их презрительно. Посему, когда и мы возвещаем вам это, вы не пренебрегайте, и благовестие наше не оставляйте тщетным. Такой урок из предведения пророков! А тем, что верующие предузнаны Богом, апостол устрашает, чтобы они не показали себя недостойными предузнания Божия и звания от Него, но друг друга побуждали бы к тому, чтобы сделаться достойными дара Божия.
Исследуя, на которое и на какое время указывал сущий в них Дух Христов, когда Он предвозвещал Христовы страдания и последующую за ними славу, им открыто было, что не им самим, а нам служило то.
Если и апостолы и пророки действовали Духом Святым, возвещая одни пророчества, а другие Евангелие, то, очевидно, между ними нет никакой разности. Итак, вы должны, говорит апостол, иметь к нам такое же внимание, какое имели к пророкам современники их, чтобы не подвергнуться наказанию, постигшему непокорных пророкам. Нужно заметить и то, что в этих словах апостол Петр открывает таинство Троицы. Когда он сказал: Дух Христов, то указал на Сына и Духа, а на Отца указал он, когда сказал: с неба. Ибо слово с неба должно понимать не о месте, а преимущественно о Боге, посылающем в мир Сына и Духа.
Что ныне проповедано вам благовествовавшими Духом Святым, посланным с небес, во что желают проникнуть Ангелы.
Здесь предлагается увещание, выводимое из высокого достоинства предмета. Изыскания пророков о нашем спасении служили нам, а дело нашего спасения так чудно, что оно стало вожделенно и для ангелов. А что наше спасение ангелам приятно, видно из той радости, какую они выразили при Рождестве Христовом. Они пели тогда: слава в вышних Богу (Лк. 2, 14). Сказав об этом, апостол приводит причину сего и говорит: так как это спасение наше любезно для всех, не только для людей, но и для ангелов, то и вы не относитесь к нему с небрежением, но сосредоточьтесь и мужайтесь. На это указывают слова: препоясав чресла (ст. 13), что Бог повелевал сделать и Иову (Иов. 38, 3; 40, 2). Какие чресла? ума вашего, говорит далее апостол. Приготовьтесь таким образом, бодрствуйте, и совершенно надейтесь на предстоящую вам радость, радость во второе пришествие Господа, о которой он говорил немного прежде (ст. 7).
Ибо сказано в Писании: вот, Я полагаю в Сионе камень краеугольный, избранный, драгоценный; и верующий в Него не постыдится.
Итак, говорит, отложив всякую злобу и всякое коварство, и лицемерие, и зависть, и всякое злословие. Этими немногими словами он обнимает все множество и разнообразие зла. Ибо возрожденные к нетленной жизни не должны впадать в сети злобы и предпочитать несуществующее действительному. Ибо зло не есть сущность, но заключается в погрешности рожденной сущности. А большое различие между жизнью самоличной и тем, что только сопривходит к ней. Они, говорит, должны явиться свободными от коварства и лицемерия и зависти и всякого злословия. Ибо коварство и злословие далеки от истины и проповеданного вам учения. Коварство ищет погибели обманываемого им, лицемерие преуспевает в разности с действительностью, между тем спасительное учение, которым вы оглашены, преуспевает в противоположном. А какое место в вас зависти и злословию, — в вас, которые, связуясь неразрывным союзом братолюбия, можете не потерпеть вреда ни от кого из разлучающих вас? Что зависть и злословие служат причиной ссоры и взаимной ненависти, этого не знает разве тот, кто не знает печальной истории Каина, который через зависть разорвал братский союз, затем впал в коварство, лицемерие и убийство (Быт. гл. 4). А что завистливый нечист от злословия, в этом можно удостовериться из примера братьев Иосифа, которые весьма много наговаривали на него отцу своему (Быт. гл. 37). Посему, говорит, очистившись от всех этих зол, приступите как новорожденные младенцы (ибо таковых, сказал Господь, есть Царствие (Лк. 18, 16)), и, питаясь бесхитростным учением, растите в меру полного возраста Христова (Еф. 4, 13). Ибо вы вкусили, то есть чрез упражнение в священных заповедях евангельских вы осязательно узнали, сколь благо это учение. А чувство в деле знания сильнее всякого слова, как и испытываемое на деле приятнее всякого слова. Итак, опытно познав на себе благость Господа, и сами показывайте доброту и милость друг другу, и возложите себя на живой краеугольный камень, человеками отверженный, но Богом почтенный и избранный, и сущий и пророками предсказанный. Теснее дружитесь между собой чрез единение любви, и сочленяйтесь в полноту духовного дома, нимало не заботясь о презрении со стороны людей, потому что ими отвержен и краеугольный камень — Христос. Достигнув единомыслия между собой, и устроивши из себя духовный дом, и приобретши святое священство, приносите жертвы духовные. И не думайте, что можете приносить Богу жертвы непорочные тогда, когда не храните между собой союза любви. Воздевайте, сказано, чистые руки без гнева и сомнения (1 Тим. 2, 8). Как же желающий соединиться с Богом чрез молитву достигнет сего, когда сам отторгает себя от своего брата чрез гнев и злые сомнения?
Итак Он для вас, верующих, драгоценность, а для неверующих — камень, который отвергли строители, но который сделался главою угла, камень протыкания и камень соблазна, о который они претыкаются, не покоряясь слову, на что они и оставлены.
Неверующим Бог и ныне говорит следующее: Я полагаю вам в Сионе камень протыкания и камень соблазна. Он бывает камнем претыкания для неверующих, которые и претыкаются, не покоряясь слову, на что они и положены. Полная мысль — такая: вот, Я полагаю в Сионе камень краеугольный, драгоценный, избранный; и верующий в Него не постыдится; для вас, верующих, драгоценный, а для неверующих — камень претыкания. Они претыкаются о слово Евангелия, на что они и положены. На что они и оставлены. Сим не то говорится, будто они определены на это от Бога. Ибо от Того, Кто хочет, чтобы все люди спаслись (1 Тим. 2, 4), никак не может быть причины погибели. Но как они сами из себя устроили сосуды гнева, присовокупив к сему еще непокорность, то какое положение сами себе приготовили, в том и оставлены. Ибо если человек, как существо разумное, сотворен свободным, и свободу принуждать нельзя, то несправедливо было бы обвинять Того, кто отдает человеку ту именно честь, какую он сам себе приготовил своими делами. Христос назван краеугольным камнем потому, что Он обе стены, составляющие духовный дом, то есть язычников и иудеев, соединяет своими объятиями и связывает в одно согласие, уничтожая бесполезные жертвы одних, и пременяя в благочестие бесовское суеверие других.
Но вы — род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет; некогда не народ, а ныне народ Божий; некогда непомилованные, а ныне помилованы.
Не одобрив худое поведение неверующих, сказав, что они сами стали виновны в своем неверии, апостол переходит теперь к одобрению правильно поступивших и говорит: вы, поступившие правильно, — род избранный, царственное священство. Он как бы так говорит: те по своей жестокости и упорству преткнулись о краеугольный камень, а не вошли вместе с ним в состав здания; вы же чрез свою благопокорность стали частью царственного священства, как род избранный, как народ святый. Впрочем, чтобы не расслабить их лишней похвалой и чтобы они не подумали, что стали народом святым по наследству, что удостоились такой чести потому, что происходят от Авраама и никогда не претыкались, апостол, дабы удержать их от такой (мысли, прибавляет и говорит: не думайте много о роде; вы избраны в царственное священство не ради Авраама, ибо происшедшие от него имели священство, отдельное от царства; вы народ святой и род избранный и назначены в царственное священство не ради Авраама, но ради Христа, который назван и священником по чину Мелхиседекову (Пс. 109, 4), и Царем кротким, праведным и спасающим (Зах. 9, 9). Итак, от Него, имевшего и то и другое (и священство и царство), вы, возрожденные чрез святое крещение, справедливо называетесь и родом избранным и царственным священством. Это вы имеете по милости Его, призвавшего вас из тьмы в чудный свой свет, посему делами света возвещайте совершенства Его и прочим людям. Это, говорит, вы имеете по Его человеколюбию. Посему к вам прилично приложить сказанное: некогда не народ, а ныне народ Божий; некогда непомилованные, а ныне помилованные (ср. Ос. 2, 23). Чтобы речь эта не показалась тяжелой, он укоризненные слова приводит из пророка Осии. Итак, возвещайте совершенства Его своею добродетелью. А как им возвещать их? Этому научает сам Господь, когда говорит: так пусть светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела, и прославляли Отца вашего Небесного (Мф. 5, 6). Люди, взятые в удел (είς περιποίησιν), то есть народ взятый во владение, или в наследство. Ибо создание Божие — все, а удел Божий — одни только те, которые удостоились этого за свою добродетель.

25 ЯНВАРЯ

Апостольское чтение: (Послание к Ефесянам святого апостола Павла)

Еф., 233 зач., VI, 10-17. 

10Наконец, братия мои, укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его.
11Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских,
12потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных.
13Для сего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злой и, все преодолев, устоять.
14Итак станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности,
15и обув ноги в готовность благовествовать мир;
16а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого;
17и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие.

[взломанный сайт]
толкование на Апостольское чтение Феофилакт, блж Болгарский :

Еф.6:10. Наконец, братия мои, укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его.

Дом каждого есть как бы войско: поэтому уже, приведя в порядок все силы, выводит их на войну. Ибо, если каждый в отдельности не будет нарушать своего порядка, тогда и военное дело будет в хорошем положении. А так как уже многое, что казалось расстроенным, он привел в порядок, то не страшитесь, говорит, но дерзайте в силе Господа. Ибо у Него не просто сила, но «могущество силы», то есть Он имеет силу неизреченную и все превозмогающую.

Еф.6:11. Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских,

В чем состоит всеоружие, это покажет несколько после. Но заметь, почему он не сказал: битвы или войны, но – «козни». «Козни» есть обольщение и уловление посредством хитрости. Ибо враг не открыто предлагает грех, например, он не склоняет явно к идолопоклонству, но располагает к этому иным способом, коварствуя, то есть правдоподобным словом и пользуясь хитростью. Павел же указанием, что противник ужасен и изворотлив, ободряет их и побуждает к осторожности.

потому что наша брань не против крови и плоти,

И это не для возбуждения страха говорит, но для того, чтобы сделать внимательными. Ибо тот, кто указывает на силу врага, делает тем самым своих более осторожными. У нас дело, говорит, не с обыкновенным врагом, и не с людьми, подобными и равносильными нам.

но против начальств, против властей,

Как Бог начала и власти имеет, так и надменный тиран устроил у себя подобные же порядки.

против мироправителей

Не в смысле обладателей мира или твари. Потому что писание «миром» обыкновенно называет лукавые деяния и тех, кто совершает оные, как в выражении: «вы не от мира» (Ин.15:19), то есть не из числа творящих злое. Теми же обладают демоны, потому что они добровольно отдали себя в рабство им.

тьмы века сего,

Тьмой называет непотребство, которое является и существует в сем веке, но далее его не простирается.

против духов злобы

Так называет демонов. А так как и ангелы суть духи, то он прибавил «злобы»; потому что те – духи добра и света. Говоря же, что мы воюем не с плотью и кровью, он чрез противопоставление дает знать, что воюем с подвижными, непобедимыми в коварстве и трудно уловимыми.

поднебесных (έν τοις έπουρανίοις).

Чрез это опять побуждает к бодрости слушателя. Опасность, говорит, в великом деле, ибо дело идет не о земном и тленном, а о небесном. Предлог «в» (έν) употреблен вместо «за» и «ради» (διά), как бы говорит: ради небесного воюем, и потому нужно быть бдительным.

Еф.6:13. Для сего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злой

То есть в настоящем веке, потому что его называет злым днем от злых дел, совершающихся в нем. Ободряет также и указанием на то, что время борьбы кратко. Ибо, называя днем, указывает на его краткость.

и, все преодолев, устоять.

Всякие страсти и постыдные пожелания преодолев, то есть победив и умертвив. А так как многие и после победы пали, то говорит: «устоять». И после победы нужна твердость, чтобы побежденный опять не восстал войной. Ибо, если мы предадимся беспечности, умерщвленный враг непременно снова оживет. Заметь, что возможно преодолеть и стоять твердо, и мы не должны потом малодушествовать под предлогом, что враги могущественны. Ибо нам дана такая сила и мы научены такому искусству, что и с демонами можем бороться, и даже больше – не только бороться, а быть настолько страшными для демонов, по силе Обитающего в нас, чтобы не нуждаться в борьбе, а просто попирать змей и скорпионов. Сие же говорит Павел, потому что многочисленны были у них противники, научая, что при посредстве сих воюют с нами демоны. Посему не на людей гневайтесь, а вооружайтесь против демонов.

Еф.6:14. Итак станьте, препоясав чресла ваши истиною

В деле войны первое – уметь хорошо стоять; поэтому Павел прежде всего советует относительно стояния, требуя, чтобы оно было правильное, приличное воинам, – прямое. Ибо надлежащим образом стоящий стоит прямо, не наклоняясь к чему-либо, как и тот, кто не стоит, не есть прямой; например, человек любострастный, сребролюбивый и живущий роскошно, не стоит прямо, а наклоняется к чему-нибудь. После же стояния препоясывает воина, конечно, в духовном смысле, и того, который расплывается и находится в расслаблении от пожеланий, скрепляет, стягивая посредством пояса. «Чреслами» же называет душевное мужество и все выносящую силу. Как дно у кораблей, так и чресла у животных составляют как бы некоторое основание. Потому и мы от утомления часто отдыхаем, положив руки на чресла. Таково же положение и духовных чресл, которые апостол повелевает препоясывать истиной, заключающейся как в учении, так и в жизни. Ибо никто из еретиков не препоясывается истиной, но они вращаются внизу, около земли, не имея возможности постигнуть ничего возвышенного, но человеческими помыслами, вращающимися долу, исследуют божественное. Кроме того, будучи не тверды и в жизни, и подчиняясь обольщениям мира, они не только не препоясываются истиной, но, упав низко, даже жаждут лжи. Но мы не таковы должны быть, а во всем следовать истине: будет ли это учение, должны в нем искать истину, будет ли жизнь, точно так же. Мы должны быть нелицемерными, чуждыми коварства, не допускать лжи друг ко другу. Если мы таким образом будем препоясаны, то будем в состоянии стремиться к цели; препоясанием же этим он дает знать, что нам всегда должно быть вооруженными, как и Давид говорит: «как пояс, которым всегда опоясывается» (Пс.108:19); ибо в непрестанной войне мы находимся. Григорий же Богослов под чреслами у нас разумеет желательную способность (ибо в чреслах – внутренности, которые в Писании – символ пожелания), а под истиной – способность созерцательную. Поэтому утверждает, что Павел здесь увещевает всякое желание наше препоясать созерцанием и размышлением о Боге. Ибо созерцающий Бога и находящий радость в Нем как поистине возлюбленном не допустит, чтобы его желание обратилось на что-нибудь низкое и вращалось около земных предметов.

и облекшись в броню праведности,

Правдой здесь называет вообще добродетельную жизнь, как бы говоря: облачив свою грудь праведными делами. Ибо, как броня делает человека неуязвимым, так и правда того, кто облекся в нее.

Еф.6:15. и обув ноги в готовность благовествовать мир;

Хорошо предлагает нам и латы. Этим он говорит или то, что должны быть готовыми к благовествованию и проповеди. Ибо «прекрасны», говорит, «ноги возвещающего мир» (Ис.53:7). Или что должно нам быть готовым к исходу, живя по Евангелию. Ибо ноги – символ жизни; посему и говорит: «поступайте осторожно» (Еф.5:15). Готовность же благовествовать – добрые дела, которым и Господь внемлет, по сказанному: «уготованию сердца их внят ухо твое» (Пс.9:38)2). Хорошо также сказал: «мир». Так как он упоминал о войне и битве, то показывает, что войну эту нужно вести против демонов, а не против людей, – ибо о мире благовестие, – и что, сражаясь с демонами, мы пребываем в мире с Богом, Которого не должно снова возбуждать к войне против себя, нарушая мир. Но благая весть уже есть, победа совершена; посему не будем страшиться.

Еф.6:16. а паче всего возьмите щит веры,

Словами же «паче всего» указывает на упомянутую выше истину и правду, и упование Евангелия. Ибо все это нуждается в вере. Но верой называет здесь не познание истинного ботопочтения, а веру чуждую сомнения, которая заставляет верить в будущее, как настоящее, которая совершает знамения и настолько пламенна и горяча, что и горы переставляет. Итак, как щит прикрывает все тело, ограждая и защищая его подобно стене, так и вера без сомнений – ограда всей души. Такая вера, а не мудрование, есть щит. Щит прикрывает, а те только мешают.

которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого;

То есть постыдные пожелания, помыслы неверия, (как например: будет ли воскресение? будет ли суд?) и искушения. «Раскаленные» же не только потому, что похоти разжигают и воспламеняют к постыдным делам, но и потому, что здесь мы и совестью как бы сжигаемся. К тому же и диавол поджигает нас и чрез помыслы неверия, и чрез искушения. Вера же угашает это; потому что, если демонов она покоряет, то тем более страсти. Ибо разжигает ли тебя похоть, ты, веруя в будущие блага и радость, погасишь ее; палит ли тебя искушение, веруя в будущее, ты найдешь утешение. Поразмысли, каким огнем палим был Авраам, когда приносил в жертву своего сына, но вера погасила этот пламень.

Еф.6:17. и шлем спасения возьмите,

То есть спасающий и оберегающий. Ибо если мы будем иметь веру (спасающую и охраняющую нас), то скоро получим и спасительные помыслы, охраняющие нашу главу или руководительный ум.

и меч духовный, который есть Слово Божие.

В вышесказанном Павел нас вооружил, чтобы не причиняли нам вреда враги, а теперь дает оружие, которым мы сами можем причинять сильный вред врагам. Итак, мечом Духа называет иносказательно или Самого Духа, или духовную жизнь, которой сокрушается глава дракона. Духовный же сей меч есть слово Божие, то есть заповедь. Ибо если мы будем исполнять Его заповеди, то будем умерщвлять змея лукавого, как говорит Исаия (Ис.27:1). Или же слово Божие есть выражение: «во имя Иисуса Христа встань и ходи» (Деян.3:6), и тому подобные. Или же мечом Духа называет просто мудрость духовную. «Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча» (Евр.4:12), и имеющий дар сего духовного меча и глаголющий божественное – неодолим, каков был сам Павел.

[взломанный сайт]
толкование на Апостольское чтение свят. Феофана Затворника  :

В. ДУХОВНОЕ ХРИСТИАНСКОЕ ВСЕОРУЖИЕ 6, 10-18

   Жизнь христианская есть непрестанная борьба — борьба с живущим в нас грехом, борьба с прелестями и неприязненностию мира, борьба с диаволом и слугами его. Наш подвигоположник — Христос Господь; противною стороною заправляют бесы. Ничто грешное не обходится без участия сих последних. Всюду они окружают борца Христова и всяким случаем пользуются, чтобы делать ему пакости. И плоть влечет, и мир соблазняет и теснит, но и тут всюду приражаются бесы. Их вмешательство в наши дела обширнее, нежели сколько мы вообразить можем. Потому святой Павел всю брань духовную почитает бранию с ними одними. — Уже пространно учил он преодолевать страсти — сначала гнева, потом похоти, учил и тому, какими христиане должны являться среди мира. Теперь вооружает их против главных врагов.— Они обычно своим лицом вступают в борьбу уже после того, как плоть и мир оказываются бессильными против ревнивого христианина.

  Стих 10. Прочее же, братие моя, возмогайте во Господе, и в державе крепости Его.
   Прочее же. Теперь я все сказал; остается еще воодушевить вас на брань и вооружить. Братие моя.— Вы не одни,— и я с вами. Все одно, как бы сказал: ну, братцы, постоим! Возмогайте,— ενδυναμουσθε,— может значить — и исполняйтесь силою, облекайтесь в силу, — и собирайтесь с силами, воодушевляйтесь мужеством, дерзайте, выходите на брань не робея. Это то же, что в другом месте говорит Апостол: мужайтеся и да крепится сердце ваше (Пс. 30, 25), или, как Господь Сам воодушевлял Апостолов: дерзайте, яко Аз победил мир (Ин. 16, 33). На Него уповая, и Апостол учит возмогать, говоря: возмогайте.
   Во Господе, и в державе крепости Его. Вот где возмогание! В Господе и в крепкой державе Его, в Его вседержительной власти, коею все содержит и всем правит. Таков Господь,— и Он же наш Господь, и мы — Его. Не даст Он Своих в обиду. — Господь нам помощник; не убоимся! Что сотворят нам?! Аще Бог по нас, кто на ны? Будем дерзновенны и мужественны. С таким Вождем и Защитником какая вражеская сила возможет преодолеть нас? — «Возмогайте во Господе, то есть в надежде на Него, чрез Его помощь; говорит как бы: не бойтесь, возложите надежду на Бога, и Он все облегчит для вас» (святой Златоуст). «Отложите всякую боязнь, охраняемые силою Божиею» (Феодорит).— Когда Апостол говорит: возмогайте во Господе, — не искать помощи заповедует, а мужаться, уповая на готовую помощь. Господь уже с вами и готов защитить и разогнать врагов. Вы только не робейте. Робость будет означать ослабление упования на Господа, внутренняя измена Ему — будто умаление силы Его пред липом врагов. За этим умалением следует умаление помощи и покрова, и вследствие того сильнейшие нападки врагов. Тогда как для совершенно уповающего на Господа и преданного Ему одно мановение Господне рассеивает все их полчища.

