Имеет ли значение, какому священнику исповедоваться? Как этого священника выбрать?

Всем нам знакома православная поговорка: «Где просто — там ангелов со сто». Однако достичь этой ясной, Христовой простоты в церковной жизни ох как непросто, к ней приходится идти сквозь сложности.

Как в той сказке принцу приходится продираться сквозь чащу, чтоб выйти к замку и поцеловать спящую принцессу — так и человеку, приступающему к таинствам Церкви, приходится продираться сквозь оплетшие их, как сорняки, условности и мнимости, предрассудки и суеверия, нажитые на приходах десятилетиями…

Часто все эти сложности и непонятности рождаются с пылу с жару прямо в голове прихожанина, особенно — голове новоначальной.

Был как-то случай: молодой человек, прихожанин, пожаловался, что у него с девушкой трудности — не может никак начать исповедоваться. Когда пришли они вместе, и мы стали разбираться, оказалось, что девушка и верующая, и грамотная, и Евангелие читает, и молится усердно, вот только никак не может священника выбрать, которому исповедоваться…

«Не такие» они все какие-то.

Одного она встретила на рынке в светской одежде, второй слишком молод и на старца не похож, третий в разговоре вместо духовного совета и цитирования св.отцов ей анекдот рассказал, четвертый музыкой увлекается, а батюшке это недолжно… Не выглядят они как священники.

На мой вопрос, как же именно, по ее мнению, должен выглядеть «настоящий» священник, девушка описала мне собирательный образ старца, почерпнутый ею из житий святых. Когда я в ответ говорил девушке о том, что Церковь — не инкубатор, а семья, что она объединяет в себе людей самых разных, что люди и не должны быть одинаковыми, что Бог любит нас, священников или мирян, не за наш статус или функции прежде всего, а за нас самих, и что внешний вид далеко не всегда соответствует внутреннему, хоть в Церкви, хоть в миру, она слушала меня, широко распахнув глаза, видно было, что слышит все это впервые.

Мы говорили с ней долго. До чего-то она доросла, чтоб понять, до чего-то еще нет. Нет, убеждать ее в чем-то, чрезмерно «грузить» тем, что ей пока не по силам, принуждать — я не стал, но информацию к размышлению предоставил, и она ушла, задумавшись… Впоследствии она еще какое-то время ездила по храмам, потом наконец нашла «своего» батюшку, стала регулярно исповедоваться и причащаться, и верю, что у нее все сложилось хорошо, что она нашла свое место в Церкви Христовой.

Как разграничить — и как сочетать в деле исповеди душевное и духовное?

Всё очень просто: не терять связь со Христом. Помнить, что всё своё, в том числе все свои грехи — мы несем к Нему, а не к священнику. Однако и без священника в этом деле не обойтись, просто потому, что Церковь — семья, и дети в ней разные: одни младенцы и питаются пока только молочком, сидя на ручках, а другие могут и взрослую пищу есть, и старшим помогать.

Одни могут исповедоваться любому священнику, невзирая на его внешность, на приязнь-неприязнь к нему как к человеку, понимая, что каются Богу, и исповедоваться умело, называя только грехи как болячки, от которых надо избавиться, не пускаясь в пространные объяснения и разговоры, не испрашивая советов, иным словом, отделяют исповедь — и беседу «по душам» (иногда с нею путают то, что в монашеской литературе называется «откровение помыслов»), вот такая беседа может быть как раз именно с близким батюшкой.

А другие как малые дети, без батюшки не могут, для них личность священника имеет большое значение, и сурово им пенять на «недуховность» нельзя, они еще малы….

Другое дело, что малыш должен расти, и батюшке надо следить, чтоб духовное чадо не особо засиживалось на ручках, норовя пересесть на шею, надо учить его взрослеть, ходить своими ногами, показать ему путь от батюшки — ко Христу, к единому на потребу.