  Стих 11. Облецытеся во вся оружия Божия, яко возмощи вам стати противу кознем диавольским.
  Уповать — уповай крепко, сам же не сложа руки сиди. Помощь Божия готова, но приходит не на твое бездействие, а на твое бессильное усилие. Истощи все свои средства, кои тоже суть дар Божий, и тогда, не сомневайся, тотчас начнется и Божие помогательное тебе содействие, которое и сделает твои бессильные силы всепобедительными. Что именно нужно делать с своей стороны, это описывает Апостол ниже; здесь говорит он об этом в общем положении, под образом облечения во всеоружие.
   Облецытеся, — не одевайтесь всякий раз, как брань настает, а — будьте всегда одеты, облекитесь во всеоружие и не скидайте его, ибо брань наша не имеет ни времени, ни места, а есть повсюдная и поминутная.
   Во вся оружия — πανοπλια — во всеоружие, — как бы это было одно многое ложное оружие, так тесно скрепленное в частях, что ничего из него отложить нельзя. Не одно, а все оружия надо надеть, чтобы со всех сторон оградить себя, а вместе чтоб, лишь только сделал движение, тотчас попасть на какое-либо оружие.
   Божиими названы сии оружия ради того, что они Богом указаны и определены, Богом даются и сильны Богом: Бог ими побеждает чрез нас врага. Всеми оружиями надо вооружиться, ибо если недостанет какого, то устояние против врага сомнительно. Почему Апостол и говорит:
   Яко возмощи вам cтaти — προς το δυνασθαι — для того, чтобы возмочь стать. Коль скоро нет оружия или недостает какого, тут уместно не стоять, а бежать или сдаваться. Cтaти — выступить на борьбу, стать в бранное положение, — или, поелику брань все идет не прекращаясь, стоять в таком положении небоязненно, лицом к лицу со врагом, или не стоять только, но и устоять, — чтоб возмочь вам ни в чем не поддаться врагу.
   Противу кознем диаволъским. Козни — μεθοδειαι — обходы. Воодушевляет Апостол, говоря как бы: враг не силен, он берет только хитростями. И у нас говорят: обошел меня такой-то. Главная уловка врага — в мыслях представлять истинным то, что есть ложь,— в делах и начинаниях представлять добрым то, что худо, — в исканиях увлекать обманчивыми надеждами. Все это умеет он так представить, что невнимательный попадается в сети и запутывается. В этом отношении — стати — неразлучно с внимать. Стой и смотри во все стороны зорко. Если не прозеваешь, враг ничего не сделает.
  Святой Златоуст говорит: «Не сказал: стати против сражений, против войн; но против козней. Ибо враг наш не просто и не открыто воюет с нами, но с коварством. Что такое коварство? — Быть коварным значит — обольщать, обманывать хитростию: это бывает и в словах, и в делах, и в борьбе, — когда нам случается иметь дела с обманщиками. Враг никогда не предлагает явных грехов, но, по своему коварству, устрояет это иначе, именно: пользуясь предлогами, выставляет уважительную причину. Этим Апостол ободрил воинов и заставил их трезвиться, побуждая к осторожности. Он хочет не ослабить воинов, которые противостоят врагу (диаволу), но подвигнуть их против него. Сказав об ухищрениях врага, этим он научает внимательности. Если б он указал им на силу врагов и на этом остановился, то привел бы их в уныние. Напротив, он и прежде, и после этого показывает, что возможно одолеть врага, и тем самым особенно ободряет их». Феодорит указывает и на некоторые козни: «Кознями назвал Апостол ухищрения врага, ибо он нередко под видом добродетели уготовляет порок; в иных случаях, например, к посту, к молитве и попечительности о нуждающихся примешивает тщеславие, а в целомудрие влагает предосудительную кичливость». Блаженный Иероним другие вражеские козни выставляет. «Не успеет, говорит, увлечь похотию, любоимание предлагает; этим не успеет пленить, наводит на то, чтобы чрево сделалось богом. Вообще и он так же действует, как военачальники искусные. Заметит слабую у человека сторону, на нее все силы свои и направляет в той мысли, что, завладевши слабою, и крепкие заберет в свои руки» (сокращено).

  Стих 12. Яко несть наша брань к крови и плоти, но к началом, и ко властем, и к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным.
  Причину показывает, почему заповедует быть всегда одетыми во всеоружие и находиться в постоянной бдительности и осторожности. Потому, говорит, это необходимо, что таковы враги наши и такова война, что этого требует злокозненность и невидимость врагов.
   Яко несть наша брань — παλη,— борьба, бой, схватки у нас идут не с кровию и плотию, «не с людьми, подобострастными нам и нам равносильными» (блаженный Феофилакт). И в послании к Галатам, когда Апостол говорил, что по обращении он абие не приложился плоти и крови,— сею фразою означаются люди. Хочет сказать Апостол, что не такова у нас брань, как бывает у людей с людьми. Тут враги друг друга видят, видят, что один предпринимает против другого и последний противопоставляет ему соответственный отпор, как в фехтовании. Наши враги невидимы, невидимы и козни их. Надобно, следовательно, поставить себя так, чтобы, что бы они ни предпринимали, уловки их не имели в нас никакого успеха. Так это и бывает, ибо, хотя мы и не видим их, но всеоружие наше таково, что и без видения сего можно противостоять им. Надобно, однако ж, заметить, что опытные в духовной брани доходят до разумения ухищрений лукавого; по первым приражениям его догадываются, куда он метит, и соответственно тому противодействуют ему. И святой Павел говорил о себе, что он не неразумеет умышлений сатанинских. Заметив их, он тотчас давал им и отпор. Но это есть достояние совершенных, большею же частию мы бьемся с духами, как бьются в потемках.
  Блаженный Иероним иначе взглянул в этом месте на кровь и плоть. Он говорит, что есть у нас брань с плотию и кровию, когда плоть похотствует против духа. Апостол не отвергает ее, но дает разуметь, что за плотию и кровию надо провидеть другие силы, действующие чрез них и нас борющие. Ибо есть духи похоти, как пророк Осия поминает о некиих, обольщенных духом блудным (Ос. 4, 12); есть духи гнева, вражды, ненависти и всякой страсти. Апостол хочет научить нас, что страсти в нас не от естества тела, не из плоти и крови, а от духов злобы возбуждаются; почему и говорит так (сокращено).
  Такой мысли нельзя не дать веса. Ибо она совершенно истинна. И всякий может осязательно удостоверяться в ней при наблюдении над проявлениями страстей, когда они доходят до мании, каковы: пьянство, блуд, воровство, обжорство. — Не дать ли даже этому пониманию преимущества пред первым?
   Но к началом и ко властем, — и проч. При невидимости и спрятанности, враги наши еще многочисленны, и такие все властные, чиновные. Словами: начала и власти означаются ранги нечистых духов. В каких чинах пали, те и в падении удержали за собою. Как между чистыми Ангелами есть девять чинов, так есть свои ранги и между нечистыми. Апостол только два указал здесь. Так святой Златоуст: «Началами и властями он их назвал по подобию того, как между небесными духами есть Престолы, Господства, Начала и Власти». Феодорит прибавляет: «Злые демоны были в числе святых чинов, но за злобу лишились сего чина. Но и доныне имеют они сии наименования в обличение их растления».
  Враги наши не только численны и властны, но и знатоки своего дела, от чего и титулует их Апостол: миродержители тмы века сего, духи злобы.
  Миродержители не мира, Богом созданного и во вседержительстве Его состоящего, но мира, который во зле лежит и в котором только и есть что похоть плоти, похоть очес и гордость житейская, с достаточным количеством людей, увлеченных сими похотями и множеством обычаев в удовлетворение им. В этом мире люди толкутся по сим обычаям, разжигаемые похотями и их более и более разжигая. От толчения и смятения — никто разобрать ничего не может, от чего что, для чего и как. Тьма покрывает всю эту область и есть ближайшая причина того, что мир сей еще стоит и цену какую-то имеет. Этого-то мира злые духи суть держатели. Они прельщают людей, они и держат их в прелести. Власть их не по естеству принадлежит им, а по неразумию людей, падких на похоти. Люди сами себя предают в рабство им и рабствуют. Сатана и стал случайно князем, по избранию грешных людей. Но как только кто отказывается жить по похотям и страстям, тотчас выходит из-под власти диавола. Если б все образумились, совсем бы пала власть сатаны, и бесы перестали бы быть миродержителями. Но так суждено, что люди будут грешить до конца века, — до конца века будет и миродержительство бесов. Оттого они и называются миродержителями тьмы только века сего. Святой Златоуст говорит:
   «Миродержителями Апостол назвал демонов не потому, что они держали мир, но потому, что они настоящие виновники злых дел. Ибо Писание обыкновенно называет миром греховные дела. Может быть, под миром разумеет он и злых людей, ибо демоны на них преимущественно простирают власть свою». Феодорит же пишет, что демоны потому стали миродержителями, что люди, нерадиво живущие, добровольно возлюбили их рабство (сокращено).
  Другое титло бесов есть духи злобы, — πονηριας, — лукавства. Лукавство так углубилось в них, что стало составлять будто их природу: они стали будто самое лукавство, и ничего от них не ожидай, кроме лукавства.
  Наше слово — поднебесным, по-гречески стоит — εν επουρανιοις. Eπουρανιος — не поднебесный, а наднебесный, потому к духам злобы слово сие относиться не может, ибо они свержены с неба. Не можно его относить к духам и по грамматическому сочетанию. Наши толковники все и не относят его к ним, а разумеют под сим духовные небесные блага, полагая, что предлог εν стоит здесь вместо υπερ — из-за,— на что они приводят и примеры. Выходит такая мысль: брань у нас с духами злобы идет из-за небесных благ. Так, святой Златоуст говорит: «Борьба происходит εν επουρανιοις,— не из-за денег, не за славу. Eν επουρανιοις то же, что υπερ επουρανιοις — за небесное. Враги наши не затем воюют с нами, чтобы после победы чем-либо воспользоваться, но для того только, чтобы нас лишить неба». Так и Экумений с Феофилактом. Обыкновенный же образ перевода и понимания сего слова: поднебесным, означает, что духи витают между небом и землею, в воздухе, и как воздух обнимает нас повсюду, так повсюду окружают нас и духи злобы, и непрестанно приражаются к нам, как комары в сыром месте.
  По цели Апостола то и другое уместно здесь. Феодорит будто хотел совместить обе мысли, ибо говорит, что борьба происходит с поднебесными, но из-за небесного. «Указывает Апостол и выгоды победы, чтобы воинов соделать более ревностными, потому что, говорит он, борьба с поднебесными, то есть с небесными чинами, и наградою за борьбу сию уготовано Царство Небесное».
  Но все это, говорит Апостол, для того, чтобы показать, как необходимо всегда быть во всеоружии, быть бдительными и трезвенными. Из невидимости и скрытности врагов видно это само собою, видно и из того, что они суть духи злобы — лукавства, и из того, что многочисленны. Как же видно это из того, что они миродержцы тьмы века сего, когда христиане изъяты из-под их власти? — Тем, что изъяты, злобу их раздражают и вооружают против себя. Если так, то и себе надо вооружаться против них.
  Блаженный Феодорит ставит в этом смысле одну общую мысль: «Божественный Павел подражает доблестному военачальнику, который с тем намерением, чтобы в воинстве его не было лености, описывает мужество врагов». Святой Златоуст свою об этом мысль прикрепляет к слову: из-за небесного. «Заметь, какую бдительность возбуждает в нас сила врага и какая трезвенность происходит оттого, что мы знаем, что действительная опасность предстоит нашему великому благу, и что также мы должны заботиться о победе из-за великого блага, потому что враг старается свергнуть нас с неба».

  Стих 13. Сего ради пришлите вся оружия Божия, да возможете противитися в день лют, и вся содеявше стати.
   Сего ради. Будто непонятно было, чего ради велел он впереди облещися во вся оружия Божия. Теперь, показав и скрытность врагов, их число и силу, и их уменье вести с нами брань, говорит: вот для чего! Иначе нельзя вести брани, а не только успеха в ней чаять. Приимите — αναλαβετε,— возьмите, возложите на себя, то же, что прежде — облекитесь. Да возможете противитися — αντιςηναι и противустать,— воспротивиться, и противоустоять,—не поддаться врагу, остаться победителями. В день лют,— прямее всего в минуту искушения, или внешнего, или внутреннего, когда оно налетает с такою силою, что подвергает опасности пасть, и чрез то потерять все. Так Феодорит: «Днем лютым называет день брани, дав имя сие,— πονηρα — от действующего в тот день диавола. В тогдашнее же время они явно подвергались брани, будучи гонимы, мучимы и терпя всевозможные виды смерти». Но как не бывает времени, свободного от искушения, так что и все житие человека на земле есть искушение, то не неуместно под днем лютым разуметь всю жизнь в веке сем лукавом, полном искушений. Так святой Златоуст: «Днем лютым называет Апостол настоящую жизнь, по причине зол, в ней бывающих и требующих, чтобы мы постоянно были вооружены. Днем же назвал, чтобы воодушевить. Непродолжительно время, как бы так говорил он, потому можно простоять бодро во время брани». Впрочем, из слов святого Златоуста видно, что, именуя всю жизнь днем лютым, он также именует и всякое искушение, когда говорит, что и после победы не должно ослабевать, а это то же, что, устоявши в день лют, не должно покидать бодренности, а стоять, ожидая нового лютого дня. Так и Экумений с Феофилактом.
  Ничто не мешает кроме всего этого под днем лютым разуметь и особенные решительные минуты в жизни нашей, каковы смерть и суд. Так блаженный Иероним: «Днем лютым означает или настоящую жизнь, как и прежде сказал: искупующе время, яко дние лукави суть, или время кончины и суда, когда диавол — враг и клеветник, всячески будет усиливаться удержать нас на своей стороне. Так, чтобы устоять в этот день против диавола, который выступит тогда обличителем, надо восприять всеоружие Божие, все сделать и всякими добродетелями полну стать. И третье еще толкование этих слов приводится некоторыми, которые говорят, что смертию не кончается брань с диаволом, но что, когда исходим мы из сей жизни, нам предстоит брань с ним более сильная,— брань открытая, лицом к лицу». Этим очевидно указывается на мытарства, которых, как ни дичится их наша разумность, никому не миновать, как показывают многократные видения святых, достоверно засвидетельствованные.
   И вся содеявше стати. Содеявше, — κατεργασαμενοι, — что означает и все сделавши, что от нас зависит, и все разделавши, разрушивши, уничтоживши. В первом случае будет мысль: когда найдет искушение, становись в бранное положение и начинай употреблять оружия свои — одно за другим, пока достигнешь того, что враг уйдет. Не то внушается: перебери оружия, а перебирай, чтоб устоять. Потому, когда все перебрано, а враг еще стоит, не значит: бросай оружия и беги или отдавайся в плен; а: все перебирай оружия, пока одолеешь врага и устоишь. Во втором — такая: борясь с искушениями, — приражениями страстей,— когда и увидишь, что враг отошел уже, не оставляй труда над собою, но потрудись изгладить из сердца всякий след искушения, чтобы вполне восставилось то мирное устроение сердца, какое было в нем до начала искушения. Последний прием у святых подвижников особенно поставляется на вид борцам, ибо им отсекается повторение бывшего искушения, которое, если оставлен след его в сердце, скоро может возвратиться.
  «Вся, говорит, содеявше, а не так, чтобы одно что-нибудь исполнить, а другого нет» (святой Златоуст). И, содеявши так все, стати. Когда началось искушение, надо ему противостоять, а когда прогнано, стоять, — не сложа руки, а в той же бодренности, смотря во все глаза и во все стороны, чтоб не подкрался враг опять откуда-нибудь. Апостол хочет этим сказать: не слагай оружий, все продолжай стоять во всеоружии. Или то имеет в виду показать, что то и победа, когда устоишь на месте. Таков враг наш, что убить его мы не можем; и он имеет в цели не то, чтобы убить нас, а чтоб увлечь на свою сторону. Потому, когда мы устояли, это значит, что мы одолели врага.
  Ту и другую мысль пространно излагает святой Златоуст. «Вся, говорит, содеявше стати, то есть стоять после того, как победим и страсти, и пожелания, и все, что причиняет нам зло. Надо не только одолеть, но и, одолевши, стоять; а то случалось, что многие, одержавши победу, тотчас падали. И после победы потребна бодрость, иначе то, что тебе удалось низложить, снова может подняться. Если мы не стоим, восстает то, что нами низложено. Когда же мы стоим, то оно не поднимается от падения. Пока мы бодрствуем, побежденный нами враг не воскреснет. Стой бодро по окончании борьбы, и ты победитель. Не должно ослабевать и после победы. В самом деле, если у нас идет война; если против нас составляются такие ополчения; если они состоят из бесплотных начал и миродержителей и духов злобы, то скажи, пожалуй, как можно предаваться неге? Как можно быть рассеянным? Можно ли победить, не будучи вооруженным? — Пусть каждый размышляет об этом всякий день, когда им овладевает гнев, одолевает его похоть, когда пожелает он этой изнеженной и беспорядочной жизни. Кто борется, тот еще встречает препятствия; зато как он счастлив, если не падет! Победа бывает блистательнее тогда, когда была борьба. Например, если тобой овладело какое-либо злое пожелание, то весьма славное дело ты сделаешь, если погасишь его. Но, хотя этого в совершенстве и нельзя бы было сделать, все-таки мы должны бороться и всегда укрощать себя. Если мы не падем во время этой борьбы, то мы будем победителями. Здесь не так, как у атлетов. Там до тех пор не сделаешься победителем, пока не повергнешь на землю другого, а здесь только сам не будь повергнут, и ты победитель; ты уже одолел, если тебя не опрокинули. И действительно! Там оба бьются о победе, и, если один упадет, другой получает венец. Здесь же не так; здесь диавол старается поразить нас. Итак, если мы лишим его того, о чем он заботится, мы победили. Он усиливается не низринуть только, но низринуть вместе с собою; стало быть, он уже побежден, так как он уже свергнут и находится в состоянии погибели; он заботится о победе не с тем, чтобы потом получить венец, но с тою целию, чтобы погубить меня. Итак, я победитель в том случае, когда не буду опрокинут (диаволом), хотя бы сам я и не опрокинул его. В чем же состоит блистательная победа? — В том, чтобы с крайним презрением попирать врага. Сражающийся не знает, какой конец сражения, и может думать еще: не быть бы самому побеждену и ранену! А кто попирает врага своего, тот очевидно одержал уже победу. Итак, будем попирать силу диавола, попирая грехи: гнев, похоть, высокомерие и все страсти, дабы по отшествии нашем туда не оказалось, что мы отказались от власти, какую получили от Бога (то есть наступать на всю силу вражию). Имеет ли кто недруга, терпит ли кто обиду, питает ли кто в сердце своем злобу, пусть он соберет и изольет всю эту ярость и гнев на главу диавола. В этом случае гнев будет делом добрым, негодование — полезно, злопамятство — похвально. Имей в сердце своем зло против диавола и никогда не прекращай вражды с ним. Всегда будь врагом, всегда гневливым, всегда непримиримым с ним. От этого он сделается смирным и не столько опасным».

  Стих 14. Станите убo препоясаны чресла ваша истиною, и оболкшеся в броня правды.
  «Устроив такое войско, пробудив в нем воинственный дух и ободрив его, святой Павел наконец и вооружает это войско. Ибо никакой пользы не будет от оружия, если прежде не будут собраны воины и в душах их не будет возбуждено мужество. Сначала надлежит вооружить их извнутри, а потом уже извне. Если так бывает в отношении к воинам, сражающимся против внешних врагов, то тем более так должно быть в отношении к воинам духовным, которым нисколько не свойственно вооружаться с внешней стороны, но все их вооружение должно быть со стороны внутренней. И Апостол пробудил в собранных им воинах воинственный дух, воспламенил его, придал им смелости, поставил их в добром порядке и теперь вооружает их. Но смотри, как облекает их в самое оружие».
  « Станите убо, говорит он. Первое дело строевых — уметь хорошо стоять: от этого зависит многое. Почему и Апостол нередко беседует о том, что должно стоять. Так, например, и в другом месте он говорит: стойте, бодрствуйте (1 Кор. 16, 13). И опять: тако стойте о Господе (Флп. 4, 1). Или еще: мняйся стояти, да блюдется, да не падет (1 Кор. 10, 12). Но заметь, что не о простом каком-нибудь говорит он стоянии, а о стоянии благочинном. Опытные в воинских делах понимают, что значит уменье стоять. Кто прямо стоит, тот стоит не развлекаясь и ни к чему не наклоняясь. В стоянии видна точная прямота. Итак, действительно, прямые стоят. А кто не стоит, те не могут сохранить прямого положения, развлекаются и предаются рассеянности. Тот, кто ищет удовольствий, находится не в прямом положении, а в наклонном, равным образом и сребролюбец, и человек сладострастный. Умеющему стоять самое стояние может служить как бы некоторой опорой, и все, касающееся борьбы, ему представится легким» (святой Златоуст).
  Кого же именно в духовном смысле можно почитать стоящим? Припомним, что выше говорилось: востани спяй. Это воззвание — к грешнику спящему. Когда пробуждается он, то, возжелав лучшего, решается посвятить жизнь свою всю Богоугождению, во Христе Иисусе, Господе нашем, сие единое имея на потребу и на то единое взор свой, все силы и заботы свои устремляя. Вот такой — и есть стоящий! Такой только и становится целию для вражеских стрел и нападений. Такого только и вооружать можно, потому что он горит желанием все делать, чтоб достигнуть преднамеренного. У кого же нет этого, тому, что ни говори, все бесполезно. Руки не протянет он и ноги не двинет в этом смысле, потому что не тем заняты его ум и сердце.
  Принявшему такое стамое (прямое, вертикальное) положение и все мысли ума и все желания сердца своего к Богу устремившему, — что советует прежде всего сделать святой Павел? — Препоясать чресла свои истиною.
  И святой Апостол Петр заповедует христианам препоясание, именуя его препоясанием помышлений, и уравнивает с трезвением (1 Пет. 1, 13). Мысли грешника непрестанно блуждают и никогда не постоят на одном. Это брожение помышлений делает его бессильным нравственно и вместе открывает его всем приражениям и злокозненностям врага. Вместе с бродящими в голове мыслями и образами пробирается туда и враг, и начинает строить свои призрачные планы и увлекать на страстное и греховное. Грешник думает, что все то его построение собственное, а оно все вражье, и, исполняя то, он врагу служит. Когда покается он и станет, как показано, первая его забота должна быть — остановить брожение помыслов, чтоб преградить врагу всякий к себе доступ, ибо он чрез помыслы подходит. Останавливается брожение помыслов трезвением, которое есть постоянное внимание ума к движениям помыслов с целию не допускать ни одного недоброго. Это и есть препоясание помышлений святого Апостола Петра.
  Святой Павел велит препоясать их истиною. — Самое действительное средство! Отчего блуждает ум в пустомыслии и мечтах? — Оттого, что пуст. Пуст он,— а между тем быстродвижен по природе и без занятия быть не может. Как нечем дельным заняться, он и пускается в пустомыслие, — пустое брожение мыслей и мечты. Наполните его истиной, — и вместо пустых мечтаний он будет переходить созерцанием от одной истины к другой. Тогда и движение быстрое помыслов прекратится, ибо всякая истина будет удерживать на себе внимание не на одно мгновение, а надолго, иногда часы и дни, месяцы и годы; и врагу доступ пресечется, ибо он ложь есть и не может показываться там, где царствует истина; лучи ее, как молния, поражают его.
  Как ум наполнить истиною?! — Пересмотри все содержание христианского учения,— каждую истину уясни, обставь приличными основаниями, возведи до убеждения и углуби ее в ум. Так истина за истиною будет влагаться в ум и проникать его; наконец и все войдут туда, и содержание ума отождествится с содержанием Богооткровенных истин. От этого он будет преисполнен здравых понятий и суждений о всем сущем и бывающем, и станет крепок сам в себе, так что его ничем не собьешь. Враг чем берет? — Представляет призрак истины и добра и увлекает. Но кто ведает истину полно, тот сразу разоблачит призрачность лжи и отразит тем нападение. Исполненный таким образом истиною силен бывает, как и тот, кто опоясан. Опоясываются затем, чтоб стать крепче. И тот, кто истиною исполняется, становится крепким, будто опоясывается. Такова и есть цель слова Апостольского. Воин духовный непобедим, когда полон истины.
  Святой Златоуст говорит: «Не о чувственном препоясании говорит Апостол; в этом месте он выражается иносказательно. Что же это значит? — Человека рассеянного, преданного пожеланиям, у которого помыслы устремлены долу, он обуздывает посредством опоясания. Когда он опоясывает чресла, то тем самым укрепляет нашу душу, потому что он разумеет не телесные чресла, но чресла в смысле духовном. И как телесные чресла служат основанием (скрепою) для нижних и верхних частей тела, так точно и духовные чресла. Чтобы нам удобнее было бежать, мы опоясываем себя: это обезопашивает нашу силу. Пусть то же, говорит Апостол, наблюдается и в отношении к душе, и тогда во всех делах своих мы будем иметь более силы. Телесные чресла мы опоясываем поясом; а здесь чем? — Главою наших помыслов, то есть истиною.— Итак, оставим всякую ложь, будем поступать во всем по истине. Будем ли искать славы, — но славы истинной, или желать жизни,— но жизни истинной. Если мы оградим себя этим, то есть опояшемся истиною, то никто нас не одолеет. — Препоясанный истиною, во-первых, никогда не почувствует изнеможения; во-вторых, хотя бы он и утомился, то получит подкрепление в той же истине. В самом деле, заставит ли его страдать бедность? — Нисколько. Помышление об истинном богатстве успокоит его, а бедность напомнит ему об истинной нищете — духовной. Не покажется ли ему тяжким рабство? — Нимало. Ибо он знает истинное рабство. — Болезнь? — И она — нет. — Быть препоясанным значит иметь бодрствующую душу. Чтобы стоять мужественно, для этого нужно опоясаться. Препояшем же и мы себя (подобно израильтянам пред выходом из Египта, вкушавшим пасху, опоясавшись). Ибо и мы также хотим выйти, и много потом придется испытать нам трудностей. Когда мы проходим чрез эту греховную область, тотчас является диавол, начинает хитрить, употребляет все меры к тому, чтобы людей, которые избавились от Египта (греха и страстей), перешли Чермное море (в слезах покаяния), освободились от демонов и неисчислимых бед,— взять и погубить. Но да не унываем. И у нас есть столп огненный. Это благодать Духа. Нашим исходом предводительствует не Моисей, а Иисус. — Будем ходить благопрепоясанные, чтоб одолеть врагов».
   Оболкшеся в броня правды. Воины надевают броню — многосоставные латы. Удар врага, падая на нее, не проходит до тела и раны не причиняет. Это — многопомощное оружие! Нужно им облечься и духовному воину. Что же здесь броня? — Правда. Правда здесь — праведность, всякое доброе и святое расположение сердца. Чтобы видеть, как совокупность таких расположений составляет броню, отражающую удары, приведем на память, как действуют вражеские искушения. Размах вражеского меча — есть нанесение помысла, в надежде, что в сердце отзовется ему сочувствие, на основании которого он потом состроит сильное искушение. Представляется, например, лицо оскорбившее: это вражеский взмах меча. Когда на это в сердце отзовется неприязненное чувство к оскорбившему: это значит, что меч прошел до тела души и уранил ее. Подскакивает тогда враг к душе и воздымает в ней целую бурю враждования и мстительности. Но когда в сердце лежит постоянное расположение прощать обиды и держать себя всегда в тихой кротости и мирности со всеми, тогда сколько враг ни напрягайся представлять душе в помыслах лица оскорбившие, в сердце никакого отзвука им не будет, а следовательно, врагу не к чему будет приплесть и свое искушение. Удар его меча отскочит от сердца, как от воина, облеченного в броню. Так вообразите, что в сердце положены все добрые расположения, возлюблены им и составляют предмет его драгости и блюдения, как сокровища: тогда какие бы хитрости враг ни употреблял насеять в душу возбудительные помыслы, пользы ему от этого никакой не будет, потому что от них никакого не останется следа в душе. Помыслы, при всем препоясании их трезвением, вниманием и бодренностию, могут проскользать, потому Апостол и не удовольствовался одним препоясанием, а велел надевать и броню — в сердце внедрить все святые расположения, чтобы хоть и прокрадутся как-либо помыслы, никакого от них худого воздействия не произошло в сердце.
  Эту духовную броню, — многосоставные духовные латы,— святой Павел часто изображал в своих посланиях. Так в послании к Колоссянам пишет он: облецытеся... во утробы щедрот, благость, смиренномудрие, кротость и долготерпение... прощающе... над всеми... стяжите любовь... и мир Божий да водворяется в сердцах ваших (Кол. 3, 12 — 15). Подобно сему и святой Апостол Петр сцепляет такую духовную броню: тщание все привнесше, подадите в вере вашей добродетель, в добродетели же разум, в разуме же воздержание, в воздержании же терпение, в терпении же благочестие, во благочестии же братолюбие, в братолюбии же любовь (2 Пет. 1, 5 — 7). И вообще, кто облечен в броню правды, тот о том только и помышляет, елика суть истинна, елика честна, елика праведна, елика пречиста, елика прелюбезна, елика доброхвална, аще кая добродетель и аще кая похвала (Флп. 4, 8).— Кто так огражден, того какой вражий удар поранить сможет?!
  Такие добрые расположения все в естество наше вложены, как учит святой Макарий, в самом создании, но прившедшие страсти помрачили их и прикрыли. Следует только возочистить их, сбросив налегший на них срамный покров. Это совершается уже в первой решимости благоугождать Богу возлюблением всякой добродетели. Хотя они не бывают еще внедрены, но воз-желание их заменяет место внедрения, и хотя с болию, но все-таки всякий раз отражает удар и воина представляет непобежденным. В этом смысле говорит о сем и святой Златоуст: «Как броня хранит от поранений, так и правда спасает нас». Правдою же называет здесь всякую вообще добродетель. Как бы так было сказано: «Внедривши в свое сердце праведные намерения и предприятия». О таких людях и Христос говорит: блажени алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся (Мф. 5, 6). «Кто оградил свое сердце правдою, тот так же бывает крепок, как и самая броня». — О тех же, в сердце коих уже действительно внедрены все добрые расположения, святой Златоуст говорит ниже: «Праведный, яко лев, уповая ходит (Притч. 28, 1). Кто облечен в такую броню, тому нечего бояться вражеских полчищ. Напротив, он смело может идти в самую среду неприятелей».

  Стих 15. И обувше нозе во уготование благовествования мира.
  «Выражение не совсем понятное», — замечает святой Златоуст. Если б святой Павел писал наставление проповедникам Евангелия, то слова эти были бы понятны сами собою. Но как он пишет общие всем христианам правила брани, благовестие же Евангелия нельзя поставлять в общую всем обязанность, то его здесь и не следует разуметь. И святой Златоуст не настаивает на этом, выставляет только как предположение: «Разумеет здесь Апостол или готовность к благовестию». Или, то есть может быть.— Нельзя разуметь здесь и добродетели миролюбия, как бы так: будьте готовы и всегда ревнуйте сохранять мир со всеми, ибо миролюбие заключается уже в броне правды. Можно бы понимать слово мир не как указание на особую добродетель, а как обозначение качества Евангелия умиротворительного, и потому заключающегося уже в слове Евангелия, так что и сего одного слова,— то есть Евангелия — достаточно бы было для выражения мысли, — можно бы разуметь здесь готовность жить по Евангелию. Святой Златоуст и другие наши толковники на этой мысли больше и останавливаются. Так святой Златоуст говорит: «Под уготованием благовествования разумеется самый лучший образ жизни». Что это за лучший образ жизни, сказывает он ниже: «Будем вести себя достойно Евангелия, будем поступать так, чтобы вся жизнь и дела наши были чисты в течение всего нашего земного поприща».— Но твердая решимость на такую жизнь, — готовность, — заключается уже во внушении: станите, и составляет существенную черту стояния. Частные же добродетели, в которых проявляется сия готовность, заключаются уже в броне правды. — Приходится или оставить нерешенным, что именно разумеет здесь святой Павел, или придумать еще какое-либо предположение.
  Решаемся на последнее и берем в руководство слово святого Златоуста, который говорит: «Или, — если это объяснение, — то есть понимание здесь готовности к благовестию, — неверно,— (Апостол) хочет сказать, чтобы они (ефесяне) готовились к исходу».— Память об исходе, или о смерти, с заботливым приготовлением к ней всех подвижников, — неутомимых борцов с врагами нашего спасения, — почитается самым могущественным средством к отражению вражеских стрел. Не она ли точно и разумеется здесь? Только надобно выяснить все соприкосновенные сей памяти проявления духовной жизни.— Память о смерти не есть голая память. Она содержит в себе переселение сердцем из сей жизни в другую. Помнят о смерти не затем только, чтобы пугать себя, но чтобы ни к чему временному не привязываться, потому что, как бы оно велико ни было, ныне или завтра его надо оставить. Сердце, ни к чему здесь не привязанное, отбросило все вкусы земные, а находит вкус только в неземном и тем услаждается. У кого таково сердце, тот телом здесь живет, а сердцем на небе, в другой жизни. Но такое настроение есть существо Евангелия. Ибо Господь говорит то, что Царство Его внутри нас есть, то, что оно не от мира сего. Кто в сердце, — тот внутрь и есть, и кто сердцем в другом мире живет, тот уже не от мира сего есть. Не в Царстве же ли он, которое указал Спаситель и о коем благовествует Евангелие?
  Возьмем другой несколько ход мыслей. Тем, которые решаются идти вслед Господа, что Он заповедует во-первых? — Да отвергнутся себе. По ходу речи слово сие значит: возлюбить путь Господень и решиться верным ему пребыть до положения живота. Оно требует готовности на всякие жертвы, на всякого рода лишения и страдания, и даже на смерть. У святых подвижников часто слышится завет: хочешь успешно течь путем Господним? — Умри наперед.
  Собираем все эти мысли воедино и говорим: таков дух жизни по Евангелию, что он требует мертвости всему земному и переселения сердцем в иную жизнь, с готовностию на всякие лишения и даже смерть. Кто так настроился, тот у готовился к жизни по Евангелию,— исполнил то, что внушает Апостол, заповедуя обуть ноги в готовность, требуемую Евангелием. Кто таков, тот не досязаем для стрел вражиих. — Какая стрела достанет то сердце, которое на небе? Или какая чувствительная рана может быть нанесена тому, кто умер,— и держит себя в недвижимой мертвости?
  Остановиться на таком понимании слов Апостола заставляет и самый строй речи его. Препоясав воина духовного истиною, он преобразовал его ум; облекши его в броню правды — он преобразовал его волю. Ожидается, что скажет о преобразовании сердца. Указанное нами настроение и есть действительное его преобразование и вместе с первыми двумя — самое сильное средство к отражению врага. Но что все эти три орудия должно истолковать так, чтобы понятия, в них влагаемые, состояли в соответствии (были координаты), этого требует образ выражения: — препоясавше, — оболкшеся,— обувше.
  Применим к обуви указанное настроение сердца. Кто бос или плохо обут, тот робко ступает, боясь боли от неровностей пути. А кто обут хорошо, тот смело ступает и по кочками, и по кремнистым, и по усеянным колючками стезям. Таков, кто всему земному умер и сердцем живет на небе, с готовностию на лишения и смерть. Смело идет он, ничего не боясь, ибо на все уже у готовился, и ничего нельзя придумать, на что бы он не был готов. А кто еще живет на земле и земные питает вкусы, интересы и надежды, тот непрестанно охает и вскрикивает, будто на колючки ступает.

  Стих 16. Над всеми же, восприимше щит веры, в немже возможете вся стрелы лукаваго разжженныя угасити.
  Следует новый ряд оружий духовных — щит веры, шлем спасения, меч духовный. И их, судя по обороту речи, надлежит истолковать так, чтобы понятия, ими подаваемые, состояли в соответствии (были тоже координаты) между собою. И не только это,— но и в известном соотношении с тремя предыдущими. Полагать можно, что щит веры имеет соотношение с обутием ног в сказанную готовность, шлем спасения — с облечением в броню правды, меч духовный — глагол Божий,— с препоясанием истиною. Идут в восходящем порядке. Если первый ряд орудий весь — указывает, что должно быть от нас, то второй укажет, что есть от Бога и порядка спасения, Им учрежденного. Так будем вести и толкование.
   Над всеми,— поверх всех этих трех надложите новый ряд орудий, поверх каждого — особое. Во-первых, восприимите щит веры. «Под верою здесь разумеет Апостол не исповедание истин веры (познание догматов), но ту, которая несомненно верует в будущее, как в настоящее, может совершать знамения и горы преставлять» (Феофилакт). «Вместо щита да будет у вас вера, потому что она указует вам всемогущего Бога, она открывает награды за брань, провозглашение победителями и венцы за доблести» (Феодорит). Можно ее и так определить: детская уверенность в Боге, столь тесно с Ним соединяющая, что не разделяет себя от Него и Его от себя. Оттого она и всесильна, ибо в ней действующим является Сам Бог, Который и дает ее. Святой Златоуст говорит о такой вере: «Весьма справедливо Апостол называет веру щитом. Подобно тому, как щит застеняет собою все тело, делаясь как бы стеною, — и вера защищает нас таким же образом. Ибо все ей уступает. Ничто не в силах разорвать сего щита. Послушай, что говорит Христос Господь Своим ученикам: аще имате веру, яко зерно горушно, речете горе сей: прейди отсюду тамо, и прейдет (Мф. 17, 20)».
  Чтобы лучше уяснить себе, что это за вера, сделаем несколько выписок о ней из святого Исаака Сирианина. «Под верою разумеем не основание общего всем исповедания, но оную мысленную силу, которая светом ума подкрепляет сердце и свидетельством совести возбуждает в душе великое упование на Бога, чтобы не заботилась она о себе самой, но попечение свое во всем беззаботно возвергла на Бога» (Слово 44). «Душа, однажды с верою предавшая себя Богу и многократным опытом изведавшая Его содействие, не заботится уже о себе, но связуется изумлением и молчанием... Кто последует такой вере, тот вскоре делается свободен и самовластен, и как сын Божий всем пользуется самовластно. Возлюбивший веру сию, как Бог, распоряжается всяким тварным естеством... Многие по вере входили в пламень, обуздывали сожигающую силу огня и невредимо проходили посреди его, и по хребту моря шествовали, как по суше... Сокровищ веры не вмещает ни земля, ни небо. Ничего никогда не утрачивает тот, у кого сердце подкрепляется верою. И когда ничего не имеет, все содержит он верою (2 Кор. б, 10), как написано: вся, елика воспросите в молитве, верующе, приимете (Мф. 21, 22); и еще: Господь близ. Ни о чемже пецытеся (Флп. 4, 5 — 6). Вся возможна верующему (Мк. 9, 23), потому что для Бога ничего нет невозможного. Какое неизреченное богатство!» (Слово 25). «Вера говорит: на всякое дело довлеет для меня Того, Кому единожды предал я душу свою. Меня нет здесь; Он это знает. Кто таков, за таковым последует благодать и открывает ему силу Свою в различных вспоможениях, сперва в этом явном, касающемся тела, а потом и в рассуждении сокровенного, открывает пред ним хитросплетение помыслов и прелесть их, — посрамляет пред очами его всю злокозненность демонов» (Слово 49). Святой же Златоуст говорят, что такая вера повелевает демонами. Вот какой обезопашивающий щит есть она!
  Трудно нам вместить такие суждения о вере. Так она далека от нас, или мы от нее. Можем, однако ж, догадываться, что такова она от сорастворения сознания с Господом, со святою Церковию и со всеми святыми. Она чувствует в себе, что не одна, а что и Господь с нею, с нею Ангелы и святые Божий. Оттого чувствует себя столько сильною, сколько сильна Церковь и сколько могуществен Господь. Богом моим, говорит, прейду стену... Аще и пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла, яко Ты со мною ecи... Аще Бог по нас, кто на мы?!  (2 Цар. 22, 30; Пс. 22, 4; Рим. 8,31).
  И то не можем не понять, что такой веры нельзя себе набить самому думанием о ней или желанием ее. Она есть плод того, что Господь действительно принимает душу в десницу Свою, действительно исполняет ее Своею силою, действительно прививает ее живо к живым членам живого тела Своего. Сила Господа, главы Церкви, и сила всего тела Его Церкви отражается в ней. Она и сильна. Вот истинный щит!
   Разжжеиныя стрелы суть внутренние и внешние искушения, сильные и решительные, как бы последние усилия врага, где он совмещает всю свою злокозненность. Их нельзя определить именно; потому что они изменяются соответственно лицу, по обстоятельствам его. Для одного — одно, а для другого — другое бывает разжженною стрелою. Святой Златоуст говорит: «Стрелами лукавого Апостол назвал как искушения (внешние), так и неистовые пожелания, а словом: разжженныя — означил свойство их. Много помыслов, волнующих душу, много сомнений и неразрешимых вопросов, но истинная вера на все дает успокоительный ответ. Много внушений, которыми диавол, воспламеняя душу, повергает ее в разного рода недоумения. Например, говорят: есть ли воскресение? Если ли суд? Есть ли воздаяние? — Имей только щит веры, и ты угасишь им стрелы диавола. Возникло ли в тебе какое-либо неистовое желание? Запылали ль внутри тебя огнем лукавые помыслы? — Покажи врагу веру в грядущие блага, и он более не покажется, мало того: погибнет. Вся, говорит, стрелы, а не так, чтобы одни угасить, а другие нет. Видишь ли, сколько стрел угасили некогда праведники? В нас воюют помыслы — пошлем вперед веру. Нас обуревают неистовые пожелания — призовем на помощь веру. Мы находимся в трудных обстоятельствах и несчастии — будем искать утешения в вере. Вера есть то, чем оберегается всякое оружие. Если ее потеряем, то и оружие (всякое) тотчас сокрушится. Над всеми, сказано, восприимше щит веры. Над всеми: над чем же именно? — И над истиною, и над правдою, и над уготованием благовествования. Значит, те нуждаются в вере».
  Этот щит веры стоит в прямом соотношении с предыдущим обутием ног — или готовностию на все, с отрешением от всего. Та готовность пролагает путь к восприятию сей веры, а вера эта запечатлевает ту готовность.
  Стих 17. И шлем спасения восприимите, и меч духовный, иже есть глагол Божий.
  Возложит шлем на голову, в послании к Солунянам истолковано: восприять упование спасения (1 Сол. 5, 8). Если то же толкование приложить и к настоящему месту, то шлем спасения будет то же, что предыдущий,— щит веры. Святой Златоуст так это и понимает. Он говорит: «И шлем спасения восприимите, то есть вы не иначе можете достигнуть окончательной безопасности и избежать всякой беды, как посредством веры. Как шлем охраняет голову от всяких ударов и ран, потому что укрывает ее со всех сторон, так и вера, кроме того, что служит вместо щита, заменяет еще собою шлем спасения».
  Но если, как нельзя не согласиться, всякое из предполагаемых Апостолом оружий есть особое оружие, то и под шлемом спасения надо разуметь что-либо другое от щита веры. И сам святой Златоуст не удовольствовался предыдущим толкованием, а предложил новое. Берет он голову души и для нее определяет шлем. Голова души — ум. Голову телесную покрывает шлем, а ум — голову душевную — Божественные созерцания, в которые вступают по очищении от страстей, или по погашении всех огненных стрел лукавого. Вот слова его: «Когда стрелы лукавого (злые помыслы) будут угашены, то на место их будем иметь помыслы, которые станут охранять владычественное (ум) в нас и не допустят, чтоб оно страдало каким-либо недугом. Ибо, когда угасишь одни — противные помыслы, то взамен их непременно возникают в нас другие, которые спасают и внушают надежду. И, как шлем голову, так они будут укрывать владычественное в нас». То же повторяют и Экумений с Феофилактом. В правилах святого Василия Великого против каждой страсти прописывается, как самое могущественное средство, Божественное созерцание, то есть память или сознание Божественного вездеприсутствия, и помышление о Божеских свойствах и действиях, и особенно об устроении нашего спасения, что все можно назвать спасительным Богомыслием. Оно всю душу облекает светом, на который диавол взглянуть не может и увидеть души, чтобы нанесть ей удар.
  Но посмотрим все выражения Апостола. Когда он говорит: препояшьте чресла истиною, мы разумеем: пояс — истина. Когда говорит: облекитесь в броню правды, мы разумеем: броня — правда. Когда говорит: обуйтесь в уготование, мы разумеем: обувь — готовность на всякие жертвы и самую смерть. Когда говорит: восприимите щит веры, мы разумеем: щит — вера. Подходя после всего этого к словам: шлем спасения восприимите, мы, кажется, должны также разуметь, но подобию разумения предыдущих выражений: шлем — спасение. Останется только определительнее выразить, что есть спасение.
  Спасение, конечно, есть спасение в Господе Иисусе Христе. Состоит оно в сочетании с Ним, как Сам Он сказал: будьте во Мне и Я в вас. Иначе ничего не выйдет из вас. Без Мене не можете творити ничесоже (Ин. 15, 5). Сочетание с Господом совершается чрез таинства. Первое привитие Его к нам и нас к Нему совершается в таинстве крещения. Поддерживается и углубляется сие сочетание — чрез таинства покаяния и причащения. Существо причащения таково: ядый Мою плоть и пияй Мою кровь, во Мне пребывает, и Аз в нем (Ин. 6, 56). Поставим эти истины в наше место,— и получим: шлем — спасение, то есть сочетание с Господом Спасителем в таинствах, и именно чрез частую исповедь и причащение. Кто так будет делать, тот не может не прийти в сознание, что стоит под Господом — Главою, Который и прикрывает его прочнее и обезопашеннее, чем шлем — голову. Впереди говорилось, что щит веры есть сила, исходящая от сочетания с Господом и святою Церковию, - Ангелами и святыми. Теперь выходит, что необходимое средство и условие к сему сочетанию и углублению его есть принятие Святых Тайн. И это-то означает — спасение, в слове Апостола: шлем спасения. Потому Апостол и не сказал, как обычно: σωτηριας, но: σωτηριου,— спасительного. Что у нас спасительное? — Ничего нет спасительнее таинств! Принимая в этом смысле слово Апостола, получим особое, мощное оружие против врагов. Оно и в действии состоит у всех борцов.
  Не это ли разумел и блаженный Феодорит?! Ибо он пишет: «И шлем спасения восприимите. Сам Владыка Христос, говорит Апостол, покроет главу вашу, и, как бы некиим шлемом, оградит спасением, чтобы не принимать вам ударов, наносимых неприязненными».
  В этом разумении шлем спасения будет стоять в соотношении с бронею правды, под которою разумеется вся совокупность добродетелей. Каждой добродетели одна надпись: сие да мудрствуется в вас, еже во Христе Иисусе. К кому же это приложимее, как не к тому, кто с Господом глубже сочетавается чрез таинства, получая чрез них и особую благодать на творение всякого добра.
   И меч духовный, иже есть глагол Божий.
  Что есть меч духовный, изъясняет сам Апостол, говоря, что это есть глагол Божий, то есть Богооткровенное слово. Как сим словом поражать можно врага, показал Сам Господь, когда, искушаемый в пустыне, все хитросплетения диавола рассекал мечом слова Божия. Восприять такой меч, значит — знать на память Божественные изречения и во время благопотребное износить их из сердца, наперекор внушениям диавольским. Условие действенности такого оружия есть не вера только и любовь к слову Божию, но и расположение по нему жизни. Поелику такое состояние благодатию Божиею производится, то произносящий возлюбленное и делом осуществляемое слово в нем износит и благодатную силу, которая опаляет врага. Опытные борцы с диаволом — подвижники — говорят, что если в час искушения начнешь читать псалмы и особенно такие, в которых говорится что-либо относящееся к искушению, то оно тотчас исчезнет, как исчезает дым от дуновения ветра. Иные говорят: собери и содержи в памяти наготове изречения Писания против всякой страсти, и, когда случится быть искушаему какою, припоминай и читай вслух, если можно, сии изречения,— и искушение отойдет.
  Святой Златоуст говорит на это: «Не один щит и шлем нам нужно взять, но также и меч духовный, дабы не только обезопасить себя от стрел, бросаемых в нас диаволом, но поразить и его самого. Действительно, владея этим мечом, душа, быв при этом еще ограждена от разжженных стрел, может с полной смелостию стать против врага и не опасаться за свой успех; она в силах будет, разорвав броню неприятеля, убить дракона и отсечь ему голову. И сам Павел тем же мечом рассеял и пленил умыслы диавола. Глаголом Божиим он называет здесь заповедь, или учение, которое завещал Иисус Христос Апостолам и которое они повсюду проповедовали, совершая во имя Его чудеса. Будем же наблюдать одно: как бы сохранить во всем заповеди Божии. Ибо исполнение их поведет нас к тому, что таким образом мы низложим и умертвим диавола — этого хитрого змия».
  В этом разумении меч духовный, глагол Божий, будет стоять в соответствии с препоясанием истиною, подавая обильный источник, откуда почерпать истину. Так эти новые три оружия стали в параллель с предыдущими, то есть союз с Господом в Церкви, что то же есть, что принадлежание Православной Церкви, — принятие таинств и слово Божие. Все это имеет всякий под руками и силою всего пользоваться может к преодолению вражеских падений.
  Не можем пропустить без внимания особое понимание меча духовного, выраженное блаженным Феодоритом. Он говорит, что «мечом духовным (τοθ πνευματος — Духа) Апостол назвал действенность Духа, по которой духовный человек запрещает диаволу и обращает его в бегство. «Мысль та, что духовный человек, в котором благодать Духа начала явно действовать, по очищении страстей, получает особую силу на бесов. Почему говорит им: именем Господа Иисуса Христа повелеваю тебе — изыди и ктому не вниди, — и бесы бежат. — Это и есть действенность Духа. Огнь Духа опаляет их. Христианам совершенным всегда принадлежала и принадлежит такая власть». — Не ее ли и разумел Апостол? Эту мысль, между прочим, приводят и Экумений с Феофилактом.