Так что выбирать ли себе батюшку для исповеди или идти к первому попавшемуся — можно и так, и так. В живой жизни все единообразно и по шаблону не бывает, а что может быть живее жизни в Церкви, живее веяния Духа Святого в ней? Главное — не зацикливаться на вопросе о батюшке. А любить и искать всеми силами — Христа, со всей верой, чаянием, молитвой, на какую способны. Если с этой точки зрения смотреть на сложности церковной жизни, то многие из них разрешаются сами собой. Потому что, как известно, любящему Бога всё споспешествует во благое.

Священник Сергий Круглов

http://luminaortodoxiei.com/ru/статьи/с … священники

"Если, вроде бы, никаких явных грехов нет, то это не значит, что мы живем достойно той высокой святости, к которой призывает нас Господь. «Будьте святы, потому что Я свят» (1 Пет. 1, 16). Это призыв ко всем христианам. «У меня нет грехов», — могу я услышать от пришедшего на исповедь. «Если грехов нет, можно икону с тебя писать?», — спрашиваю я в таком случае.

При частой исповеди есть возможность обратить внимание на то, что, вообще, мы в целом оказываемся недостойны звания христианина. Мы не молимся так, как призывал нас Господь. Мы не любим людей так, как призывал нас Господь. Мы не относимся к другим людям и к Богу так, как этого ждет от нас Бог. Мы думаем о себе, о своих проблемах. Погрязли в своих заботах и эгоизме.

Можно ли говорить, что я — Христианин? Что я достоин Причастия? Нет, конечно, нельзя. И вот с этим чувством осознанного, проговоренного перед священником недостоинства человек идет ко Христу, испрашивая у Него прощения. Подходит, уже примиренный, к Чаше. Это главный момент.

Не должна прерываться связь между исповедями, человек должен помнить, в чем он просил прощения у Бога на предыдущей исповеди, что изменилось с того момента.

важно не превращать исповедь в приятельскую беседу со священником, а исповедоваться честно, действительно от сердца. Я знаю, некоторые духовники даже не здороваются с прихожанами перед исповедью, чтобы не превратить исповедь в беседу: «Здравствуйте! Как дела? Как жена? Как дети?». Человек просит прощения у Бога в присутствии священника. А священнику Бог дал власть вязать и решить, то есть прощать или не прощать грехи от имени Бога. Это та власть, от осознания которой должно становиться страшно и человеку, пришедшему на исповедь и самому священнику."

Протоиерей Максим Первозванский

Многие ищут, как необходимого, духовника высокой жизни и, не находя такого, унывают, и потому редко, как бы нехотя приходят на исповедь. Это большая ошибка. Надо веровать в самое таинство исповеди, в его силу, а не в исполнителя таинства. Необходимо лишь, чтобы духовник был православный и законный. Не надо спорить, что личные качества духовника много значат, но надо веровать и знать, что Господь, действующий во всяком таинстве Своею благодатью, действует по Своему всемогуществу независимо от этих качеств.

Очень дорого иметь благоговейного духовника, с которым можно было бы посоветоваться и выяснить те или иные вопросы жизни духовной и просто побеседовать, дабы согреть духовною беседою холодное сердце и получить подкрепление духовное в скорбях, нас окружающих, – но если не можем сразу найти такого, весьма неразумно совсем не прибегать к исповеди. Это подобно тому, если кто, не имея хорошего веника для уборки своего дома, совсем не будет вычищать его. Нет хорошего веника, возьми какой есть. Лишь бы было в доме чисто; или, не имея хороших дров, совсем не будет топить дом и будет мерзнуть.

Другие хотят сделать каждую исповедь беседою духовною. Может быть, это и хорошо, и даже иногда необходимо, но не всегда есть к тому возможность по времени и другим причинам. По существу же это две вещи различные.

…Кто в простоте сердца скажет свои согрешения с сокрушением и смиренным чувством, с желанием исправиться, тот получит прощение грехов и мир совести своей силою благодати Божией, действующей в таинстве.

Из наставлений прп. Никона Оптинского