А ТАКЖЕ ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ И ТОЛКОВАНИЕ :  АПОСТОЛЬСКОЕ И ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ ДНЯ

27 ЯНВАРЯ

Апостольское чтение: (Соборное послание святого апостола Иакова)

Иак., 53 зач., II, 14-26.

14Что' пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? может ли эта вера спасти его?

26Ибо, как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва.

[взломанный сайт]
толкование на Апостольское чтение Феофилакт, блж Болгарский :

Иак.1:14. Кийждо же искушается, от своея похоти влекомь и прельщаемь;
Иак.1:15. таже похоть заченши раждает грех, грех же содеян раждает смерть.
Поелику о Божеской природе доказано, что Бог ни Сам не искушается, ни других не искушает, то здесь искушениями называет помыслы, смущающие душу, ибо искушения от Бога не смущают, но утверждают душу, озаряя ее, почему говорит: «всяко даяние благо и всяк дар совершен свыше есть, сходяй от Отца светов» (Иак.1:17), тогда как все, происходящее от нас, имеет несовершенство.
Иак.1:16. Не льститеся, братие моя возлюбленная;
Иак.1:17. всяко даяние благо и всяк дар совершен свыше есть, сходяй от Отца светов,
Под Отцом светов разумей Бога, а под светами или силы ангельские, или просвещенных Духом Святым людей.
у Негоже несть пременение, или преложения стень.
У Бога светов нет изменения, ибо Он Сам взывает через пророка: «Аз Господь Бог ваш, и не изменяюся» (Мал.3:6), а выражение «преложения стень» означает, что в Боге нельзя даже помыслить какой-либо перемены.
Иак.1:18. Восхотев бо породи нас словом истины, во еже быти нам начаток некий созданием Его.
Сказал «восхотев», потому что есть люди, которые по наваждению беса умствуют, что мир составился как бы случайно. Выше сказал: у Негоже несть пременения и тем показал, что Божество неизменяемо; теперь присовокупляет: «восхотев бо породи нас». Если мы произошли, то явно, что мы не неизменяемы, ибо возможно ли, чтобы неизменяемым было то, что из небытия пришло в бытие через изменение?
А чтобы по поводу слова «породил» не подумал кто, что Бог и Сына родил так же, как нас, апостол присовокупил: «словом истины», ибо, по словам Иоанна Богослова: «все чрез Него начало быть» (Ин.1:3), то есть через Слово истины; посему, если мы произошли через Слово, то не однородны с Тем, от Кого произошли по бытию. Слова «начаток некий» означают преимущество и высшее достоинство, а «созданием» называет видимую природу
Иак.1:19. Темже, братие моя возлюбленная, да будет всяк человек скор услышати [и] косен глаголати, косен во гнев
Скорым нужно быть на слышание не простое, но деятельное, возбуждающее прилагать выслушанное к делу, ибо известно, что кто слушает прилежно и внимательно, тот готов будет и исполнять слышанное, а кто, напротив, медленно располагается к чему-нибудь и откладывает то, тот впоследствии может и совсем отстать от предприятия. Посему относительно изучения Божественных предметов апостол заповедует скорость, а относительно того, совершение чего соединено с опасностью, медленность. Таковы слова, гнев. Ибо говорливость в гневе не оканчивается добром. Посему один богомудрый муж часто раскаивался в том, что он говорил, а в том, что молчал, никогда не раскаивался2). Так и блаженный Давид заповедует: «гневайтеся, и не согрешайте» (Пс.4:5), то есть не гневайтесь скоро и не впадайте от гнева в бешенство. Подобна этой и настоящая заповедь о словах и о гневе, особенно о гневе, который, быв допущен до безрассудства, лишает правды Божией. Почему и говорит апостол:
Иак.1:20. Гнев бо мужа, правды Божия не соделовает.
Правда есть свойство души, воздающее каждому должное, а: «гнев губит и разумных» (Притч.15:1). Как же он, в страстном размере помрачая ум, составит добродетель, которая рассудительно воздает каждому должное? Примечай и то, что апостол сказал не просто о том, кто «правды Божия не соделовает», но о том, кто мужается в пагубном для него самого3). А что у него такая мысль, видно из выражения: «блажен муж, который не ходит на совет нечестивых» (Пс.1:1), ибо прибавление приставочного члена показывает, что слово «муж» означает имеющего склонность к тому или другому, к добру или к злу. Нужно приметить и то, что апостол не просто сказал: «делает», но с предлогом, в значении «исполняет». Это значит, что гнев не совершенно чужд правды, ибо в гневе можно усматривать некоторую пользу, поскольку в нем, как и во всяком душевном движении, за неимением похвального можно находить не одно худое, но нечто и полезное.
Иак.1:21. Сего ради отложше всяку скверну и избыток злобы, в кротости приимите всажденное слово, могущее спасти душы вашя.
Сказав «нечистоту», апостол прибавляет: «избыток злобы», желая внушить, чтобы если кто-нибудь и впадал часто в нечистоту, скорее отставал бы от нее, дабы, оставаясь в ней, не дать злу усилиться через привычку, ибо совершаемое нами часто и в обилии становится обыкновенно как бы природой, получая свойство природы. «В кротости», сказал апостол, имея в виду учительное «слово», которое не принимается среди шума и возмущения; а всажденным называет он то слово, по которому мы явились на свет разумными и способными различать добро и зло.
Иак.1:22. Бывайте же творцы слова, а не точию слышатели, прельщающе себе самех.
«Прельщающе себе самех» значит обманывающие самих себя, ни во что ставящие собственное свое спасение.
Иак.1:23. Зане аще кто есть слышатель слова, а не творец, таковый уподобися мужу смотряющу лице бытия своего в зерцале.
«Лице бытия» означает познание самого себя через закон. Посему-то к слову «лице» и прибавил апостол слово «бытия», ибо через закон мы узнаем, какими явились мы на свет, и уразумеваем, в какое состояние перерождает нас духовный закон через баню возрождения. Потом, не пребывая в таком созерцании через деятельность, мы забываем о полученном даре духовном, ибо кто предается злым делам, тот не помнит, чем он облагодетельствован от Бога, ибо если бы помнил, что он рожден свыше, оправдан и причислен к сынам Божиим, то не предавался бы делам, отвергающим дарованную благодать. От обыкновенного зеркала апостол переводит речь к зеркалу мысленному, ничего не выведя из представленного в кратких словах примера. Ему надлежало бы сказать так: «Кто слушает закон и не исполняет, тот подобен человеку, рассматривающему лицо свое в зеркале. Как этот посмотрел на себя, отошел и тотчас забыл, каков он, так и тот, усмотрев из закона Моисеева, для чего он сотворен, а именно для славы Божией и для жизни по образу создавшего его Бога, ничего из виденного не исполнил, но поступил точно так же, как и смотревшийся в зеркало: ему следовало воспользоваться виденным, а он, как и тот, не воспользовался». И не без цели поступает так апостол (умалчивает нечто): он сосредоточивает слушателя и напрягает его слушать это не между делом, ибо блаженны не такие слушатели, но соединяющие с слушанием дело. И фарисеи были слушателями, но так как они не были исполнителями, то и не блаженны они.
Иак.1:24. Усмотри бо себе и отиде, и абие забы, каков бе.
К слышанию прибавил апостол исполнение, потому что для душевного спасения недостаточно одного слышания закона, но слышание Должно быть еще подтверждено исполнением.
Иак.1:25. Приникий же в закон совершен свободы, и пребыв, сей не слышатель забытлив быв, но творец дела, сей блажен в делании своем будет.
Апостол сказал «кто приникнет», а не «войдет», ибо духовный закон, везде имея преимущество и величие, умеет привлекать и самым кратким чтением его.
К словам «закон совершен» прибавил «свободы» чтобы указать на отличительную его черту – свободу, ибо закон Христов, освободив от рабства плотского, поставляет приходящего к Нему в свободе, делает его через эту свободу более внимательным и освобождает его от забвения, вредного для всего доброго.
Иак.1:26. Аще кто мнится верен быти в вас, и не обуздовает языка своего, но льстит сердце свое, сего суетна [есть] вера.
По понятию иудеев, благочестив тот, кто оказывает верность в делах, потому что таковой кажется не принадлежащим к толпе. Иудеи, исполняя предписанные законом наблюдения, высоко думали о себе, сосредоточивали в этих наблюдениях все благочестие по отношению к Богу и, занимаясь только этими, мечтали стяжать через то блаженство, а к другим относились с большим осуждением, как видно из евангельской притчи о самохвале фарисее и мытаре (Лк.18:10–14).
Удерживая от такого мнения, апостол и дает настоящее наставление. Упомянув об исполнителе дела и назвав его блаженным, он тотчас исправляет зло, рождающееся у многих при исполнении. Он как бы говорит: «Хвалящийся исполнением закона, не думай получить блаженство за одно исполнение!» – ибо это неприятно Богу, но приятен Ему тот, кто исполняет и с тем вместе далек от самомнения и не относится к неисполняюшим с осуждением.
Льстит сердце свое
как бы душит и по самомнению, как исполнитель закона, обольщает свою совесть, ибо сердце означает здесь то же, что и в словах: «сердце сокрушéнно и смирéнно» (Пс.50:19).
Иак.1:27. Вера бо чиста и нескверна пред Богом и Отцем сия есть, еже посещати сирых и вдовиц в скорбех их, [и]
Благочестие, кажется, подразумевает нечто больше, нежели вера. Слово это обещает знание сокровенного твердость в созерцаемом верою4). Посему и употребил апостол такое слово в речи о благочестивом. Он как бы говорит: «Ты почитаешь себя знатоком тайн закона и точным хранителем его. Как так? Так думаешь ты, не умеющий обуздать языка, осуждающий ближнего, живущий высокомерно и не оказывающий сострадания никому из бедных! Между тем закон не одобряет даже того, кто злословит, но повелевает оказывать сострадание и врагам. Итак, если хочешь быть благочестивым, обнаруживай благочестие не в чтении, но в исполнении закона, которое состоит особенно в оказывании сострадания ближнему Ибо сострадание ближнему есть своего рода уподобление Богу Будьте, сказано: «милосерды, как и Отец ваш милосерд» (Лк.6:36). Только милосердие ваше должно быть чуждо лицеприятия, потому что и Бог оказывает свои благодеяния не каким-нибудь лицам отдельно, но: «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф.5:45).
нескверна себе блюсти от мира.
Под миром здесь должно разуметь народ простой и черный, растлевающий себя в обольстительных похотях своих.

А ТАКЖЕ ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ И ТОЛКОВАНИЕ :  АПОСТОЛЬСКОЕ И ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ ДНЯ

29 ЯНВАРЯ

Апостольское чтение: (Соборное послание святого апостола Иакова)

Иак., 55 зач., III, 11 - IV, 6. 

11Течет ли из одного отверстия источника сладкая и горькая вода?
12Не может, братия мои, смоковница приносить маслины или виноградная лоза смоквы. Также и один источник не может изливать соленую и сладкую воду.
13Мудр ли и разумен кто из вас, докажи это на самом деле добрым поведением с мудрою кротостью.
14Но если в вашем сердце вы имеете горькую зависть и сварливость, то не хвалитесь и не лгите на истину.
15Это не есть мудрость, нисходящая свыше, но земная, душевная, бесовская,
16ибо где зависть и сварливость, там неустройство и всё худое.
17Но мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна.
18Плод же правды в мире сеется у тех, которые хранят мир.
Глава 4.
1Откуда у вас вражды и распри? не отсюда ли, от вожделений ваших, воюющих в членах ваших?
2Желаете - и не имеете; убиваете и завидуете - и не можете достигнуть; препираетесь и враждуете - и не имеете, потому что не про'сите.
3Про'сите, и не получаете, потому что про'сите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений.
4Прелюбодеи и прелюбодейцы! не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу.
5Или вы думаете, что напрасно говорит Писание: "до ревности любит дух, живущий в нас"?
6Но тем бо'льшую дает благодать; посему и сказано: Бог гордым противится, а смиренным дает благодать.

[взломанный сайт]
толкование на Апостольское чтение Феофилакт, блж Болгарский :

(9-12) Тем благословляем Бога и Отца, и тем кленем человека бывшая по подобию Божию: от техже уст исходит благословение и клятва. Не подобает, братие моя возлюбленная, сим тако бывати. Еда ли источник от единого устия источает сладкое и горькое? Еда может, братие моя, смоковница маслины творити, или виноградная лоза смоквы? такожде ни един источник слану и сладку творит воду.

И это должно разуметь в форме вопросительной, как и нижеследующее: от техже уст исходит благословение и клятва. Апостол хочет тронуть слушателей. Если нам повелевается всех благословлять, ибо злоречивые не наследуют Царства Божия (1 Кор. 6, 10), то как не стыдно употреблять одно и то же орудие на зло и на добро? Никто из благоразумных не будет мешать одним и тем же орудием грязь и миро. Молишься ли? Не проклинай врага, ибо между молитвой и проклятием большое расстояние. Если не простишь оскорбившего тебя, то и сам не получишь прощения, и проклятие сам на себя привлечешь, когда будешь молиться, чтобы тебе прощены были долги так же, как сам ты прощаешь должникам своим (Мф. 6, 12).

(13-16) Кто премудр и худог в вас, да покажет от доброго жития дела своя в кротости и премудрости. Аще же зависть горьку имаще и рвение в сердцах ваших, не хвалитеся, ни лжите на истину; несть сия премудрость свыше низходяшц, но земна, душевна, бесовска; идеже бо зависть и рвение, ту нестроение и всяка зла вещь.

Люди, любящие начальствовать и хвалящиеся мудростью мира сего, проповедовали наперекор православным учителям, завидуя им и примешивая человеческое к Божественному, чтобы привлечь к себе слушателей новизной учения, отчего и ереси произошли. Посему, окончив слово об опрометчивости и необузданности языка, апостол обращает речь на зависть, которая рождается в людях от подобной же безрассудности, и говорит, что такие учения не свойственны истинным учителям, потому что истекают не от Божественной мудрости, но от бесовской. Сказал же он это, предварительно похвалив доброго учителя. А так как ревность может иметь приложение и к доброму и к худому, ибо ревность есть пламенное стремление души к чему-нибудь с некоторым уподоблением тому, к чему есть рвение, то апостол прибавил: горьку, чтобы показать, о какой ревности говорит он. Сварливость же есть неодобрительная страсть к спорам. Называется так и оговор со злоречием.

(17-18) А яже свыше премудрость, первее убо чиста есть, потом же мирна, кротка, благопокорлива, исполнь милости и плодов благих, несуменна и нелицемерна. Плод же правды в мире сеется творящим мир.

Чиста, то есть беспорочна, не привязана ни к чему плотскому. Несуменна, то есть не наблюдает разбора в пище и различных омовений. Но об этом подробно рассуждает Павел в Послании к колоссянам

(1) Откуду брани и свары в вас? не отсюду ли, от сластей ваших, воюющих во удех ваших?

Апостол показывает, что хотя упомянутые люди присваивают себе звание учителей, однако они совершенно плотские. Они делают много весьма противного, изобретают себе удовольствия: одни ищут пышного стола, что осуждает и Павел, говоря, что такие люди служат не Господу, а своему чреву (Рим. 16, 18); другие желают приобрести поместья; иные - богатых домов; иной еще иного, что внушает им лукавый, старающийся лишить их спасения.

(2) Желаете, и не имате; убиваете и завидите, и не можете улучити; сваряетеся и берете, и не имате, зане не просите.

Здесь убеждает через положение и отрицание. Впрочем, положение умолчано как неприличное. Неприличие в том, что подразумеваемое в положении составляет разжжение похоти, ибо похоть оканчивается исполнением чувственного удовольствия. Убийство и зависть, препирательство и вражда - не добрые дела, почему и не достигают того, к чему стремятся. Нужно, впрочем, знать, что здесь говорится не о плотском убийстве и вражде, ибо это тяжело слышать даже о разбойниках, тем более о верующих (хотя некоторых) и приходящих к Господу. А мне кажется, что убийцами называет тех, которые убивают свои души такими предприятиями, за которые у них и возникает вражда против благочестия. Так и далее (ст. 4) назвал прелюбодеями и прелюбодейцами не тех, конечно, которые таковы на самом деле, но тех, которые грешат против Божественных заповедей, примешивая к ним свои вымыслы, ибо никто не стал бы терпеть учителя блудника, хотя бы сам был грязнее свиньи. Так и о убийствах и войнах говорит не о телесных, но о душевных.

(3) Просите, и не приемлете, зане зле просите, да в сластех ваших иждивете.

Так было с фарисеем, упоминаемым в Евангелии (Лк. 18, 10-14). Чем более перечислял он добродетели свои, тем более заграждал Божественный слух, и высокопарная речь была праздной в устах его и обратилась в пену, как бушующая волна. Но скажет иной: если истинно обещание Господа Иисуса, этого неложного Учителя, всякий просящий получает (Мф. 7, 8), то как же говорит это теперь настоящий апостол? Отвечаем. Для того кто приступает к молитве должным путем, упомянутое обещание истинно; он не обманется ни в чем просимом. А кто, удалившись от цели преданной молитвы, будет по видимости просить, но просить не так, как должно, тот на самом деле и не просит, а потому и не получит. Представь, например, что учитель грамматики обещает научить грамматическому знанию всякого, приходящего к нему, а пожелавший учиться будет приходить не так, как должно, и не будет напрягать себя к усвоению преподаваемого, почему окажется на деле несоответствие с обещанным. Ужели справедливо кто-нибудь припишет ложь в этом случае самому учителю? Таковой поступит неразумно, ибо желавший учиться приходит не так, как требовал учитель. Как же и чего нужно просить, скажет иной. Выслушай Самого Того, Кто дал вышеупомянутое обещание: ищите же прежде Царствия Божия и правды Его (Мф. 6, 33). Очевидно, кто просит так и преимущественно этого, тот не обманется и в прочем, получение чего не отторгнет его от спасения. А кто просит вредного и пагубного, тому не станет подавать Тот, от Кого всякое даяние доброе (Иак. 1, 17). Даже и тот, кто просит знания Божественного или другого какого-нибудь дара духовного, но просит для своих вожделений, не получит, потому что просит худо и на погибель себе, а Бог не подает худого.

(4) Прелюбодее и прелюбодейцы, не весте ли, яко любы мира сего вражда Богу есть? Иже бо восхощет друг быти миру, враг Божий бывает.

Выше апостол лишь слегка обличил некоторых ложных мудрецов, искажающих Божественное Писание и по своей воле в превратном виде употребляющих оное, чтобы иметь повод к своей сладострастной жизни, а это есть не другое какое-нибудь зло, но вид гордости. Теперь же он выступает против них строже и, как бы вопреки своей кротости, употребляет слова укоризненные, называя таких людей прелюбодеями и прелюбодейцами, и делает почти такие обличения: "Скажи-ка мне, легкомысленный, ты хочешь выдавать себя за мудреца? Но откуда в вашей жизни распри и постоянная вражда? Отчего всегдашняя привязанность к настоящему? Отчего беспрерывное стремление к удовольствиям настоящей жизни? Это свойственно не мудрецам, но людям простым и склонным к дружбе с миром, что и показывает, что вы прелюбодеи, ибо вы сокрытой внутри Божественной и целомудренной красоте предпочитаете красоту обыкновенную, постыдную и скверную и стремлением к настоящему воздымаете вражду против Бога. Ужели не знаете, что дружба с миром есть вражда против Бога, удаляющая от любви Божией и показывающая нас врагами Его?"

Миром называет здесь всю вещественную жизнь как матерь тления, приобщающийся которой немедленно становится врагом Бога, ибо при рвении к бесполезному он небрежно и презрительно относится к предметам Божественным, каковые отношения мы допускаем к людям ненавистным и враждебным для нас. Так как есть два предмета, которыми занимаются люди, - Бог и мир, и к каждому из этих двух предметов обращаются с любовью или ненавистью, то коль скоро мы сильно привяжемся к одному, очевидно, явимся нерадящими о другом, ибо внимание производит любовь, а небрежение - ненависть. Итак, кто прилепится к предметам Божественным, тот есть и называется другом Божиим, а кто вознерадел о Боге и возлюбил мир, тот в числе врагов Божиих. Поелику же все это происходит от надмения и гордости ложных мудрецов, то апостол употребляет еще другое обличение, желая таких людей отрезвить от опьянения и возбудить от усыпления. Он говорит:

(5-6) Или мните, яко всуе Писание глаголет: к зависти желает дух, иже вселися в ны? Большую же дает благодать; темже глаголет: Господь гордым противится, смиренным же дает благодать.

Здесь употреблена фигура опущения - принятый обычаем оборот сокращенной речи. Апостол как бы так говорит: "Я собственными словами убеждал вас пользоваться своей мудростью правильно и неосужденно, чтобы вы по гордости не злоупотребляли ею, не подделывали и не извращали истинного учения. Если же вы желаете наставления и от Писания, то слушайте: Господь гордым противится. Если Он гордым противится (а мы противимся обыкновенно врагам), то, без сомнения, гордые должны быть причислены к врагам, ибо Писание напрасно, без основания или по зависти, не заповедует нам невозможного, но сильно желает, чтобы через его увещания вселилась в нас благодать. Поэтому если вы покорны Писанию, то смиритесь перед Богом и получите благодать через возвышение от Него. Гордость есть надменная до крайности злоба, но отлична от самомнения. Гордость воздымается над подчиненными ей, а самомнение над тем, чего вовсе не существует. Отличается и скромность от смирения [1]. Скромность или смирение, прямо противоположное гордости, есть великое благо. И так как то и другое бывает в нас по нашему произволению, то всякий, возвышающий себя по гордости, осужден уже и уничижается от Господа, тогда как того, кто сам уничижил себя по скромности, Он возвышает в свое время, ибо самое упражнение в смирении возводит приобретшего оное на духовную высоту.

Иначе объясняет святой Кирилл. Если смерть вошла в мир через зависть диавола (Прем. 2, 24) и если Христос, по Писанию, вселился во внутреннего нашего человека (Еф. 3, 16-17), то вселился для того, чтобы упразднить смерть, происшедшую от зависти. Но Он не только это подает, но и большую благодать. Я, говорит Он, пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком (Ин. 10, 10). А что Бог вселился в нас по великой любви к нам, это ясно выразил пророк, когда сказал, что ни Ангел, ни посредник, но Сам Господь Той нас спасет (Ис. 33, 22), по любви к нам и попечению о нас. Как же Спаситель даровал и большую благодать? Низложив наветника нашего сатану, почему и прибавлено: [Бог] гордым противится. Ибо как не горд тот, кто возглашает: и вселенную всю обиму рукою моею яко гнездо (Ис. 10, 14)?

А ТАКЖЕ ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ И ТОЛКОВАНИЕ :  АПОСТОЛЬСКОЕ И ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ ДНЯ

31 ЯНВАРЯ

Апостольское чтение: (Второе послание к Тимофею святого апостола Павла)

2 Тим., 293 зач., II, 11-19.

11Верно слово: если мы с Ним умерли, то с Ним и оживем; 12если терпим, то с Ним и царствовать будем; если отречемся, и Он отречется от нас; 13если мы неверны, Он пребывает верен, ибо Себя отречься не может.

19Но твердое основание Божие стои'т, имея печать сию: "познал Господь Своих"; и: "да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа".

[взломанный сайт]
толкование на Апостольское чтение Феофилакт, блж Болгарский :

Верно слово.

Так как многие сомневаются относительно будущей жизни и славы, говоря: когда я жив бываю, умираю, а когда умру, жить буду? и тому подобное: поэтому апостол, подтверждая свое слово, говорит: «верно слово». Какое слово? то, что избранные достигнут славного и вечного спасения.

Если мы с Ним умерли, то с Ним и оживем.

Подтверждает то же самое и человеческими соображениями. Уже и выше апостол представил доказательство этого сказал: «помни Господа Иисуса, воскресшего из мертвых»; он показал, что Христос воскрес после смерти. Каким же образом подтверждает? Если в скорбях мы участвуем со Христом, то в благах ужели нет? И человек не сделал бы так, не тем ли более Бог, источник правды и благости? апостол говорит здесь и о смерти духовной в крещении, и о смерти телесной чрез страдание и мучение.

2Тим.2 . Если терпим, то с Ним и царствовать будем.

Недостаточно дать себя на какую-либо смерть однажды, но навсегда. « Я каждый день», говорит апостол, «умираю» (1Кор.15:31). Итак, нужно много терпеть, чтобы нам сподобиться и царствования со Христом.

Если отречемся, и Он отречется от нас.

Апостол подтверждает свое слово и от противоположного. Ибо воздаяние будет не за добрые только отношения к Господу, но и за противоположные тому. «Кто отречется», говорит Он, «от Меня, отрекусь от того и Я» (Мф.10:33). Подумай, что должен будет перенести отрекшийся от Христа?

Если мы неверны, Он пребывает верен.

Если мы не верим, то Он не терпит от этого никакого вреда; Он истинен. Он неизменен, отрекаемся ли мы, или не отрекаемся от Него.

Ибо Себя отречься не может.

То есть не может не быть. Не такова Его природа, чтобы Ему обратиться в небытие. Он существует всегда, хотя бы мы не исповедывали Его. Поэтому польза или вред от того, признаем ли мы Его, или отрекаемся от Него, в том и другом случае бывает не для Него, а для нас.

Сие напоминай.

Чтобы кто-нибудь не подумал, что сам Тимофей нуждался в таких наставлениях, апостол говорит: напоминай другим.

Заклиная пред Господом не вступать в словопрения, что нимало не служит к. пользе, а к расстройству слушающих.

Так как это дело имеет приятность и человеческая душа всегда склонна к состязаниям и словопрению, то ты, говорит апостол, засвидетельствуй им пред Богом не вступать в словопрения, то есть: научи, призывай во свидетели Бога, чтобы они знали, что, если будут пренебрегать тобой, Он осудит их. Словопрение не только не приносит никакой пользы и выгоды, но напротив, причиняет большой вред. Ибо стенобитными машинами словопрений низвращается вера слышащих, как некий столп.

Старайся представить себя Богу достойным, делателем неукоризненным.

Объясняет, как он может сделаться искусным, именно, если он будет «делателем неукоризненным»: то есть, если не постыдится делать все, что относится к благочестию. Таким образом заслужишь одобрение от Владыки, если все перенесешь ради Него, все исполнишь. Везде с большим старанием апостол говорит о стыде, потому что для большинства служили стыдом как крест Христов, проповедь о Нем, будто бы невежественная, так и сами апостолы, как люди простые и все терпевшие. Итак, говорит, ты не стыдись.

Верно преподающим слово истины.

Многие или отнимают от него, или прибавляют к нему, а ты веди правым путем. Или, поскольку апостол не сказал: право направляющего, то дал понять нечто иное. Как бы излишние на коже и ремне наросты отсекай, говорит, от проповеди чуждое ей и истребляй мечом.

А непотребного пустословия удаляйся.

То есть убегай. Святой Иоанн Златоуст под «пустословием» – κενοφωνία везде дает разуметь новые сечения – καινοτομίας в учении и в последующих ему. Некоторые же вместо «удаляйся» – περιίστασο читают: περισσωσίστασο - больше обращай внимание на то, чтобы остановить и задержать их. Это не так.

Ибо они еще более будут преуспевать в нечестии, и слово их, как рак, будет распространяться.

Неудержимое, говорит, это зло и не допускает врачевства: оно заражает все, и люди неисправимы.

2Тим.2 . Таковы Именей и Филит, которые отступили от истины, говоря, что воскресение уже было, и разрушают в некоторых веру.

Хорошо сказал выше: «еще более будут преуспевать в нечестии». Казалось бы, в том только и заключается зло, что говорят о воскресении. Однако, отсюда происходят большие последствия. Ибо если воскресение уже было, то уничтожен и суд, и воздаяние, и добрые насладились печалями и скорбями, а злые наказаны утопанием в удовольствиях. Какая же нужда держаться добродетели, если таковы воздаяния? Не сказал: всех людей, но: некоторых, то есть слабейших. Посему прибавляет и следующее.

Но твердое основание Божие стоит.

Вот что говорит апостол: не все совратились, но нетвердые. И если бы они не были таковы, то и не отпали бы. Подобно тому, как и Адам не был тверд до искушения. Совершенно воодушевленные в вере стоят твердо и неподвижно. И смотри, «твердое», говорит, и: «основание». Так надлежит нам держаться за веру.

Имея печать сию: «познал Господь Своих»; и: «да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа».

То есть как на камне вырезываются надписи, подобно тому и у него в самых делах его отпечатлеваются признаки, указывающие на него, именно: «познал Господь» и так далее. То есть они эти люди или такие души предузнаны Богом, как всецело принадлежащие Ему, и предызбраны, чтобы не совратились вместе с слабейшими. Неправдой апостол называет или заблуждение в догматах, или вообще всякую несправедливость. Поступающий несправедливо не имеет основания, не принадлежит Богу. Ибо как он может принадлежать Богу, когда Бог праведен? Он не имеет печати. Смотри, если тот, кто называет имя Господне, должен отступать от неправды, то кто не отступает, тот недостоин называть Его имя. Ибо неугодна похвала в устах грешника.

Феофан Затворник.
Второе послание святого Апостола Павла к святому Тимофею
истолкованное святителем Феофаном

Стих 11. Верно слово: аще бо с Ним умрохом, то с Ним и оживем.
   Хотя от улучения спасения неотъемлем венец славы, Апостол, однако ж, нашел нужным и доказательно подтвердить это. Верно, говорит, слово,— «то есть истинно, несомненно, чуждо лжи» (блаженный Феодорит). «Какое слово? То, что избранные улучат спасение со славою вечною» (блаженный Феофилакт). И тотчас представляет доказательства. Достаточно было бы этого одного удостоверительного слова из уст посланника Божия. Но поелику, «когда здесь предстояли смерть, мучения, узы, а Павел говорил своим слушателям, что они пойдут в жизнь вечную,— иной мог не поверить тому, говоря: что ты проповедуешь? Как так,— когда я жив бываю, умираю, а когда умру, жить буду?! — то, дабы никто не подумал этого, Апостол представляет несомненное тому доказательство» (святой Златоуст).
   Доказательство это, как и всюду у святого Павла, берется из воскресения Господня. Поелику Господь, умерши плотию, воскрес и пребывает во славе, то и все делающиеся едино с Ним верою, жизнию по вере и благодатным освящением чрез таинства хотя и умрут, но потом в свое время оживут (см.: Ин. 11, 25) и внидут в Царствие вечно славное. Внимание Апостола сосредоточено на воскресшем Господе. Он уже заповедал выше памятовать о Нем святому Тимофею, в воодушевление в трудах пастырства (стих 8). Теперь другой момент указывает в сем же воскресении и к возбуждению веры, и к воодушевлению на проповедь о вере,— именно что верующие воскреснут о Христе к вечной славе,—и что если верующих это ожидает, то тем вернее упование того для благовестников о вере.
   Аще с Ним умрохом, συναπεθανομεν, — если со-умерли Ему. В час решимости прилепиться к Господу верою и последовать заповедям Его, еще глубже ее, в основе ее полагается готовность во всякий час умереть за сию веру и сии заповеди, если то потребуется, но не отступать от них и чрез то от Господа. Всякий посему истинно уверовавший в Господа есть уже умерший с Ним произволением. Если потом и действительно придется кому пострадать и умереть, то это не новое что, а только сретение предвиденного и возжеланного прежде. Хотя и не придется кому сретить ничего подобного, но то первое, внутреннее определение себя на смерть тем не менее в очах Божиих и в совести есть смерть,—и всякий, в сих расположениях прилепившийся ко Господу, может со всею искренностию, вместе с другими, действительно умершими ради Господа, исповедать: с Ним умрохом.
   То с Ним оживем, συζησομεν, — то и сожительствовать будем Ему, или жить будем с Ним, — и, поелику Он во славе, будем жить с Ним вечно-славною жизнию, как Сам Он и обетовал: где Я, там и слуга Мой будет (Ин. 12, 26). Святой Златоуст говорит: «в самом деле, если мы участвуем со Христом в скорбях и страданиях, то ужели не будем участвовать с Ним в благах? Этого не сделал бы и человек,— чтобы, достигнув покоя, не принять в общение с собою того, кто решился вместе с ним страдать и умереть». «И человек не сделал бы так, не тем ли паче Бог, источник правды и благости»,— дополняет святого Златоуста блаженный Феофилакт.
   Но какая здесь разумеется смерть? Верующие в Господа умирают и духовно, произволением, когда в крещении умирают греху с готовностию и телесно умереть за Господа, за веру Его и заповеди,— умирают и телесно, когда во время гонений терпят за веру муки и лишаются жизни. Как же здесь разуметь умрохом? Хотя по обстоятельствам, в каких находились святой Павел и святой Тимофей, ближе будет к течению речи разуметь здесь телесные скорби и смерть; но как не все верующие страдают и умирают за веру, обетование же выражается общее, то нельзя отрицать здесь мысли и о смерти духовной. К тому же святой Павел с святым Тимофеем еще не умерли телесно, духовно же, то есть греху, с готовностию и на телесную смерть, умерли и постоянно пребывали в сей смерти, как и свидетельствовал о себе святой Павел: по вся дни умираю (1 Кор. 15, 31). Почему неошибочно будет думать, что «Апостол говорит здесь и о смерти (духовной) в крещении, и о смерти (телесной) чрез страдание и замучение» (блаженный Феофилакт). Так и блаженный Феодорит: «Сие: с Ним умрохом — Апостол сказал не об умерщвляемых только, но и о крещаемых; ибо и они, искренно веруя и показывая жизнь, сообразную вере, приобщаются жизни Владычней». Святой Златоуст хотя допускает у Апостола мысль и о смерти духовной, но преимущественно дает мысли о смерти телесной. «Когда же мы умерли со Христом? Апостол говорит о смерти, как посредством купели крещения, так и посредством страданий. Так он говорит: спогребохомся Ему крещением (Рим. 6, 4) и еще: ветхий наш человек с Ним распятся (Рим. 6, б),— это — смерть духовная. А мертвость Господа в теле носяще (ср.: 2 Кор. 4, 10) и еще: снасаждени быхом подобию смерти Его (Рим. 6, 5),—это смерть телесная. Здесь же он говорит и о смерти посредством искушений, и преимущественно об ней; ибо он находился в искушениях, когда писал это. Смысл слов его следующий: если ради Него мы умерли, то ужели не оживем ради Него? В этом нет сомнения».
   Стих 12. Аще терпим, с Ним и воцаримся: аще отвержемся, и Той отвержется нас.
   Первая половина сего стиха должна быть соединяема с предыдущим стихом, а вторая с последующим. Ибо в стихах 11 — 13 Апостол, выясняя основания нашего упования, показывает, что будет с нами, если, прилепясь к Господу верою и любовию, мы умираем и терпим с Ним, и что будет, если отвратимся от Него неверием. На каждое показание идет по полтора стиха: на первое — стих 11 и половина — 12-го; на второе — половина 12-го и стих 13.
   Если, говорит, с Ним умерли, с Ним и жить будем; если с Ним терпим, с Ним и воцаримся. Сила речи в слове: с Ним. Оживут и вечно жить будут все; но с Господом жить будут только те, которые умерли с Ним,— и пребывая в общении с Ним непрерывном, и за Него. Равно терпят неприятности, скорби и лишения все, и ни одного человека нет, который бы не терпел; но за терпение воцарятся, то есть в Царствие Божие вчинены будут, как в наследие, или вечного удостоены будут блаженства только те, которые терпят с Господом, то есть по причине непоколебимого пребывания в общении с Господом верою и любовию и за это самое пребывание. Это общение и общее терпение,—то есть терпение того, что на всех лежит как бремя тяжкое,—превращает в средство к своцарению с Господом; ибо и этому терпению оно сообщает тот же дух, научая терпеть ради Господа.
   В каком отношении стоят: умрохом — и: терпим,— с одной стороны, и: живем — и: воцаримся,— с другой? Можно думать, что это два выражения одного и того же. И кто умирает с Господом, претерпевает смерть с Ним, и, кто терпит с Ним скорби, то же, что умирает с Ним,— в том смысле, что скорби горьки, как смерть, и в том, что благодушно терпящий их потому благодушествует при сем, что произволением уже предал себя на смерть за Господа. Равно и имеющий жить с Господом будет соцарствовать Ему, и имеющий соцарствовать Ему будет жить с Ним. То и другое означает вечное блаженство с Господом и в Господе. Два же выражения употребил Апостол для показания одного и того же, чтоб сильнее напечатлеть в уме предлагаемое основание упования нашего,—что, где Господь, там неотложно будут и верующие в Него истинно; только да пребудут они в непрерывном общении с Ним все время жизни своей,— веруя, благодатно освящаясь в таинствах и заповеди Его исполняя.
   Если, впрочем, под: умрохом — разуметь духовную смерть греху и произвольную готовность на страдания и смерть; то аще терпим — будет представлять некоторый придаток к тому, именно: если не только греху мы умерли, но и терпим ради Господа,—или: если не только произволением определили мы себя на смерть ради Господа, но и на деле терпим скорби и смерти, то не только оживем, но и воцаримся с Господом. Первое выражает Амвросиаст: «Апостол показывает здесь, что мы внидем в бессмертную славу со Христом, если пребудем в том состоянии, в какое поставило нас крещение,— где умирают все наши прегрешения, чтоб, быв обновлены, избегали мы прежних пороков и страстей и, следуя по стопам Господа, являлись мертвыми греху. Если же к сему прибавлено будет еще, что мы благодушно претерпим за имя Господне скорби и тесноты; то, претерпев их, всеконечно и царствовать будем с Ним: ибо достойно есть, чтобы тот, кто за Него терпит поношения и изгнания, прославленным явился в Царствии Его». Второе видим у святого Златоуста: «не сказал просто: воцаримся,—но: аще терпим,— показывая, что недостаточно умереть однажды («однажды (навсегда) вдать себя (произволением) на смерть» [блаженный Феофилакт]), — сам блаженный умирал ежедневно (см.: 1 Кор. 15, 31), — а нужно много иметь терпения», — «всегда терпеть, чтоб сподобиться и соцарствования с Господом» (блаженный Феофилакт).
   Аще отвержемся, и Той отвержется нас. Выставляет Апостол и вторую сторону дела, — что будет с нами, если не прилепимся к Господу верою и любовию,—чтоб и предложенное основание упования яснее напечатлеть в уме и, кроме того, оживить ревность к выполнению условий упования. Эти слова Апостола то же производят, что тени в картине, которые обыкновенно делают более выдающимися светлые ее части, — и что производит на искушаемого разленением страх готовой беды за леность, отрезвляя, возбуждая и всякие извинения прогоняя. «И от противоположного, от того, что будет с нами в противном случае (то есть если не умрем, не претерпим с Ним), заимствует Апостол подтверждение слову своему. Ибо воздаяние будет не за добрые только отношения к Господу, но и за противоположные тому» (блаженный Феофилакт). «Если б и злые могли сделаться участниками того же (что ожидает добрых), то это не было бы утешением; и если бы терпевшие должны были воцариться со Христом, а не терпевшие получили бы только то наказание, что не воцарились бы с Ним, то хотя и это страшно, но для многих не было бы достаточною угрозою. Посему Апостол и говорит нечто страшнее: аще отвержемся, и Той отвержется нас. Представь же, что будет терпеть тот, кто отвержен будет от Царствия Его? Воздаяние не равно делу преступления, хотя по словам и кажется так. Мы, отрекающиеся Его,— люди, а Он — Бог; нужно ли говорить, какое расстояние между Богом и людьми?» (святой Златоуст). Отсюда заключай, сколько отвержение Божие страшнее и бедственнее по последствиям всякого человеческого отвержения. «Подумай, что должен будет пострадать отвергшийся Христа?» (блаженный Феофилакт).
   Аще отвержемся. Апостол поставляет нас пред лицом лишений, скорбей, страданий, мук и смерти — и говорит: несмотря на то, что, опираясь на такую тесноту обстоятельств, можно бы присвоять себе некое извинение в отвержении Господа: что делать? немощь! не жди, однако ж, чтоб приговор над тобою был льготнее. Будет отвержение за отвержение. Так Сам Господь и Спаситель сказал: иже отвержется Мене пред человека, отвергуся его и Аз пред Отцем Моим, Иже на небесех (ср.: Мф. 10, 33). И сказал сие после: не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити, убойтеся же паче могущаго и душу и тело погубити в геенне (ср.: Мф. 10, 28),— давая разуметь, что, как ни тесно бывает, когда смерть пред глазами, но, кто и в такой тесноте, пожалев тело, отвергнется Его, тот отвержен будет и Им и погубит не тело только, но и душу. Отвержение Господом есть низвержение в геенну, на вечные муки.
   Стих 13. Аще не веруем, Он верен пребывает: отрещися бо Себе не может.
   Слова сии темноваты. Но будем держать во внимании цель Апостола, и это даст некие лучи в разрежение сей темноты. Апостол доказывает несомненность упования нашего, что прилепляющиеся к Господу верою и любовию улучат спасение со славою вечною. Доказательство сему главное и существенное то, что Сам Господь, умерши, воскрес и пребывает теперь во славе. Поелику верующие в Него бывают едино с Ним, то несомненно — и им принадлежит сия слава, — вечная с Ним жизнь и соцарствование Ему. Но, конечно, не безусловно, а под тем условием, если они пребудут верны Ему, несмотря на предлежащие им страдания и смерть. Ибо если они отвергнутся Его при этом, то и Он отвергнется их. При всем том, однако ж, ведать надлежит, что чрез это обетование славы верующим нисколько не колеблется. Слава сия уже есть, уготована и ожидает только тех, кои бы вступили в нее. Пусть некоторые не вступят, быв достойно отвержены Господом. Но достойные всегда будут иметь возможность вступить: ибо Царство сие открыто и вечно пребудет таким. Даже допустим нечто невозможное,— допустим, что мы все неверными окажемся и, следовательно, достойными того, чтоб быть отверженными и лишенными Царства славы: но Царство сие все же есть и вечно пребудет открытым. Ибо оно совмещено в Самом Господе; почему когда Господь есть, то и оно есть. Господь же всегда есть, следовательно, всегда есть и Царство славы. Господь не может отрещися Себе, — то есть перестать быть Тем, чем Он есть. Не может и Царство славы престать, ибо оно в Нем. Так несомненно верно обетование Царства славы и верен Господь, давший сие обетование. Ибо неверным Ему в сем сказаться есть то же, что перестать быть Тем, чем Он есть. Он восприял в Свое Лицо человечество и, в Себе сочетав его с Триипостасным Божеством, обожил его. Человечество уже осенено Божескою славою; и отменить сего никто и ничто теперь не может. Это и есть обетованная верующим слава. Отсюда черпая, и они облекутся славою.
   Можно и другим образом то же изложить. Аще не веруем, ει απιστουμεν, — неверующими бываем, или, уверовав, неверными вере оказываемся. Мы — не все, а некоторые из нас; ибо всех не мог разуметь Апостол, веруя сам в совершенстве и зная многих,— и премногих,— других, верующих так же. Пусть, говорит, некоторые оказываются неверными из верующих и потому отверженными Господом; это нисколько не нарушает обетования Господня о прославлении верующих. Обетование сие поставлено под условие верности. Оказываются неверными — и обетования не получают. Верные же всегда получат его. Господь верен пребывает и к ним, облекая их славою, и к неверным, лишая их оной и отвергаясь от них. Неверие и неверность не Его экономию спасения расстроивают, а вредят неверующим и неверным. Так святой Златоуст: «отречением от веры мы вредим себе, а отнюдь не Богу и не можем вредить Ему. Если же Он не терпит никакого вреда, когда мы отрекаемся от Него; то значит, что Он требует исповедания нашего не для чего иного, как для нашей же пользы. Он пребывает одним и Тем же, отрекаемся ли мы от Него или не отрекаемся; отрещися бо Себе не может,— то есть отречься от того, что Он есть».

    Оглавление   
в) Наставление проповедывать со всяким благоразумием (2, 14—3, 9)

   Наконец, святой Павел объясняет, к чему обязывает святого Тимофея полученный им чрез рукоположение дар здравоумия или пастырского благоразумия (см.: 2, 14 — 3, 9). Обще выражает сие святой Павел в стихе 15: потщися себе искусна поставити пред Богом, делателя непостыдна, право правяща слово истины. И затем показывает, как, действуя, явит себя святой Тимофей делателем искусным и непостыдным. Как тогда належала опасность особенно от инако учащих; то относительно них преимущественно и указывается мудрый образ действования. Вот что относительно сего заповедует Апостол: аа) и другим не вели вступать в словопрения, и сам отметайся этих тщегласий. Это опасно для веры, и благоразумие требует удаляться от сего (см.: 2, 14 — 22); бб) если уже какая необходимость заставит вести речь с инако учащими; то не сварись с ними, а кротко наказуй противных (см.: 2, 23—26); вв) при сем не оставляй без внимания и не добре живущих, которые, сами развратившись, и других совращают с доброго пути. И их отвращайся (см.: 3, 1—9).— Заметим, что в последнем отделении (см.: 3, 1—9) Апостол говорит о будущих развратниках; но действовать против них надлежало теперь же в предотвращение; к тому же, кажется, начатки их уже были видны. Почему пишется: и сих отвращайся (3, 5).

    Оглавление   
аа) Наставление не вступать в словопрения (2, 14—22)

   Разъясняя первый пункт об удалении от тщегласий и указывая, как они опасны для верующих, святой Павел привел и опыт такой зловредности: вот, говорит, Именей и Филит уклонились от истины и, толкуя, будто воскресение уже было, расстроивают веру некоторых. Это показание могло обеспокоить любящих веру, порождая вопросы: как же так? Ведь этак расстроится вся Церковь, когда одни сами будут погрешать о истине, а другие ими будут увлекаемы к таким погрешностям; и притом — зачем эти погрешающие, увлекающие и увлекаемые? Для прогнания таких смутительных помышлений святой Павел предлагает два успокоительных положения о деле веры и Церкви, с выводом из того уроков и для всех, и особо для святого Тимофея. Таким образом, сие небольшое отделение (см.: 2, 14 — 22) — имеет две части: α) сначала говорит об удалении от тщегласий (см.: 2, 14 — 18); β) потом предлагает некоторые успокоительные положения, в отвращение смущений, которые могли быть порождены предыдущими показаниями (см.: 2, 19 — 22).

    Оглавление    α) Об удалении от тщегласий (2, 14—18)

   Глава 2, стих 14. Сия воспоминай, засвидетелъствуя пред Господем не словопретися, ни на куюже потребу, на разорение слышащих.
   Поелику споры вредны, то неразумно вдаваться в них. Почему как для верующих дело благоразумия есть не вдаваться в них, так для пастырей дело благоразумного пастырства есть не разжигать, а всячески подавлять спорливость. Спорить некако свойственно душе. Поблажь этой немощи,— тогда только и дела будет, что споры и споры, а от главного внимание отклонится. Спор между тем добра не приносит, а приносит вред; спорящие же всегда думают, что они важное дело делают. И выходит из сего нечто уродливое и бессмысленное. Почему Апостол и внушает отклонять от сего верующих с такою настойчивостию, не только указанием на вредные последствия спора, но и заклинанием их именем Господним.
   Слова: сия воспоминай — стоят вместо перехода к следующему главному предмету — об отклонении от спорливости, не без отношения, однако ж, к нему и предыдущего. Сия — непосредственно предшествующее слово о верности обетования славы с намеком на опасение потерять ее, не по неверности Божией, а по своей слабости и оплошности. Одна из таких оплошностей и указывается вслед за сим, — именно: пагубная спорливость.
   Поелику есть падкость на споры, а они пагубны; то и средство к удержанию от них предлагается сильное. Святой Златоуст говорит: «что значит: засвидетельствуй пред Господем? То есть призывая Бога во свидетели своих слов и действий. Если после сего слушатели будут пренебрегать сим внушением, то Бог им судья. Апостол знал, что это дело обыкновенное и что человеческая душа всегда склонна к состязанию и словопрению. Почему, дабы этого не было, не просто говорит: не словопретися (но и именем Божиим обязует исполнять это). Страшно говорить, приводя во свидетели Бога; ибо если никто не решится изменить, призвав во свидетели человека, то тем более — Бога».
   Ни на куюже потребу — не то, что без всякой нужды, а: επ’ ουδεν χρησιμον — ни к чему полезному. Заклинай их именем Господним не словопретися уже по тому одному, что споры ни к чему полезному не приводят. Ибо, получив бытие, а теперь сподобясь еще веры и благодати, мы должны все часы и минуты жизни обращать на полезное,— во славу Божию, в свое спасение и на благо ближним; спор есть тщегласие,— расположение пустых слов, таких, однако ж, которые могут вредить. И в этом последнем второе побуждение к воздержанию от споров. «Ибо отсюда не только никакой не бывает пользы, но и великий вред: разорение слышащих» (святой Златоуст). Спорящий противник истины не щадит никого и, словами бросая зря, может набросать в умы слышащих множество помышлений и представлений, кои колебать станут веру, не по силе своей, а по немощи слышащих, не умеющих еще видеть под красными фразами скрывающейся лжи. Амвросиаст пишет: «спор может порождать сомнения в не совсем еще утвержденных; ибо в споре обыкновенно противополагают истине многое такое, что может поражать души начинающих изощренным мечом злоумия и злословия». Так спорами «низвращается вера слышащих, как бы столп некий, стенобитными машинами словопрений» (блаженный Феофилакт). Нам же «должно веровать только, а не обращать разглагольствия о сем в повод к хуле и спором своим не делать вреда слышащим» (блаженный Феодорит).
   Стих 15. Потщися себе искусна поставити пред Богом, делателя непостыдна, право правяща слово истины.
   Выражается общее наставление, которое, однако ж, в настоящем месте надо понимать по его отношению к течению речи. Потщися искусна себе поставити — в сем отношении, то есть настой, чтоб не вдавались в споры; а между тем сам еще напряженнее раздавай слово истины,—слово одной истины, чтобы верующие, быв ею преисполнены, и позыва никакого не имели открывать ухо свое для споров, как насыщенные чистым хлебом истины и чувствующие отвращение от замеси из плевел лжи,— не человекам свойственного корма.
   Потщися представить себя искусна, δοκιμον, — докою, мастером своего дела мудрым, притом не по видимости только, но по внутреннему достоинству действования: пред Богом,— все видящим, как оно есть по существу, а не по видимости. Или пред Богом — подает мысль: который тебя избрал и поручил служение слову благовестил; яви же себя мудрым исполнителем воли Божией, оправдай Его избрание и надежду на тебя.
   Делателя непостыдна, ανεπαισχυντον, — что означает и безукоризненного, и нестыдящегося. Об искусных делателях и в обычной речи говорят: на руку свою не положат охулы. Так, говорит, веди дело, чтоб тебе за него не было повода стыдиться ни пред Богом, ни пред людьми, ни пред своею совестию. Действуй в благовестии и пастырстве по всей широте сознания как следует действовать, нисколько не уклоняясь от требований сего сознания, не умаляя их и не сокращая подставкою иного чего. Это иное, в настоящем месте, есть вдаваться в споры, вместо изложения чистой истины. Апостол говорит как бы: не срами себя этими спорами,— «называя вдающихся в споры срамниками» (Амвросиаст). Непостыдный — означает еще: не стыдящийся того дела, за которое взялся и которое делает. И это значение приложимо в настоящем месте. Проповедь была смиренна о Христе Иисусе,— распятом. Было не мало инако учащих, которые, стыдясь сего, измышляли блестящие соображения, но вместо придания величия и светлости благовестию, только искажали его и отнимали всю силу его. По сему поводу могло приходить искушение вступить с ними в спор, чтобы снять мнимый стыд крайней простоты с лица благовестил. Апостол говорит: не стыдись, что бы они там ни говорили, свое дело делай как должно, а их не слушай. Как делатель (земледелец, знающий свое дело) трудится, не стыдясь ничего (пашет и пашет, сеет и сеет), так должен поступать и делатель Евангелия. Нисколько не стыдись делать все, что относится к благовестию, хотя бы тебе за это надлежало подвергнуться (не только пристыжению, но и) рабству или потерпеть что-либо другое» (святой Златоуст).
   Право правяща слово истины, ορθοτομουντα, — право режуща и отсекающа — и право разрезывающа, чтобы раздавать, например, хлеб. Все эти значения уместны здесь. Праворежуща; как и в обычной у нас речи говорится про иного: режет правду, так и ты, говорит, режь правду, говори одно слово истины, чистой и беспримесной, не вдаваясь в побочные свои соображения, не придающие твердости истине, а только ее расслабляющие, — равно не соблазнись умалить силу ее из-за того, что она, может быть, в чистом виде окажется невместимою для ума какого-либо уважаемого лица. Режь: так и так сказал и повелел Бог, и о большем не суетись. «Хвалим земледельцев, нарезывающих прямые борозды; так достоин похвалы и учитель, следующий правилу Божественных словес» (блаженный Феодорит).— Можно понимать право правяща — и в смысле: правоотсекающа, отсекающа всякую произвольную примесь к истине; чем? тем же рублением правды. Святой Златоуст говорит: «не сказал Апостол: απευθυνοντα — право направляюща, но: ορθοτομουντα — правоотсекающа. И хорошо сказал это; ибо многие злоупотребляют и искажают слово истины, прибавляя к нему много неправого. Он внушает сим: отделяй неправое и все тому подобное отражай и отсекай с великою силою; как бы по натянутой нити отсекай мечом духовным все излишнее и чуждое благовестию». «Как мечом, отсекай излишние и лживые учения («как излишние на коже наросты» [блаженный Феофилакт]) и веди (умы) правым путем, или на правое, благодатию Духа Святаго» (Экумений). И это без споров, а тем же решительным резанием правды: так сказано, так повелено — и толковать более нечего. Идет и последнее значение: право разрезывающего хлеб слова истины, чтоб вдоволь раздавать его верным для насыщения их истиною и поселения в них отвращения ко всему чуждому ей и излишнему. Как управитель в доме поставляется, чтоб всем раздавать правою мерою жито и прочее потребное: так пастырь Церкви поставлен, чтоб всем раздавать чистый хлеб слова истины Божией. Поставлен ты на это, говорит Апостол, и раздавай правою мерою и правое слово Божие, и, раздавая его, питай души верных. Насытясь им, они уже естественно будут иметь отвращение ко всему стороннему, излишнему и тем паче неправому, как и наши предки говорили: никто, вкусив сладкого, не захочет горького.
   Стих 16. Скверных же тщегласий отметайся: наипаче 6о преспеют в нечестие.
   Скверных, βεβηλους, — нечистых, оскверняющих, таких, которые не только сами нечисты и скверны, но делают нечистым и оскверненным и все к ним прикасающееся, как, например, в иудействе мертвечина оскверняет все прикасающееся к ней. Тщегласий, κενοφωνιας, — не пусторечий только, но пустых звуков, смысла не содержащих, по просторечию — пустозвонства. В отношении к вере истинной, Богом Самим засвидетельствованной, все несогласное с нею воистину есть пустозвонство. Заметим, что святой Златоуст читал не: κενοφωνιας; — пустогласий, a: καινοφωνιας; — новогласий, новых речений, новых выражений, конечно, по поводу новых и учений. Ему последует Экумений; и Вульгата читает: vocum novitates. — Отметайся, περιιστασο, — оставляй о страну себя, устраняйся или около стой, окружай, ограждай и тесни, не давая ходу. Таким образом, в словах сих две подаются мысли: устраняйся от пустогласий, то есть от споров, в которых шуму, гласов и возглашений много, а толку нет; и — ограждай новогласия, то есть новые учения огради, чтоб они не распространялись, как ограждают местность, где внедрилась заразительная болезнь, и не огради только, но и тесни, чтоб подавить их. Святой Златоуст говорит: «этим (то есть испущением только новых гласов) дело не ограничивается; но когда привнесено что-либо новое, то оно постоянно порождает καινοτομιας — новые сечения (в учении и в последующих ему); без конца блуждает тот, кто вышел из тихой пристани (учения, содержимого Церковию) и нигде не остановится». Почему «гони все, что нововводится в проповедь из новых примышлений, как заразительное и сквернительное,— тесни то, чтоб не распространялось и престало»,— прибавляет Экумений. Последняя мысль более сообразна с тем, что говорится тотчас вслед за сим.
   Наипаче бо преспеют в нечестие, επι πλειον γαρ προκοψουσιν ασεβειας,— ибо они преуспеют — подвинутся, вдадутся — в большую меру нечестия, если, разумеется, не пресечешь их, не оградишь и не стеснишь. С одной стороны, новизна привлекает внимание и расширяет круг слышащих и внимающих; с другой — порождение одной новизны раздражает позыв и потребность в порождении новых новшеств, и новосечения — новые учения — естественно множатся, как множатся полипы от рассечения их. «Если введется что прелюбодейное — подложное (в область веры); то оно шагает все дальше и дальше от нелепости к нелепости и каждодневно принимает большее приращение» (Экумений). Если б так распространялась истина, чрез это распространялось бы благочестие; но как распространяется новизна в и есть потому ложь, а ложь всегда есть от диавола, первого богоборца и первого учителя богоборству; то чрез распространение новшеств будет распространяться только нечестие. Новшества повреждают веру, привлекая же своею новизною внимание верующих, и их повреждают и ввергают в нечестие, поставляя их не в должное отношение к Богу, вместо благочестия, то есть должного отношения к Богу, в каком содержит их вера. Самое новшество есть нечестие; потому что свое измышление ставит выше Божеского определения в Его слове. Оно есть повторение дела прародителей, которые, приплетши, со слов отца лжи, новое толкование к заповеди, впали в крайнее нечестие и ввергли в него весь род человеческий. Будучи же таково по природе новшество в вере, оно и плод всегда и всюду производит по роду своему,—то есть ввергает в нечестие и распространяет его, по мере своего распространения.
   Стих 17. И слово их, яко гангрена жир обрящет: от нихже есть Именей и Филипп.
   Их — указывает на лица, именно на тщегласников, или изобретателей и распространителей новшеств в вере. Почему и выше при слове: преспеют — их же надо иметь в мысли, хотя там можно помышлять и о тщегласиях и новизнах, потому что и о них уместно говорить: преспеют. — Гангрена — рак, болезнь, которая, зародившись в одном месте, начинает повреждать соседние части и не стоит уже на одном, а все более и более съедает тело, пока все его не съест. Жир— νομην,— пажить, пастбище. Гангрена уподобляется жадной скотине, которая, нашедши поляну с сочною травою, жадно начинает пожирать ее и не отходит, пока всего не пожрет. Так и рак будто пажитию своею имеет мягкие части тела и пасется на них, поядая их, пока все тело не объест. Обрящет, εξει,—иметь будет. Так что есть этот рак для тела нашего, в которое внедрился, то есть и слово новшеское для тела Церкви или для корпуса учения истинного, для совокупности истин Божиих, когда оно допускается в среду их: один член Церкви за другим будет повреждать и одну истину за другою извращать, пока всех не повредит и все истины не извратит. Члены Церкви и самые истины Божий будут для новшеского слова будто пажить, которую оно жадно будет пожирать, пока всей не пожрет. Блаженный Феодорит пишет: «гангрена есть болезнь, непрестанно распространяющаяся и повреждающая здоровые части в теле. Ей уподобил Апостол предприемлющих учить тому, что противно истине; потому что растлевают нередко и свободных от болезни». Достаточно этого сравнения для пастыря, чтоб возгореться ревностию противостоять всякому новому учению. Святой Златоуст говорит: «это — неудержимое зло, которое не может быть остановлено врачеванием, но заражает все. Апостол внушает, что καινοφωνια,— новогласие, новые учения, есть болезнь, и даже хуже болезни; выражает также неисправимость подобных людей; они заблуждаются не случайно, а произвольно (не отвне зараза, и из них самих) и потому совершенно неисправимы».
   От нихже есть Именей и Филит. О Филите ничего не известно. Об Именее поминается в Первом Послании (см.: 1 Тим. 1, 20), что он вместе с Александром предан сатане, да научится не хулити. Они были, конечно, известны святому Тимофею; потому не настояло нужды много говорить об их личности, и Апостол, выставив их имена, поспешает указать их главное заблуждение, — что для нас драгоценно.
   Стих 18. Иже о истине погрешиста, глаголюще, яко воскресение уже бысть, и возмущают некоторых веру.
   О истине погрешиста, ηστοχησαν. — Αστοχειν,— не попадать в цель. Метили в истину, но на истину не попали; полет ума их принял недолжное направление и, миновав истину, остановился на лжи. Вина их в том, что совсем не следовало им браться долететь до истины на крыльях ума. Носители богооткровенной истины были налицо; следовало к ним обратиться за разрешением вопросов, а они сами стали решать их своим умом и напутали. Таково общее происхождение ересей. Ныне следует за решением вопросов обращаться к Церкви; ибо Апостолы всю истину в нее вложили,—она и стала вместо них носительницею истины. Кто к ней обратится за познанием истины, не погрешит; кто же сам своим умом вздумает попасть на истину, тот в большой находится опасности, вместо истины, попасть на ложь.
   В чем же состояло заблуждение этих инако учащих? В том, что говорили, будто воскресение мертвых уже бысть. По истине Божией, Господом Спасителем изреченной и святыми Апостолами проповеданной, христиане чают воскресения мертвых, — когда тела их, разлучаемые ныне с душами действием смерти, снова соединятся с ними действием беспредельного всемогущества Божия и восстанут в светлости, подобной светлости тела воскресшего Господа. Настоящий период бытия рода человеческого и мира есть переходный. Он кончится в свое время, и настанет иной период бытия, в коем будет новое небо, и новая земля, и новый образ существования человеческого рода, когда люди не будут ни жениться, ни посягать, но жить, как живут Ангелы Божий, бессмертною и вечно-славною жизнию. В Евангелиях и в Писаниях Апостольских непрестанно поминается о сем возустроении всяческих. Напитанные сим учением, христиане взор ума и чаяние сердца держат вперенными в него и упованием сим воодушевляются в притрудностях, неизбежных с истинным христианством. Отъять сие упование значит отъять самую существенную опору христианства. Ее и разоряли означенные суемудренники, говорившие, что воскресение уже было. Ибо говорить так значило говорить: не жди лучшего,—что теперь видишь, то и есть лучшее. А отсюда сколько выходило разорительных для истины Божией заключений: следовательно, второго пришествия Христова не будет, не будет суда и воздаяния.—Ты, добродетель, страждешь, это и есть тебе награда. Ты, порок, утешаешься; это и есть тебе наказание. Что можно придумать более разорительное для веры и добродетели?! Но, кроме того, если воскресения не будет, то ни Христос воста. А если Христос не воста, тща вера наша (ср.: 1 Кор. 15, 13—14). Выходит, — все разоряется этим небольшим положением: воскресение уже бысть. Как потому верно выше сравнил Апостол тщегласие или новогласие инакоучащих с раком, который, зародившись в одной части тела, потом все его растлевает и съедает!
   Святой Златоуст говорит: «хорошо сказал выше Апостол: наипаче преспеют. По-видимому это есть зло только само по себе; но смотри, какие отсюда происходят последствия. Если воскресение уже было, то отсюда для нас не тот только вред, что мы лишились великой славы («лишаемся второго пришествия Христова, — чего что может быть горестнее? Лживым поставляется и Христос, возвестивший о сем; не воссядет Он на престоле, яко Судия живых и мертвых» [Экумений]), но уничтожаются и суд, и воздаяние; добрые не получили вознаграждения за скорби и страдания; а злые не наказаны». «Добрые насладились печалями и скорбями, а злые наказаны утопанием в удовольствиях. Какая же нужда держаться добродетели, если таковы воздаяния?» (блаженный Феофилакт). Но когда говорят, что воскресение уже было; то этим самым говорят, что того воскресения, которого чают христиане, светлого с переустроением всяческих, не будет, нет ему места. Но аще мертвии не востают, то ни Христос воста: аще же Христос не воста, суетна вера наша (ср.: 1 Кор. 15, 16-17). Мало этого; но «если (опять слова святого Златоуста) Христос не востал, то и не рождался и не восходил на небеса. Видишь ли, как противление по-видимому одному только учению о воскресении влечет за собою много дурных последствий?»
   Но как же понимали эти учители свое воскресение, когда так очевидна нелепость утверждения, будто мы уже воскресли, и когда так ясно Господь возвестил об имеющем быть воскресении? Апостол об том не говорит, но во II веке явились еретики, понимавшие под воскресением воскресение духовное, то есть просвещение души истиною и стяжание ею святой жизни. Они учили, что душа, исходя из тьмы неведения и лжи и вступая в свет истины, оставляя порок и начиная жить свято, воскресает к новой жизни. Об них пишут святой Ириней (см.: Священномученик Ириней Лионский. Против ересей. 2, 31), Тертуллиан (см.: Тертуллиан. О воскресении. 19; Против Маркиона. 5, 10) и святой Епифаний (см.: Святитель Епифаний Кипрский. Ереси. 42, 3). Очень недивно, что родоначальниками этих еретиков были ефесские тщегласники и новогласники; потому можно полагать, что эти последние под воскресением разумели воскресение духовное и думали, что Христос Спаситель говорит об этом именно воскресении, в духе благодатию совершающемся.— Но если и так они понимали воскресение, лживость их учения этим не скрашивается. Ибо и Господь, и святые Апостолы говорят о воскресении духовном; но при этом возвещают и имеющее быть воскресение тел, в конце веков, за коим последует суд и общее всем воздаяние по делам, одним — рай, другим — ад. Следовательно, у них два воскресения, и сбивать их в одно несправедливо и погрешительно.
   Блаженный Феодорит утверждает, что эти еретики воскресением называли преемство родов или рождание детей, в коих будто снова появляются на свет родители. «Сии злосчастные,— пишет он,— преемство родов вследствие чадородия называли воскресением и обольстили некоторых отступить от Апостольского учения». Амвросиаст, говоря также, что эти еретики видели воскресение в детях, прибавляет, что об этом он узнал из каких-то книг. Очень недивно, что и так было. Потому что к какому другому учению приличнее название — тщегласия и бабьих басней? Трактовавшие о духовном воскресении, гностики, были идеалисты, не благоволившие к веществу; а эти — чувственники и материалисты. Можно гадать, что по-ихнему и бессмертия нет, как и нынешние материалисты под бессмертием разумеют память в потомстве за дела, почитаемые благотворными.
   Несмотря, однако ж, на нелепость, учение это не оставалось бездейственным, но возмущало некоторых веру. «И возмущают, говорит, некоторых веру,— не всех, а: некоторых» (святой Златоуст), «простейших и слабейших» (Экумений, блаженный Феофилакт). Возмущают, ανατρεπουσιν, — превращают, низвращают. Не сомнение только и колебание вселяют, но совсем расстроивают и уничтожают веру. «Нельзя сказать, чтоб не было таких, которые изъявляли согласие на их превратное учение в противность вере, которой первоначально последовали» (Амвросиаст). Непостижимо, как самые нелепые учения прилипают к уму и держатся им крепко.

    Оглавление    β) Некоторые успокоительные положения (2, 19—22)

   Сказав о возмущении или низвращении веры некоторых, вследствие соблазна от других, погрешивших о истине, Апостол, справедливо предполагая, что искренно верные могли смутиться такими случайностями, спешит предотвратить такое смущение, выясняя приточно закон бытия веры и Церкви. Два смутительных вопроса могли породить предыдущие показания о погрешивших в истине и о поколебании ими веры других,— именно: как так отступают от веры и колеблются в вере? Уж не всколебались бы все и не расстроилась бы посему и вся Церковь? и второе: зачем есть те и другие, и погрешающие, и увлекающиеся ими, и притом так близко к нам? Ибо зарождаются в Церкви и трутся среди верных. Апостол отвечает на первое,— что вера, Богом в сердце основанная, не поколеблется, не поколеблется и Церковь, на сей вере назданная; а на второе,— что как в доме есть сосуды в честь и не в честь, так и в Церкви есть члены гожие и негожие,— внося в сии разъяснения и сильно внушительные нравственные уроки.
   Глава 2, стих 19. Твердое убо основание Божие стоит, имущее печать сию: позна Господь сущия Своя, и да отступит от неправды всяк именуяй имя Господне.
   Убо, μεντοι, — впрочем, при всем том. При всем том, однако ж, твердое основание Божие стоит, εστηκεν,—установилось или установлено твердо. Не беспокойтесь; оно не поколеблется. Или так: что касается до уклонения и колебаний, то ведайте, что Богом основанное твердо стоит и будет стоять.
   Слова: основание Божие — сами по себе определенной мысли не дают. Они говорят только, что вообще Богом положенное твердое основание стоит или твердо Богом основанное стойко. Что же именно такое? Вера, Богом в сердце верующего водруженная, и на такой вере назданная святая Церковь. Вера так образуется: Бог, устроив воплощенное домостроительство спасения, призывает к получению спасения по сему домостроительству чрез благовестив, в коем со словом проходит чрез слух уха к сердцу и благодатная сила Духа Святаго, правящего благовестием, и возбуждает спящие там духовные, оставшиеся по падении, элементы жизни по Богу. Если внявший благовестию склонится на него и восхощет последовать ему, то Бог благодатию Святаго Духа пособствует ему восприять веру, по мере преданности его Богу. Кто вседушно предает себя водительству Божию, в том вера водворяется во всей силе, не столько догматически полная, сколько уверенностию в Боге крепкая. Когда это созиждется в сердце, тогда вера благодатию Божиею все перестроивает внутри, составляя источник и основу жизни по Богу. Вот это и есть Богом основанная в сердце вера, служащая основанием и жизни по Богу. Не все веры суть веры Богом основываемые; но и Богом основываемые веры в сердце не все одинаково сильны и тверды. Степень твердости и силы веры каждого зависит от степени и силы его преданности Богу. Кто всецело себя предает Богу, в том Бог, не встречая препон со стороны свободы человека, скоро созидает веру и строй жизни по вере и установляет ее глубоко и прочно. Но кто не всецело предает себя Богу, а оставляет часть действования и для себя, независимо от Бога, тот в какой мере большую часть оставляет для себя, в такой же мере лишается содействия Божия, ибо Бог не вмешивается в область самодеятельности и свободы. Но в какой мере лишается он такого содействия, в такой же мере замедляется образование веры и в такой же мере она является слабою и непрочною. Иные из таких, опытами жизни убедившись, сколь ненадежна свободная самодеятельность в деле веры, предают себя наконец всецело Богу.— Тогда Бог скоро довершает в них, что недоставало, — и вера является в них во всей силе, яко вполне Богом основанная и водворенная. А другие на всю жизнь остаются с примесью к вере своей самодельщины. И такие всегда нетверды в вере, каждый в своей мере. Есть и такие, которые держатся веры внешно, как писания или программы, всю же жизнь свою по вере строят сами. В таких ничего нет Божеского: всё самодельщина; и они не принадлежат к Божиим.—Апостол в настоящем месте разумеет твердо Богом основанную веру в сердце тех, кои всецело предают себя Ему. Такая вера твердо стоит и никогда не падает. К ней приложимо то же, что сказано святым Павлом о любви: кто ны разлучит? Никто и ничто (см.: Рим. 8, 35 — 39). Она-то и есть тот камень, на коем Господь обещал создать Церковь Свою и создал (см.: Мф. 16, 18).
   Амвросиаст пишет: «основание Божие есть вера, которая твердо содержит, что обетовал Бог. Такая вера не может быть сокрушена лживыми мудрованиями вероломных еретиков». Как она слаба была у некоторых, то они поколебались и увлеклись вслед погрешивших о истине. Святой Златоуст говорит об них: «здесь (словами: основание стоит) показывается, что они не были тверды еще прежде, нежели поколебались; иначе не поколебались бы от первого же нападения. Твердые не только не терпят от обольстителей, но еще заслуживают удивление. — Так надлежит быть преданными вере». Прилагает к сему нечто и блаженный Феофилакт: «не все совратились, но нетвердые. Ибо если б не были они таковы, то и не отпали бы. Совершенно водруженные в вере стоят твердо и неподвижно. И смотри — твердое, говорит, и: основание. Так надлежит нам ятися за веру».
   Имущее печать сию: позна Бог сущия Своя. — Основание Божие — есть основанная и водруженная Богом в сердце, всецело Ему преданном, вера во всей ее силе. Сие Божеское внутри человека действие все там перестроивает и всему дает свой характер и свой лик; так что если б у кого из сторонних открылись очи и он узрел бы внутренний лик верующего сим образом; то он не мог бы удержаться, чтоб не воскликнуть: этот человек Божий есть. Так ярко блестит Божия на нем печать. Поелику он всецело себя Богу предает, то тем присвояет себя Богу; а кто Богу себя присвояет, того и Бог Себе присвояет. Ибо это и было Его намерением в творении разумно-свободных тварей, чтобы все их Себе присвоенными иметь, под условием их свободного Ему присвоения себя. Почему, как только всецелою преданностию в вере совершается в человеке сие Богу себя присвоение,—и Бог тотчас присвояет его Себе. И бывает общение — живое крепкое. Оно печатлеется на внутреннем лике верующего, — и все умные твари видят то. В словах Апостола: сущия Своя — указывается на лица, кои всецело предают себя Богу в вере; ибо, как только они предадут себя Богу, тотчас существенно соделываются Божиими,— настоящими Своими Богу. А слова: позна Господь — означают, что Господь тотчас, как только произойдет в душе верующего такая Ему преданность, узнает это. Не требуется, чтобы кто со стороны сказал Ему об этом; Сам видит. Ведомы Ему сии паче, нежели кому другому. И как только узревает сие, тотчас присвояет их Себе, Своими делает и попечение об них, как о Своих, особое начинает иметь.
   Многим думается, что когда уверовал вполне, то этим уже все сделано, и спасение соделано, и рай завладей. На деле же верою, даже в той степени ее силы, как изображено пред сим, только начало спасению полагается или основание ему углубляется; самое же содевание спасения идет вслед за сим, среди трудов доброделания и подвигов самоотвержения, — что прилагает тотчас Апостол: и да отступит от неправды всяк именуяй имя Господне. Такова задача жизни верующего, и ради веры и преданности Богу восприявшего печать принадлежания Богу. Печать сия одна не делает всего дела и не к покою располагает приявшего ее, а к труду отступления от неправды и ступания путем правды. Ступание путем правды совершается не воздаянием только всякому должного, но и деланием ему всякого возможного добра; а отступление от неправды совершается не удалением только от неправых Дел и слов, но и подавлением всяких неправых мыслей и чувств,—что исполняется подвигом самопротивления и самопринуждения с прибавлением и внешних самостеснений. Все сие требуется от того, кто приял печать принадлежания Господу.
   Святой Златоуст говорит: «твердые души стоят твердо и непоколебимо. На их делах начертаны такие слова, что Бог знает их; подобно тому как на камне делается надпись, чтоб она была признаком его,— эта надпись у них выражается на делах. Признак этой печати — не делать неправды. Итак, не будем лишать себя этой царской печати и знака, дабы нам не остаться незапечатленными и непрочными, но стоять на основаниях,— на основаниях твердых и не увлекаться. Вот признак людей, принадлежащих Богу,— удаляться от неправды! Ибо как Богу, Который праведен, может принадлежать тот, кто делает неправду, противится Ему делами своими и оскорбляет Его своими поступками?»
   Две половины этого стиха указывают на моменты духовной жизни, кои относятся между собою как причина и действие и состоят в неразрывной связи. Основание — вера богопреданная, приемлющая надпись в духе принадлежания Богу, имеет в себе решимость ревнивую стоять в правде Божией и, приняв силы благодати, делом является содетельницею всякой правды, с удалением от всякой неправды. Но помнить надлежит, что как в духе все совершается по законам свободного произволения, то последнее не есть последствие первого механическое, помимо свободы, а напротив, что свободное произволение, почерпая из веры побуждения ко всякой правде и обязательство к исполнению ее и чрез нее же получая благодатную на то силу, свободным решением определяет себя на делание всякой правды и делает ее в чувстве силы о Господе. В ком сочетано то и другое, тот никогда не поколеблется. И се — твердое основание Церкви!
   Апостол говорит в сем месте словами Пророков. Первое изречение: позна Бог сущия Своя — взято из книги Чисел, где по случаю возмущения Корея, Дафана и Авирона, говоривших к Моисею и Аарону: что вы властвуете над нами, мы — сонм Божий, все святы, святой Моисей сказал им: мы не сами собою так поступаем, но Бог позна сущих Своих и приблизил их к Себе,— то есть Бог нас избрал, зная, что верны Ему пребудем (см.: Чис. 16, 5). Второе взято или из слов святого Моисея, по тому же обстоятельству сказанных к народу, когда кара Божия готова была пасть на означенных возмутителей со всем родом их: отступите от кущ человек жестокосердых сих (Чис. 16, 26), или из слов святого Исайи, где, предсказывая пришествие Господне, избавление людей от рабства греховного и проповедь Евангелия,— он издали обращает речь к хотящим уверовать, чтоб мужественно отступали от упорствующих в неверии: отступите, изыдите от среды их, и нечистот их не прикасайтеся (ср.: Ис. 52, 11). Как применимо все сие к речи Апостола, очевидно само собою.

2 ФЕВРАЛЯ

Апостольское чтение: (Первое послание к Тимофею святого апостола Павла)

1 Тим., 285 зач. (от полу́), IV, 9-15.

9Слово сие верно и всякого принятия достойно.

15О сем заботься, в сем пребывай, дабы успех твой для всех был очевиден.

[взломанный сайт]
толкование на Апостольское чтение Феофилакт, блж Болгарский :

1Тим.4:9. Слово сие верно и всякого принятия достойно.

То есть слово сие истинно и достойно того, чтобы все принимали его, как несомненное. Какое же это слово? То, что благочестие и здесь, и там полезно. Всюду в послании апостол указывает на это, не имея нужды подтверждать, а просто возвещая, ибо слово было к Тимофею.

1Тим.4:10. Ибо мы для того и трудимся и поношения терпим, что уповаем на Бога живаго.

Показывает, каково есть благочестие, в котором упражнялись сами апостолы, и удостоверяет, каким образом он имеет надежду на будущую жизнь, говоря: «для того», вместо: посему «и трудимся и поношение терпим». Ибо для чего нам изнурять себя, если бы мы не ожидали будущих благ, которые Бог живый даст нам после смерти? Здесь воины царские, перенесшие многие труды и опасности, часто не получают должного воздаяния, когда случится умереть царю; а наш Царь всегда жив, всегда и воздаст.

Который есть Спаситель всех человеков, а наипаче верных.

То есть всех Он хочет спасти – и здесь, и там. Большее же попечение Он прилагает здесь о верных. Если бы Он не был Спасителем их, то как они устояли бы против всех нападений? Этим апостол побуждает Тимофея к перенесению опасностей. Не унывай, говорит, имея такого Бога, и не проси себе помощи у других, но надейся на Него: жив Бог и Он есть Спаситель.

1Тим.4:11. Проповедуй сие и учи.

Одни дела требуют учения, а другие – приказания. Так, что не должно красть, этому следует не мягко учить, а приказывать, то есть запрещать с особенной силой. Если же говорит о раздаянии имущества, или о девстве, или о том, как должно веровать, то этому необходимо учить. Поэтому апостол и употребляет оба выражения: «проповедуй... и учи». И иначе, когда мы делаем что-либо, зная, что это зло, – мы нуждаемся в приказании; когда – не зная того, нуждаемся в учении.

1Тим.4:12. Никто да не пренебрегает юностью твоею.

Так как юность вследствие общего предрассудка сделалась чем-то легко презираемым, то ты, говорит апостол, повелевай властно, и никто не будет тебя презирать; ибо учитель не должен находиться в пренебрежении. Где же, таким образом, кротость? Там, где сам подвергается оскорблениям, он должен быть кротким; а где необходима строгость для спасения других, там он должен повелевать с полной властью. Или: покажи жизнь благоукрашенную добронравием, и не будет презираема юность твоя, а напротив, будет привлекать общее удивление. Поэтому апостол прибавляет и следующее.

Но будь образцом для верных.

То есть будь образцом в жизни, правилом наилучшей жизни,

В слове.

Чтобы говорить с удобством, иметь слово наготове или приготовленным.

В житии.

В обычной жизни и в церковном чине.

В любви.

Любовью, объемлющей всех.

В духе.

Или духовным настроением, или даром благодати, дабы не превозноситься этим даром.

В вере.

Верой правой и не колеблющейся, когда кто верит Богу и в том, что невозможно в естественном порядке.

В чистоте (ἐν ἁγνείᾳ – в непорочности).

То есть в девственной чистоте и целомудрии.

1Тим.4:13. Доколе не приду, занимайся чтением.

Если Тимофею апостол повелевает заниматься чтением Священного Писания, то не должно ли и нам это делать? Сам Павел, несомненно, до конца жизни занимался чтением, внушая это и другим. Апостол утешает Тимофея, сказав: «доколе не приду», ибо это давало надежду, что он скоро увидит учителя, так как, осиротев, он, конечно, искал сердцем Павла. И вот еще для чего он сказал: «доколе не приду» – так как св. Тимофей, будучи молод, многого, конечно, не знал и имел нужду в присутствии учителя, чтобы узнать то от него; то апостол Павел говорит ему: пока не приду, читай Писания, и там найдешь нужные законоположения. А когда приду, передам тебе и прочее.

Наставлением.

То есть уговорами и ободрением чувствующих в себе упадок нравственной энергии.

Учением.

Обращенным ко всем и о всяком деле.

1Тим.4:14. Не неради о пребывающем в тебе даровании2), которое дано тебе по пророчеству.

Здесь апостол говорит о даре учительства, который получил избранный епископ. «По пророчеству», то есть по повелению Святого Духа, как выше сказано.

С возложением рук священства.

То есть епископов. Ибо не священники рукополагали епископа. Смотри, какую удивительную силу имеет возложение священнических рук.

1Тим.4:15. О сем заботься, в сем пребывай.

Часто наставляет его в одном и том же, желая показать, что епископу больше всего должно стараться об этом.

Дабы успех твой для всех был очевиден.

Не в жизни только, но и в слове учительском. Смотри, как великим и дивным желает он быть ему даже и в этом.

Феофан Затворник.
Первое послание святого Апостола Павла к святому Тимофею
истолкованное святителем Феофаном

Стих 9. Верно слово и всякаго приятия достойно.
  «То есть слово сие истинно и достойно того, чтоб все принимали его, как несомненное. Какое же это слово? То, что благочестие и здесь и там полезно» (блаженный Феофилакт). «Поелику упомянул о жизни будущей, а она есть нечто невидимое; то по необходимости прибавил удостоверение, что слово о сем верно, как достойное веры и украшенное истиною. Подвигоположнику надлежит воодушевлять подвижников удостоверением в верности наград» (блаженный Феодорит).
  В другой раз в сем Послании произносит Апостол это удостоверительное выражение: выше о том, что Господь Иисус Христос пришел в мир грешников спасти (см.: 1, 15), а здесь о том, что в благочестии, или в жизни по духу веры Христовой, надлежит упражняться паче, нежели борцы упражняются в телесной гимнастике, так как благочестие имеет за собою обетование счастия временного и блаженства вечного. Это делает он для напечатления в умах и сердцах читателей Послания того убеждения, что как вера в пришествие Господа Иисуса для спасения грешников, так и ревностное упражнение в благочестии, или жизни по духу веры Христовой, одинаково обязательны для последователей Христовых, и что только на сочетании их обоих твердо стоять может упование спасения и получения блаженства вечного. Этою-то непоколебимостию упования воодушевляясь, мы и переносим все за Христа Господа.
  Стих 10. На сие бо и труждаемся и поношаеми есмы, яко уповахом на Бога жива, Иже есть Спаситель всем человеком, паче же верным.
  Неложность обетования и несомненность получения уповаемого подтверждает Апостол собственным примером (см.: блаженный Феодорит). Что вера и жизнь по вере приносят живот вечный, убеждение в этом составляет нашу силу. Из-за чего мы поднимаем такие труды и предаем себя всякому поношению? Не из-за чего другого, как из-за того, что уверены в получении за то Живота вечного. А эта уверенность на чем стоит? На том, что мы возуповали (ηλπικαμεν) на Бога совершенно уверились в истине слова Его и всецело на Него положились. Это приложение подает мысль, что Апостол хотел как бы так сказать: слово обетования мы слышали из уст Самого Бога, совершенно уверились в Нем и положились на Него, что обетованное несомненно исполнено будет. Без этого дополнения мысли один пример Апостолов не был бы доказателен. Но когда за этим примером видим лице Бога живого, дающего обетование, тогда он, делаясь представителем действия слова живого Бога, всякому доказывает несомненность упования в равной силе, как бы он сам слышал слово из уст Бога живого. Святой Павел не здесь только, но и в других местах выставляет свою уверенность в несомненности упования,—и она была для него живительною силою в понесении Апостольских трудов. Теку, говорит, не на безвестное, подвизаюся, не яко воздух бияй (не на ветер) (1 Кор. 9, 26).
  Пишется сие святому Тимофею, который разделял с апостолом Павлом все труды его я несомненно был исполнен тем же духом упования. Почему: мы (труждаемся, уповахом) — здесь звучит как мы с тобою. В лице же их, конечно, наводится мысль и на всех Апостолов, и на всех труждающихся в благовестии. Напоминается же сие святому Тимофею, чтоб вызвать и восставить тот же всегда оживлявший его дух упования и сказать как бы: будь как всегда. Ибо святому Тимофею предлежало теперь одному нести труды, которые прежде разделял он со святым Павлом. Святой Златоуст говорит: «здесь Апостол возбуждает святого Тимофея к перенесению опасностей, чтоб он не упадал духом, имея в Боге столь сильного помощника, и не нуждался в содействии других, но охотно все с мужеством переносил».
  Бог именуется Богом живым, чтоб выразить, что упование наше не идеально, не на идее Бога утверждается, а на слове Бога живого, самым делом совершившего и устроившего все, потребное для получения уповаемого. Мы лицом к лицу видели и действенно познали Бога живого, почему уповаем не колеблясь. Или для того слово сие: жива — прибавлено, что Бог, как Сый, всегда может исполнить обетованное. Люди, будь то князи, ныне есть, а завтра их нет. Бог же всегда жив есть, чтоб даровать, что обетовал. Блаженный Феофилакт пишет: «здесь воины царские, перенесши многие труды и опасности, часто не получают должного воздаяния, когда случится между тем умереть царю; а наш Царь всегда жив есть, всегда и воздаст».
  Бог есть Спаситель всех человеков, — потому что всем человеком хощет спастися и в разум истины прийти (2, 4) — и не только хочет спастися всем, но и устроил дивный образ спасения, всем открытый и всегда сильный спасти всякого, кто ни захочет воспользоваться им. Но почему Он есть Спаситель паче верным? Потому что спасительное Божие хотение, спасительная Божия сила и спасительное Божие устроение (экономия спасения) простираются на всех и для спасения всех довлетельны; но на деле спасаются, или делаются причастными сих спасительностей, только верные, то есть только уверовавшие в благовестив и по принятии благодати живущие в духе веры. Так что Бог, и всегда желающий и всегда сильный спасти всех, в действительности Спаситель есть только верных. Μαλιστα — значит и: так, именно так. Почему: паче же верным — можно перевесть: именно верным. Же, δε,— частицы нет в греческом. Прибавить же сие: именно верным — нужно было святому Павлу, потому что писал об уповании живота вечного, которого неверные не могут быть причастны. «Бог здесь есть всех Спаситель, а там не всех, но только достойных спасенными быть» (Экумений). Но и здесь Бог Спаситель особенное являет попечение о верных: ибо, если б этого не было, давно бы их стерли с лица земли (см.: Экумений). Святой Златоуст говорит: «каким образом, спросишь ты, Бог есть Спаситель паче верных? Тем, что обнаруживает великую заботливость о верных. Если 6 Он не был Спаситель их, то ничто не воспрепятствовало бы давно погибнуть тем, против которых все ратуют».

г) О назидании паствы (4, 11—16)

  По указании, как себя созидать, святой Павел дает уроки святому Тимофею и о том, как назидать паству. Два здесь главных пункта: живи примерно и учи ревностно,— внимай себе и учению; прочее прилагается, как побуждение к ревностному пастырствованию (см.: 4, 11 — 16).
  Глава 4, стих 11. Завещавай сия и учи.
  Слова сии кажутся заключением предшествующей речи; но лучше признать их переходом к последующей, дав им такой смысл: не только сам себя питай словесами веры и обучай благочестию, в уповании вечного живота, но и паству свою тому же учи и так наказывай ей действовать.
  Сия,— «то есть обучаться благочестию, ожидать воздаяний, взирать на Подвигоположника» (блаженный Феодорит).
  Завещавай и учи — можно и к одному и тому же относить, именно к учению,— учи, увещавай, убеждай,— и так разуметь, что словом: учи — означается учение, а словом: завещавай — властное повеление пастырское. Такое различие в сих словах полагают наши толковники. Святой Златоуст говорит: «при устроении человеческих дел иногда требуется наставление, а иногда приказание. Если бы поэтому ты стал приказывать там, где следует учить, то ты был бы достоин посмеяния. И наоборот, если бы ты начал учить там, где нужно приказывать, то случилось бы с тобою то же самое. Например,— что не должно быть злым (что не должно красть [см.: блаженный Феофилакт]), этому следует не учить, а это должно приказывать и запрещать с особою силою; равно как и то должно приказывать, что не нужно держаться иудейских заблуждений. Если же ты намереваешься говорить о том, что должно раздавать имение, что должно хранить девство, или если думаешь беседовать о вере, то в таком случае необходимым становится учение. Поэтому и употребляет святой Павел оба эти выражения: завещавай и учи. — Также, если кто носит привески (по суеверию, в отвращение зла) или что-нибудь подобное и творит сие, зная, что это есть зло, то в таком случае нужным бывает одно только приказание; когда,—не зная того,—наставление.— Видишь ли, что священник должен и приказывать, и говорить со властию, а не все учить?»
  Стих 12. Никтоже о юности твоей да нерадит: но образ буди верным, словом, житием, любовию, духом, верою, чистотою.
  То есть назидай паству своим добронравием, добрым житием и добрыми делами, чтобы она следовала за тобою, несмотря на твою юность. «Хочешь, говорит Апостол, чтобы не пренебрегали тобою, когда приказываешь,—будь одушевленным законом,—показывай в себе преуспеяние законов,— пусть жизнь твоя свидетельствует о слове» (блаженный Феодорит). «Святой Тимофей по летам был юн, а по нравам — важный старец. Апостол и увещавает его: пребудь таким, чтобы преуспеяние твое во всем представляло образец добрых дел, чтоб в тебе, юном, видна была уважения и удивления достойная обученность (disciplina), чтоб дела твои не давали видеть твоего возраста, и все имели тебя не как юного, а как старца, чтоб старшие возрастом краснели, не являя себя, подобно тебе, важными в обращении и нравах, а юные имели в тебе сверстника своего учителем. — Дивен этот юный,—святейший Тимофей, когда его пример силен был обуздывать необученную юность и обличать не блюдущую свойственной ей важности старость» (Амвросиаст).
  Да нерадит, μη καταφρονειτω, — да не презирает никто юности твоей или тебя по причине юности твоей. Как нельзя заставить не презирать, то смысл Апостольского внушения таков: не доводи себя до того, чтоб тебя презирали, не подавай повода к презрению тебя и неуважению к тебе. Как в этом успеть, показывают следующие слова: но образ буди. «Покажи жизнь, благоукрашенную добронравием, и не будет презираема юность твоя, а напротив, будет привлекать общее удивление» (блаженный Феофилакт). «До тех пор, пока ты будешь вести жизнь приличную (твоему сану), никто не станет презирать тебя за возраст, но еще больше всякий будет удивляться тебе» (святой Златоуст).
  И такой еще может быть здесь смысл: по сознанию своей юности, не молчи и не пропускай без внимания, когда нужно говорить, обличать, исправлять, действовать со властию; ибо, если допустишь это, неисправные пред глазами твоими начнут бесчинствовать, ни во что ставя твою власть. Тут уже не тебя, Тимофея, но в твоем лице епископа будут презирать, ему преданную, Апостольскую власть созидать Церковь святую. Этого же никак нельзя допускать. «Учитель не должен быть в пренебрежении» (святой Златоуст). «Епископ, действуя как епископ, должен вести речь и рассуждать властно» (Экумений). «Должное повелевай властно, и никто не будет тебя презирать» (блаженный Феофилакт).
  Но как же заявит епископ кротость, заповеданную ему выше (см.: 3, 3)? На это святой Златоуст говорит: «где же, скажешь ты, кротость, если никогда не испытает он пренебрежения? В тех вещах, которые лично его касаются, пусть он, подвергшись пренебрежению, переносит сие, ибо таким образом долготерпение его будет содействовать успеху учения; а в том, что касается (спасения) других,—нет, потому что это будет уже не кротость, а равнодушие. Когда он мстит за обиды, нанесенные ему, или за злословие, или наветы; тогда справедливо обвинить его. Когда же дело касается спасения других, тогда приказывай и распоряжайся с полною властию. Здесь уже нужна не кротость, а власть, дабы сие не сделалось гибельным для общества».
  Но образ буди верным. «Во всем подавай собою пример добрых дел. То есть сам будь первообразом в жизни, являясь пред другими как . одушевленный закон, как правило и устав жизни благой. Ибо таков должен быть учитель» (святой Златоуст).
  Словом — или учительским, то есть «в говорении того, что должно говорить как учителю. Видишь, что учителю должно приготовлять слово или иметь его изготовленным» (Экумений),— «чтоб говорить с удобством» (блаженный Феофилакт),— «чтоб без затруднения вступать в собеседование» (святой Златоуст). Или обычным словом при взаимно-обращении, в разговорах и собеседованиях, чтоб и содержание, и образ речи были назидательны. В таком случае здесь напоминается то же, что сказано в другом месте всем: всяко слово гнило да не исходит из уст ваших, но точию еже есть к созиданию, да даст благодать слышащим (ср.: Еф. 4, 29). Эта мысль ближе к ходу речи.
  Житием, εν αναστροφη,— во взаимно-обращении, или в образе держания себя при встречах и сношениях с другими,— сообразно с местом, временем, лицами и с своим саном. Приложение сего уместно и в житейских, и в гражданских, и в церковных порядках жизни и соотношениях,—«в обычной жизни и в церковном чине» (блаженный Феофилакт). Общий закон тут: всякого встречать с уважением к нему и готовностию сделать ему всякое добро, словом и делом, не допуская никакой вольности в обращении.
  Любовию, — объемлющею всех, как братии и сестер (Экумений, блаженный Феофилакт). И во взаимно-обращении должна дышать любовь; но там иное обращение может казаться любим тельным, не будучи таким. Почему Апостол входит внутрь сердца и там царицею всех деяний посаждает любовь,—любовь чувства, чтоб из него исходили любительные дела. Пастырь, приемля паству в свои руки, должен всех принять, как кровных чад и как родных,—и радеть о всех, как о своих ему.
  Духом, — «или духовным настроением, или даром благодати Святаго Духа» (Экумений, блаженный Феофилакт). В первом отношении требуется — быть отрешену от всего тварного и чувственного и в Боге иметь свой живот сокровенным (см.: Кол. 3, 3), всё творя во славу Его, по воле Его, в присутствии Его, со страхом и благоговеинством. Во втором — «не превозноситься даром благодати Святаго Духа» (Экумений, блаженный Феофилакт), но паче смиряться, боясь не настолько оказаться деятельным и плодотворным, сколько бы следовало, судя по данному дару.
  Верою, — «правою и неколеблющеюся, когда кто верит Богу и в том, что невозможно (в естественном порядке)» (Экумений, блаженный Феофилакт). Есть две веры: вера правая, приемлющая без сомнения помышлений все, открытое нам Богом, и вера, в Боге уверенная, что не оставит предавшего себя Ему и приведет к желанному концу — вечному блаженству, в каком бы кто положении здесь, на земле, ни был. Первая вера царствует в умственной сфере, вторая — в деятельной жизни. Сею последнею приемлются вразумления, подкрепления нравственной энергии и извождения из затруднительных и опасных для чистоты сердца и совести обстоятельств. Верх ее есть та вера, о коей говорит Спаситель: веруяй в Мя, дела, яже Аз творю, и той сотворит (Ин. 14, 12). И еще: вся, елика аще воспросите в молитве, верующе, приимете (ср.: Мф. 21, 22), или: вся елика аще молящеся просите, веруйте, яко приемлете: и будет вам (Мк. 11, 24).
  Чистотою, εν αγνεια,—в непорочности,—«в Девственной чистоте и целомудрии» (святой Златоуст, Экумений, блаженный Феофилакт). Святой Тимофей был девственник телом. Ему внушалась сим только девственность сердца, которого можно не иметь при девственности тела, когда не бывают равнодушны к красоте женской, хотя бы без похотных вожделений. Живущий в духе, как указано в слове: духом,— должен быть отрешен и от этого, имея всех жен сестрами,— чем устраняется всякое предпочтение какой-либо, не по духовному ее достоинству, и льнутие к ней по одной ее наружной привлекательности.
  Стих 13. Дондеже прииду, внемли чтению, утешению, учению.
  Сказал: будь образцом во всем для пасомых, чтоб они слушали слово твое и слушались его покорно. Теперь указывает, чем заниматься должло с ними, чтоб назидать их и вести к совершенству,— именно чтением, утешением, учением; «внемли чтению Божественных Писаний, утешению тех, которые имеют в том нужду, учению, обращенному ко всем вообще» (святой Златоуст). Блаженный Феодорит утешение и учение различает так: «учение, ничем не удерживаясь, предлагает разные наставления (обще — «ко всему народу» [Экумений]); а утешение или ободряет унылых, или гневающихся успокоивает советами». Блаженный Феофилакт, повторяя сие, к изъяснению утешения прибавляет, что оно имеет предметом своим «уговорение и возбуждение чувствующих в себе упадок нравственной энергии». Амвросиаст же пишет: «когда кротким словом располагаем других к доброму делу,— это есть утешение; а когда сокровенное нечто (таинства веры) печатлеем в умах слушающих, это есть учить».
  Что касается до чтения Божественных Писаний, то под ним можно разуметь и чтение в собраниях церковных, и чтение домашнее, как приготовление к чтению в собраниях, и собрание запаса, откуда почерпать утешение и учение (см.: Амвросиаст). Отсюда наши толковники извлекают такие уроки. Святой Златоуст говорит: «Тимофею заповедует заниматься чтением. Послушаем сего все и научимся не нерадеть об изучении Божественных Писаний. Не к одному Тимофею это сказано, но ко всем. Если Апостол дает такие наставления тому, кто воскрешал мертвых, то что нам говорить против? И Христос на учителей указывает, когда говорит, что подобно есть Царствие Небесное человеку домовиту, иже износит от сокровища своего новая и ветхая (ср.: Мф. 13, 52). Сие же внушает и блаженный Павел, когда говорит: да терпением и утешением Писаний упование имамы (Рим. 15, 4).— Он и сам более всех исполнял это. Будучи наставлен в законе при ногах Гамалиила, он, конечно, и после того занимался чтением его. Разве не видишь, как он часто приводит свидетельства из Пророков и разбирает их? Поэтому, если Павел занимается чтением,— ибо немаловажная польза проистекает от Писаний, — то ужели мы будем лениться и рассеянно слушать его?» — Приложим и краткое слово блаженного Феодорита: «И треблаженному Тимофею, сколько ни был он духовен, учитель повелевает внимать чтению. Из сего можно дознать, что и нам надлежит привнесть от себя труд для углаждения пути к приятию благодати Духа».
  Слова: дондеже прииду — приложены и в утешение, что, оставшись один, не долго будешь сиротствовать, — и в прогнание страха при встрече недоумений, как бы так: встретишь недоумение, — ищи разрешения его в Писании; чего же не доищешься,— я приду скоро и разрешу. Блаженный Феофилакт пишет: «утешает святого Тимофея, сказав: дондеже прииду,— ибо это давало надежду, что скоро увидит учителя, так как, осиротевши, он конечно искал сердцем Павла. И вот еще для чего сказал он это: так как святой Тимофей, будучи молод, многого, конечно, не знал и имел нужду в присутствии учителя, чтоб узнать то от него; то святой Павел говорит ему: пока приду, читай Писания, и там найдешь нужные законоположения. А когда приду, то передам тебе и прочее».
  Стих 14. Не неради о своем даровании живущем в тебе, еже дано тебе быстъ пророчеством с возложением рук священничества.
  Не неради,— стоящее после: внемли чтению, утешению, учению, — дает разуметь, что если он не будет сего исполнять, то окажется нерадивым, и что это нерадение будет нерадением о даровании, живущем в нем. Так как сие дарование очевидно есть дарование епископства или пастырства, то следует, что пастырь, нерадящий о чтении, утешении и учении, есть нерадивый пастырь, есть пренебрежитель дара пастырства, ему данного и в нем пребывающего. Он зарывает свой талант в землю (см.: Мф. 25, 25) или свой мнас завертывает в тряпку (см.: Лк. 19, 20) — и предается сну. Амвросиаст пишет: «если пастырь народа (верных) нерадит о сем (о чтении и прочем), то нерадит о данной ему благодати. Ибо затем и делается он водителем народа, чтоб заботился о спасении его, увещавая и уча, дабы приносило плод поставление его в чин сей; так как Бог затем возвел его на сию степень, чтоб он способствовал спасению народа Его. Почему кто, сподобясь такого достоинства, бывает нерадив, тот презрителем Бога почтен будет и мний наречется в Царствии Небесном (ср.: Мф. 5, 19). К тому же, кто учить не заботится, тот будет ли пещись о том, чтобы делать?»
  В этом и была цель, для которой Апостол сказал здесь сие: не неради о даровании. Он хотел представить побуждение к указанным пред сим занятиям пастыря по пастырству, дав разуметь, что главное дело пастыря — учить и учением вести вверенные ему души путем спасения. Пастырь неучащий — не пастырь.—Но чтоб еще больше усилить такое побуждение, Апостол счел нужным напомнить святому Тимофею о том, как получено им такое дарование пастырства.
  Еже дано тебе бысть. Не сам себе присвоил, не сам искал и домогался прямо или косвенно,— но: дано. Избран святой Тимофей по общему голосу и общему указанию верных. Но избиратель этим не удовольствовался, а ждал указания свыше. И оно дано пророчеством, то есть или особым откровением о достоинстве избираемого святому Павлу, или проречением о том какого-либо из Пророков, обычных тогда в Церкви, или другим каким указанием свыше. О бывших о святом Тимофее пророчествах уже поминал святой Павел выше (см.: 1, 18). Вероятно, это было не раз. Но здесь говорится о том, что совершилось в Ефесе. «Пророчество,—пишет Амвросиаст,— есть указание свыше, что избираемый имеет быть достойным учителем». Почему, сказав: пророчеством,— Апостол засвидетельствовал, что святой Тимофей рукоположен в епископа «по повелению Святаго Духа» (блаженный Феофилакт). И вообще тогда «епископы были поставляемы по повелению Духа, а не кое-как. И то есть особый вид пророчества, когда свыше указывается на настоящее, как там — в Антиохии: отделите Ми Варнаву и Савла (Деян. 13, 2)» (Экумений). Указание свыше о достоинстве избираемого бывало многократно в Церкви; нередко избиравшие и не решались закончить свое избрание без указания свыше.
  Избрание — приготовление; самое поставление в епископа совершено затем рукоположением: возложением рук священничества, του πρεσβυτεριου, — собственно старчества, старейшинства, или сонма старцев и старейших лиц в Церкви. Из таких лиц бывали избираемы священники, и их, вероятно, разумеет здесь святой Павел. Как их в Ефесе и около было не мало, то он означил их всех общим именем: πρεσβυτεριου,— что по-славянски переведено: священничества, — сонма священников. Но как же — выходит: священники рукополагают епископа? Святой Златоуст отвечает: «не о пресвитерах (не о священниках) говорит он здесь, а об епископах; ибо не пресвитеры рукополагали епископов». Так и Экумений с Феофилактом. Но блаженный Феодорит пишет, что «священничеством называет здесь Апостол сподобившихся Апостольской благодати». И следовательно, святой Павел разумеет здесь только себя самого. Это совершенно согласуется с тем, что говорит он во Втором к Тимофею Послании: воспоминаю тебе возгревати дар Божий в тебе возложением руку моею (ср.: 2 Тим. 1,6). Там дар и здесь дарование одно и то же означают. Следовательно, и помянутое дарование дано возложением рук святого Павла, как имевшего Апостольскую благодать.— Но в таком случае слово: священничества — получит не прямой, а переносный смысл. Чтоб удержать прямое значение сего слова и вместе под возложением рук, благодать епископства сообщившим, разуметь возложение рук святого Павла, а не пресвитеров, можно допустить, что в настоящем месте возложение рук священничества было действительно, но было не как совершение таинства епископской хиротонии, а как изъявление согласия на избрание, и, может быть, даже отдельно от посвятительного возложения рук святого Павла, — прежде, как завершение избрания, указанного откровением свыше. В таком случае смысл всего места убудет такой: не неради о даровании, данном тебе возложением моих рук, по пророчеству, с согласия всего священства, которое оно изъявило своим возложением рук на тебя. Оно дало руки согласия.
  Стих 15. В сих поучайся, в сих пребывай, (в сих разумевай): да преспеяние твое явлено будет во всех.
  В сих — во всем сказанном ему прежде, то есть: образ буди верным — и: внемли чтению, утешению, учению — или даже выше: питайся словесами веры и обучай себя ко благочестию, по упованию жизни вечной. Но можно ограничить широту значения: в сих — преимущественно тем, что относится к созиданию себя, как пастыря, и к пастырскому созиданию пасомых. Поучайся, μελετα,— о сем рассуждай, сие держи непрестанно в уме и обдумывай, сим всеусердно будь занят.— В сих пребывай — будь весь в этом, другое чтоб и на ум не всходило, этому одному будь вседушно предан. Как воин весь в своем воинстве, художник весь в своем искусстве, ученый весь в своей науке: так ты будь весь в своем пастырстве. Ибо это есть существенное условие к тому, чтобы совершенным явиться в деле, какое кто берет на себя или к какому кто призван. Почему Апостол и прибавляет вслед за сим: да преспеяние твое явлено будет во всех. — Преспеяние — успех, совершенство. Будет,— чтоб явно было, что ты во всем совершен, и в жизни, и в учении, или чтоб всем явно было, что ты совершен в своем деле и чине, то есть пастырстве. Таким образом само собою устроится, что никто о юности твоей нерадеть не будет. Экумений пишет: «преспеяние указуется великое; ибо, не будь оно очень велико, то и явно не будет. Слово же: во всех — означает: или всем людям, или во всех вещах». Дополняет сие Феофилакт: «во всех,— то есть не в жизни только, но и в слове учительском. Смотри, как великим и дивным желает он быть ему даже и в этом!» Слов: в сих разумевай — никто не читает из наших толковников.
  С 14-го стиха до конца главы Апостол предлагает во увещание к доброму пастырствованию убедительные представления: в 14-м: не неради о даровании; здесь: да преспеяние твое явлено будет во всех; далее: сам спасешися и послушающии тебе. «Смотри,— говорит святой Златоуст,— как настойчиво побуждает он его к одному и тому же, желая показать, что учителю должно больше всего стараться об этом (то есть быть образцом и учить)».
  Стих 16. Внимай себе и учению: и пребывай в них. Сия бо творя, и сам спасешися и послушающии тебе.
  Внимай себе и учению. «То есть будь внимателен к себе самому и других учи» (святой Златоуст). Но об этом уже говорилось; потому можно полагать, что здесь Апостол имел в виду внушить не столько предмет дела, сколько образ делания. К этому предположению дают повод употребленные здесь глаголы: επεχε — и επιμενε. "Επεχε — поимей на себе. Ум иметь на себе — внимать себе; но можно поиметь на себе и напряжение воли, или понуждать себя, налегать на себя. Будет: επεχε σεαυτω — налегай на себя и на учение других, не жалей труда, нудь себя на жизнь примерную и на учительство неустанное. К сему же смыслу ближе подходит и следующее: пребывай в них.— Пребывай, επιμενε,— с усилием, прилежанием и терпением пребывай в этом, - в этих трудах и занятиях по пастырству, не знай усталости. Это же επιμενε — указывает и на воодушевление к терпеливому труду и усилиям,— и надежду на успех; так что: пребывай в них — будет: будь неутомим в трудах пастырства, в чаянии успеха спасительного плода, о коем и говорится тотчас.
  Сия бо творя, и сам спасешися и послушающии тебе. — Сам спасешися; ибо если будешь так поступать, то с тебя уже нечего более и взыскивать,— ты свое дело сделаешь как должно, послушаются ли тебя пасомые или нет. Но Апостол и более этого обещает, именно что и послушающие его спасутся. Они непременно пойдут вслед за тобою, и как ты, действуя сказанным образом, верно достигнешь спасения, то и они вслед за тобою достигнут того же. Кажется, святой Павел имел в виду особенно выставить на вид победоносную силу учения, оправдываемого и подтверждаемого жизнию. В таком случае, говорит как бы он, никто не устоит против твоего слова и убеждения,—все тебя послушаются, пойдут по учению твоему и примеру твоему и спасутся. Плод же сего на тебе отзовется. Амвросиаст пишет: «убеждает Апостол, чтоб святой Тимофей всем представлял себя образцом в добрых делах и был образцовым в трудах учительства. Преуспеяние должно быть явлено не в учении только, но и в делах. Ибо как древо доброе творит добрые плоды (см.: Мф. 7, 17), так и учение доброе злых плодов иметь не может. Когда видны добрые дела, то слушающие, убеждаясь, что это есть плод доброго учения, не могут не получить пользы от учения. Ибо то, что предлагается в слове учения, всегда сознается истинным и приемлется со страхом и благоговеинством, если видно, что все то благоговейно соблюдается тем, кто учит. Таким образом добрый пастырь народа двоякий получит плод — и за свои добрые дела, и за спасение пасомых,—послушающих его; напротив, если он будет нерадив, то и за себя, и за них даст отчет Богу».

А ТАКЖЕ ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ И ТОЛКОВАНИЕ :  АПОСТОЛЬСКОЕ И ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ ДНЯ